– Четыре группы по десять-двадцать человек, милорд, они все разошлись в разные стороны. Может быть, они не одиноки. – Пусть даже сотня фанатиков, они неопасны. Защитники любого города уничтожат их с лёгкостью. – Бастард лорда Рогора Холдбиста занимается строительством замка и обустройством лагеря. Корабли всё ещё поставляют им необходимое и людей и на обратном пути отправляют на север травы, фрукты и отчёты. К сожалению, попасть на территорию Холдбистов и долго находиться поблизости от неё невозможно, стражники бастарда очень бдительны, а незнакомцы не-дикари привлекут внимание. Но поговаривают, что Рирз обнаружил новый народ, необычный, и даже заимел себе приручённое морское чудовище. – Я не верю в подобные глупости и тебе не советую. Магические ритуалы, чудовищ и предназначение придумали или душевнобольные, или те, кто страстно желает привлечь внимание и найти оправдание своим неудачам. – Люди склоны к преувеличению, милорд. Уверен, им показалось, но доложить они обязаны. – Больше ничего? – Ничего, что стоило бы вашего внимания. Экрог размышлял, а Ниллс тем временем смотрел на брата. Они редко виделись и почти не разговаривали. После казни отца они с каждым годом всё больше отдалялись друг от друга, и даже проживая под одной крышей, не находились наедине ни разу. Магистр интересовался жизнью Куора. Он знал, что брат женился и теперь воспитывает сына и дочь. Ниллс так и не встретил женщины, с которой решил бы провести остаток жизни, хотя две дочери и сын от трёх разных любовниц росли и получали материальную помощь от отца. Пока Магистр разглядывал своего родственника, Куор старался не смотреть на него. Он стоял, похожий на статую, молчал и напряжённо следил за дверьми – его рука лежала на рукояти меча, и он слишком старался делать вид, что не знает Ниллса. – Я хочу, чтобы ты отправился к Гринбирам. Мне не нравится, что в последнее время они ведут себя недостойно моих вассалов. Сейчас почти все их воины отправлены к границам, рыцарей я созвал в Миррорхолл. Думаю, у них не более пяти, может, семи десятков людей. Возьми с собой сколько пожелаешь и избавься ото всех, кроме детей. Лишать себя целой Ветви я не намерен, на дочерей лорда Гринбира у меня свои планы, поэтому тебе нужно доставить их сюда. Все бумаги и письма, что ты найдёшь, всё, что имеет значение – принеси мне, от остального избавься. Думаю, если их замок случайно сгорит, никто не удивится. Ты ведь знаешь, что Гринбиры позволяли учёным оставаться в их домах, а лекарям экспериментировать? – Да, милорд. Это известно многим. – Прежде чем вернуться, убедись, что это теперь известно всем. – Как прикажете, милорд. – Пока это всё. И да, помойся и отдохни с дороги. Ты выглядишь усталым. Ничего плохого не случится, если они отправятся к Богам несколькими днями позднее. Экрог направился к двери, и Ниллс привычно встал на колено. Куор, всё так же безмолвно последовал за правителем. Магистр давно хотел поговорить с ним, а сейчас выпала прекрасная возможность. – Милорд, вы позволите мне поговорить с братом? – Я должен обеспечивать безопасность милорда Редгласса. – это первые слова, которые Ниллс услышал от брата за последние полгода, кроме вежливых форм приветствия в случае необходимости. – За дверьми меня ждёт стража, в моём доме мне бояться некого. Не думаю, что от дня без твоего общества я пострадаю. У тебя выходной до завтрашнего вечера, проведи его с толком, Куор. Младший брат смотрел вслед лорду Редглассу и не повернулся, даже когда за тем закрылась дверь. – Куор, – Ниллс приблизился к брату, – мы давно не виделись. Расскажи мне, как ты живёшь? – Магистр шпионажа не знает, как проживает простой воин? Не очень-то верится, Ниллс. Куор наконец повернулся к нему и теперь сверлил его взглядом. Что ж, он говорил, а это уже немалого стоило. – Мне хотелось бы услышать тебя. Куор, я не понимаю, почему ты зол на меня? – В самом деле не понимаешь? Ниллс, ты хоть помнишь, что случилось с нашим отцом? Ты помнишь, что ты