Рирз, получив доказательство, что это не единичный случай, вновь стал переживать и понял – надо искать способ себя обезопасить. Он немного порезал нового мужчину, у того пошла кровь. Холдбист пробовал кормить его разными вещами, он приходил ночью и смотрел, не светится ли существо в темноте, он пытался понять чудовище, но узнал лишь то, что пленник показывал на себя и говорил «Амфи». Это имя, даже если оно таковым не являлось, закрепилось за голубокожим. На третьи сутки Рирз слышал только одно: – Уденс-с… Уденс-с! – Да что же это такое? – Бастард уже два часа приносил различные предметы, но всё было не то. – Уденс-с, уденс-с, уденс-с… – Заладил же. – Больше всего сына Рогора волновало, что Амфи начинает слабеть и выглядеть не лучше, чем его собрат, которого Айдин разобрал на органы и кости. Рирз вздохнул и, приложившись к кувшину с водой, заметил, что существо потянуло к нему руки. – Уденс-с… – Кувшин? Тебе нужен кувшин? Нет, не ешь же ты в самом деле кувшины? Он протянул пустой кувшин. Амфи схватился за посудину, перевернул её себе на лицо, но воды там не осталось, и существо разочарованно опустило руки, торчащие между прутков, а затем показало внутрь кувшина. – Уденс-с… – Он перевернул кувшин и прохрипел: – Нав уденс-с… – А… Вода. Так вот что ты всё время просишь! Бастард позаботился о пленнике, и тому дали воды. Амфи вылакал всё и снова запричитал: – Уденс-с. – Ещё? Хорошо. После четвёртого раза и очередных просьб дать воды Рирз несколько разозлился – неугомонное существо. Никто не способен пить в таких количествах, а этот только хрипеть меньше стал, хоть и просит ещё. Лорд лагеря приказал принести бочку с водой, его люди помогли подвести к ней и засунуть внутрь Амфи. Тот погрузился с головой, стоило бастарду слегка надавить на него. – Хотел воды? Пожалуйста, целая бочка! Хоть обпейся! Оказалось, Амфи был только счастлив. Когда Рирз убрал руку, пленник показался на поверхности. Его кожа стала выглядеть лучше, на руках, которыми он держался за края бочки, обнаружились перепонки, а на спине то, что изначально воспринималось как ненужный отросток, превратилось в гибкий плавник. – Палдие. – Павн, – Рирз окликнул одного из воинов, что помогали ему перетаскивать Амфи, – держи его под водой и не давай всплыть. Мне интересно, сколько он сможет просидеть там. Впрочем, думаю, достаточно и пары минут, чтобы понять… И Амфи просидел! Тогда Рирз решил шагнуть дальше – увеличил срок нахождения под водой до двух десятков минут. После, когда существо пережило и это и наконец начало выглядеть довольным жизнью, он приказал набить на бочку рейки и долить воды доверху. Да, было бы грустно позволить Амфи захлебнуться и утонуть, и потому, как только что-то могло пойти не так, люди бастарда Холдбиста должны были помочь пленнику. Амфи чувствовал себя в бочке прекрасно и даже не пытался выплывать. Заключив, что причиной может быть особая местная вода, Рирз посадил в такую же бочку лесоруба, но тот не продержался и пяти минут. Удивительную воду, как вариант, пришлось исключить. В бочку раз в полчаса-час доливали воды, потому как спустя некоторое время синекожий, видимо подустав находиться в одном положении, начал изредка крутиться и выплёскивать её. Спустя более чем половину суток бастард решил, что на данный момент рейки уже лишние: он убедился, что это существо – не человек. А если и человек, то не такой, как все они. Амфи вынырнул, когда Рирз приблизился, и улыбнулся. Во рту у него правитель лагеря обнаружил множество не очень крупных, но острых даже на вид зубов. В голову пришла мысль, что водяной житель мог и не улыбаться, а показывать таким образом свою агрессию – подобно собакам, что, скалясь, обнажают зубы, желая напугать недруга. – Амфи, – пленник показал на себя. – Теви? Он показал на бастарда. Будущий лорд догадался не сразу. Только после третьего круга пантомимы он понял, что от него требуется. – Рирз, – он указал на себя, а затем на существо. – Амфи. Рыбоподобное создание заклекотало и радостно закивало. – Риирс… – Ну, пусть так, хотя бы запоминать умеет. – Палдие пар уденс-с. – И сын лорда Рогора понял свою ошибку: он слышал похожие слова, но с меньшим шипением и посвистыванием – те пленники, что уже были у них, издавали подобные звуки. – Приведите мне из одного из дикарей. Светловолосого – он лучше всех нашему языку обучился. Светловолосый, бородатый и усатый, а за проведённое в плену время ещё более обросший мужчина ростом был с Рирза, но менее широк в плечах. И к тому же оказался весьма талантливым в языках. Учился он быстро, а может, просто был единственным, кто стал это делать и желал разговаривать со своими мучителями. – Будешь переводить и мне, и ему. Я хочу понять, что он всё время