обвинил во всём его? Ты был всё время с нами, ты знал, что он невиновен! В который раз их разговор сводился к обвинениям. Ниллс знал, в чём он виноват, и никогда не отрицал этого. Но он понимал, почему поступил именно так, тогда у него не было времени на обдумывание ситуации, не было опыта за плечами, и никто не мог дать ему совет. Рядом с ним дрожал от страха его маленький братец, самое дорогое существо в этом мире. Теперь этот близкий человек даже не позволил ему лично познакомиться с племянниками. – Я спасал нас! Ему уже не могло стать лучше или хуже, что бы я ни сказал. Но наши жизни ещё можно было спасти. Я не хотел умирать, Куор, и ещё больше я боялся, что за отцом последуешь ты. – Значит, ты благородный и могучий герой? Безупречный спаситель? – Лицо Куора скривилось. Он презрительно усмехнулся и посмотрел Ниллсу в глаза. – Нет… Нет, но я должен был, – ответил тем же старший брат, и некоторое время они молча смотрели друг на друга. Магистр научился выдерживать презрительные взгляды уже очень давно, он ничем не выдавал своё волнение, и Куор первым отвернулся и принялся шагать по помещению. – Когда наша мать узнала обо всём, она предпочла покончить с собой. Пока ты был здесь, в замке, подлизываясь к милорду Редглассу, я доставал её из петли! – Он ударил себя по груди, и доспех глухо прозвенел в небольшой зале. – Я, понимаешь? Она предпочла повеситься, Ниллс, когда узнала о вине отца! Разрушил нашу семью именно ты! – Он указал пальцем в сторону старшего брата. – Я не виноват в их смерти. О Боги, Куор, я был ребёнком! Да, я старше тебя, пусть на целых четыре года, но я был тогда ещё совсем юнцом, я не мог сделать ничего другого. Я спасал нас, но не смог спасти мать. Я виноват, что предал отца. Но как я должен был поступить? – Сказать правду. Милорд Редгласс простил бы нас всё равно, он знал, что мы невиновны. – Могучий и умелый воин в некоторых вопросах как был ребёнком, так и остался. – Мы должны были сразу идти к матери и помочь ей справиться с горем, а ты ушёл. Ты оставил меня там, я сидел на площади до самой темноты. Мне было страшно тогда! – Прости меня. Я и правда должен был остаться. Но я думал, что, отправившись с милордом, я смогу помочь нам всё исправить. И теперь мы занимаем достойные должности, ты стал прекрасным воином, как ты и мечтал, завёл семью, а я… – Именно! Что ты? Я слышал, что ты ведёшь весьма непристойный образ жизни. Но это твоё дело. Ты пошёл по стопам отца, хотя помнишь, чем он занимался. Я тоже это видел. И я слышу, что за поручения тебе выдаёт милорд – это ли хорошая работа для достойного человека? – Я должен отплатить ему за наше спасение, Куор. Он помог нам, спас наши жизни и помогал выживать, пока мы росли и учились. – И ты не нашёл ничего другого, кроме как повторить путь отца? Магистр шпионажа – это единственное, что ты мог выбрать? Каждый раз, когда я вижу тебя, я вновь вспоминаю тот ужасный день. Те тяжёлые годы без семьи, когда нам приходилось выживать и делать всё, чтобы заслужить уважение и доверие. Мы с тобой, словно собаки, слушались команд и делали то, что нам говорили, но сейчас мы заслужили доверие. И что дальше? Куор не походил на человека, что бесконечно привязан к своему правителю. Быть может, Ниллс и знал, как живёт его брат, но он совершенно не знал, что творится у того в голове. – А ты… Это проклятая должность, и я не хочу, чтобы после того, как проклятие коснётся тебя, я вновь потерял семью. Я не хочу видеть твою смерть, и я боюсь, что это может коснуться моей жены и детей. – Ты сердишься, что я стал Магистром? – наконец-то одна из причин злости Куора стала известна Ниллсу. Это принесло радость и облегчение. – Конечно! Все, кто занимал этот пост, плохо заканчивали. И их семьи, их друзья, их дети, все плохо заканчивали. Зачем ты повторяешь путь отца? – Куор! – Ниллс обнял остановившегося брата, тот вырывался и обзывал Магистра, но в итоге сдался и положил руки ему на плечи. – Я попрошу милорда придумать мне