болтает. Следующий час был сложным, но весьма полезным – Амфи оказался болтуном и совершенно беззлобным созданием. Он рассказывал так, словно его не захватили в плен, а пригласили на дружеские посиделки. Голубокожий принадлежал к отдельному народу – существа, подобные ему, питались рыбой, любили украшения, блестящие вещи, радовались, узнавая что-то новое. Почти всё время они проводили в воде, а на земле им без неё вскоре становилось плохо. Они не умели бегать, зато ни один человек в воде их никогда не сможет догнать. Как оказалось, Амфи переживал за своего отца – тот пропал. Рирз понял, что первый погибший, вероятно, и был родственником пленника. Амфи же должен был выбраться на берег, чтобы искать себе другой водоём – в их озере слишком мало места и пищи для всего семейства. Кроме него и отца там жили две сестры Амфи и спутник одной из них. Поскольку сестра первая нашла себе избранника, то могла остаться с отцом, а все остальные должны были уйти и искать другой водоём. Амфи совершенно не переживал, не боялся рассказывать, не подозревал ничего плохого и относился к Рирзу очень приветливо. С одной стороны, это вызывало симпатию, а с другой – глупого и наивного болтуна было жаль. Люди из Ферстленда пришли завоёвывать их дом, а отсталые в развитии водные жители не способны были понять всей опасности. Синекожий был уникальным и пока единственным водным жителем, терять простака было не с руки, а изучить местных обитателей, особенно столь отличающихся, следовало бы. Сети вновь установили, а для того, чтобы ускорить процесс, Рирз приказал прицепить к ним разнообразные куски отполированной стали и несколько полудрагоценных камней из собственных вещей – для дела ему было не жаль любых блестяшек. И долго ждать не пришлось – с интервалом в день две группы рыбаков и солдаты, которых выделили им в охрану и помощь, приволокли сначала одну девушку, а после и юношу с девушкой. Бастард не видел своего отражения в тот момент, но Айдин уверял, что глаза милорда горели, и он бы не решился вставать между ним и новыми пленниками. Амфи, чтобы не травмировать его детское восприятие мира, а заодно и использовать в качестве информатора о Новых Землях, переселили в лагерь, где жил сам Рирз. Для водного соорудили довольно высокое прямоугольное корыто. Конечно, было неудобно загромождать и без того не слишком-то просторный лагерь деревянной ёмкостью в два человеческих роста длиной и один рост шириной, но это позволило общительному пленнику разминаться и весело бултыхаться в своём персональном водоёме. Плотники постарались на славу, три других корыта, уже для оставшихся членов семьи, были куда менее громоздкими и располагались в отдалённом укреплении. Поскольку Амфи самостоятельно вылез из бочки и шёл вместе с бастардом и его воинами до своего нового дома, Рирз имел удовольствие понаблюдать, насколько возможен вариант, что его новый приятель сбежит. Бег не был его сильной стороной – водный шёл медленнее человека, хоть и очень спешил. Он переваливался с ноги на ногу, покачиваясь, как трава на ветру. Группа людей по приказу милорда специально ускорилась – хотелось посмотреть, что Амфи будет делать. Юноша, а пленник считался среди своих молодым, беспокойно заклекотал и, как ему казалось, ускорился – потом Рирзу объяснили, что это был бег. Скорость передвижения Амфи недотягивала даже до быстрого шага среднего мужчины. Да, с таким бегуном можно не опасаться, что ночью он освободит своё семейство или прирежет весь лагерь – он наделает шума и в лучшем случае сумеет доползти до своей родни. Благодаря появлению простака-водного незаконнорождённый сын Рогора Холдбиста понял, что совершил глупость, считая, что только пленникам полезно выучить его язык. Ничуть. Знание языка народов Новых Земель сыграет ему только на руку. Рирз жалел, что он потратил много ценного времени впустую и игнорировал рабов и их труднопроизносимые наборы звуков. Бастард решил исправить ошибку. Бородатый пленник помогал ему в этом, Амфи также с удовольствием учился, а когда у него долго не получалось, он обижался и закрывал руками лицо. Как пояснил местный житель своему захватчику – ронять слёзы водные не способны, вместо этого они закрывают глаза руками и молчат. К слову, обижаются, а уж тем более молчат они недолго. Амфи с каждым днём всё радостнее встречал Рирза, он ходил за бастардом хвостом, болтал без умолку, и иногда казалось, что смотрит на своего пленителя с восхищением. Рирз не мог понять, кем в итоге стал для него водный, – он разрывался между чувством, что получил себе младшего глуповатого брата, вероятно умалишённого, и ощущением, что вдруг стал хозяином своеобразной собаки. Но прекрасные взаимоотношения с Амфи ничуть не мешали бастарду изучать родню водного. Герт, хоть и совершенно не собирался подавать идей своему милорду, как требуется мучить рабов, неосторожно громко высказался, что наличие определённого количества таких существ могло бы дать преимущество любому при водных сражениях или в процессе шпионажа, правда, их неспособность долго находиться на земле удручала. Улучшить свою репутацию, дав возможность поразвлечься некоторой части самых молодых солдат, что не успели обзавестись семьями и теперь с завистью и желанием смотрели на начавших прибывать жён и дочерей более опытных братьев по оружию, Рирз решил весьма жестоким образом. Одну из девушек он отселил в новый лагерь, который сооружали хоть и быстро, но добротно. Среди молодёжи бастард нашёл добровольцев, которым предложил отдать пленницу на потеху, при условии, что её не станут бить и будут аккуратны. Также они должны были следить за сменой воды, присматривать за её состоянием, и на случай, если она могла заразить их какой-то болезнью, воины обязались не покидать стен лагеря. Разумеется, им будет доставляться еда, на данный момент в новом лагере был свой источник воды – от речки прокопали небольшой отвод. Ещё один, от озера, что, когда замок уже возведут, будет располагаться за внешней стеной, вёл в лагерь Рирза, в двух других укреплениях получилось выкопать колодцы. Согласных на выдвинутые условия юнцов насчиталось более десятка. Добровольцы могли целый день ничем не заниматься; еда будет сама идти к ним в руки, а их милорд самостоятельно нашёл им женщину, пусть и страшноватую, но требующую только корыто с водой и сырую рыбу. Рирз хотел проверить, сумеет ли водная понести, а если всё пройдёт удачно, то будет ли жизнеспособным и сможет ли перенять лучшие качества обоих родителей существо, что родится. Да, он понимал, что время, которое потребуется на рождение, может не стоить затраченных усилий, но почему бы не попробовать? Двоих других родственников Амфи подвергали уже совершенно иным истязаниям – их кололи, резали, зашивали раны, отрезали пальцы, чтобы проверить, отрастут ли конечности, на них проверяли действие трав и снадобий. Парочку, которой выпало подвергаться мукам, сын Холдбиста содержал в дальнем от своего лагере, а для экспериментов приказал уводить подальше, к самой границе строящейся каменной стены, чтобы не пугать местных жителей, особенно бородатого переводчика и наивного Амфи. То ли женщины среди водных были физически сильнее и выносливее, то ли Айдин и бастард подсознательно самые страшные испытания выбирали именно для мужчины, но спустя четыре цикла в живых сначала остались две пленницы и Амфи, живший хорошей и сытой жизнью, а ещё полтора цикла спустя водная девушка, которую резали и прижигали, не выдержала выпавших на её долю страданий. Из водоёма этого семейства больше так никого и не выловили, и Айдин предложил исследовать другие, те, что были расположены ближе к их лагерю. – Мы успели убедиться, милорд, что эти существа не несут в себе угрозы для нашего дела. – Герту не нравилась затея с самого начала, но он долго терпел. – Они и ходят-то с трудом, а частокол и вовсе непосильная для них преграда. – Но они помогают больше узнать о мире. Айдин жаждал продолжать своё изучение. Рирз понимал его, однако в данном случае считал, что Герт прав. – Они помогают тебе, – нахмурился советник. – Ты удовлетворяешь свою жажду. Ты издеваешься над глупыми детьми в своё удовольствие и отвлекаешь милорда от его обязанностей. – Милорд, разве вам не было любопытно? Я уверен, что если мне отдать этого юношу, Амфи, то… – Этому не бывать. Амфи никто не тронет, Айдин. – Рирз покачал головой. – Довольно экспериментов. Эти водные не хуже нас, а в чём-то и лучше. Думаю, Герт прав, на этом можно заканчивать – никакой угрозы и болезней они не несут. Герт победно улыбался. – И при строительстве они не помощники. Что толку, если один камень они будут нести полдня? – Но, может, вы выделите мне людей, и я сам исследую водоёмы в окрестностях? – Нет. У нас есть и другие дела. – Но я бы мог… – Я увлёкся, – признался хозяин лагеря, – как и ты, Айдин. Нам пора вспомнить о том, для чего мы здесь. Эти леса – неизведанные и опасные, из них на нас совершают набеги дикари, и рисковать тобой и своими людьми ради любопытства я не стану. Айдин вынужден был согласиться и взял себя в руки. Рирз наконец-то собрал достойное войско, вооружился дротиками и снадобьем будущего Гроссмейстера, оторвавшегося от изучения озёрных жителей. Сын Рогора ругал себя, он был недоволен – нельзя отвлекаться от своей цели, недопустимо останавливаться на пути, тем более в самом начале, и даже то, что появление водных – единственное увлекательное, что случилось за более чем год жизни здесь, – вовсе не оправдание.