другое занятие. Может быть, мне придётся обучить нового Магистра, среди моих людей есть те, кто подают надежды и способны занять моё место. Я выполню последнее поручение и поговорю с ним. – Хорошо. Но не думай, что это многое изменит. Иди отдыхать, Ниллс, у тебя уставший вид. Мне тоже пора. До встречи. – До встречи, брат. Ниллс отсыпался двое суток. Он уже порядком устал проводить всё время в разъездах, в дождливую погоду удовольствия от езды верхом мало, ещё меньше его во время привалов вдали от таверн и постоялых дворов. За эти два дня он набрал людей. Экрог отрядил ему четырёх слуг для помощи со сборами, для чистки доспехов и ухода за лошадьми. Лорд планировал отправить двоих с Ниллсом в поход, но Магистр отказался. Путь до Гринбиров занял всего двое суток – после того как Ниллс объездил все земли с севера на юг и с запада на восток, двухдневная дорога воспринималась, как приятное путешествие. Неугодный лорду Редглассу род не славился многочисленностью, он находился недалеко от границ с Холдбистами, и сейчас их земли выглядели не лучшим образом. Многие их люди, несмотря на воинов, что должны были следить за группами грабителей и насильников, пользующихся накалившейся обстановкой для совершения набегов, пострадали. Лорд Рэдгласс предусмотрительно отозвал опытных воинов у Гринбиров, аргументируя это необходимостью защиты собственного замка, но, несмотря на это, у вассалов осталось несколько старых, до одури преданных своим хозяевам сиров. Ниллс был уверен, что справиться с ними, учитывая возраст, будет легко, но быстро понял, что просчитался. Один из рыцарей сообразил, что отряд под предводительством верного слуги Редгласса прибыл не просто так, и успел увести часть вассалов Экрога. Второй же отчаянно вдохновлял стражников умирать за своего лорда и сражался, подобно раненому буйволу. Но пусть сир и мог одолеть нескольких бойцов зараз, численный перевес оказался на стороне Магистра. Пожалуй, после такой встречи слуга Редгласса с лёгкостью подтвердил бы слова Рорри – один рыцарь может одолеть десять воинов, а при лучших условиях и применении военной хитрости и два десятка. Разумеется, не стоит забывать о том, что сиры обучались военному искусству с детства, их доспехи и оружие, оплаченное королевской казной или казной лордов-правителей, были значительно лучше, чем у обычных вояк, в то время как большая часть воинов чаще всего представляла собой бывших землепашцев, конюхов, мясников, изредка кузнецов или горняков, отличающихся физической силой просто из-за свой профессии. К моменту, когда Магистр со своим отрядом смог перебить всех защитников и пробился к лестницам замка, они потеряли двадцать семь человек из семидесяти, восьмерых отправили к Богам рыцари. Учитывая, что лордов застали врасплох, потерять стольких для Ниллса было почти личным оскорблением – абсолютный непрофессионализм. – Ищите лордов! Слуг, которые не оказывают сопротивление, вяжите и тащите вниз, остальных убивайте. Детей лорда Гринбира и молодых леди уводите, все остальные нам не нужны. – А что с остальными делать? – Молодой воин лорда Редгласса, всего два года назад заслуживший доверие и уважение, достаточное для таких вылазок, с готовностью сражался с рыцарями, не боялся убивать рядовых бойцов, но, когда сверху на поднимающихся двое слуг начали сбрасывать всё, что у них нашлось под рукой, и непострадавшие люди Редгласса рванули вверх и зарубили сопротивляющихся захвату, он ужаснулся и попятился. – Убивать. – Всех? – В голосе воина Ниллс чувствовал страх. – Да. Кроме детей. – Но ведь они ничего… – Всех! Ролд, принимай командование. У меня здесь есть ещё дела. Вы, четверо, за мной! Ниллс и его помощники отправились в противоположную от покоев лорда сторону, к Башне Мудрости – все ценные бумаги, те, что не найдут воины в покоях лордов, отыщутся в башне. Письма, записи и учётные книги кастелянов замка – всё это добро и правда оказалось там, – но ещё одна находка поразила видавшего очень многое Магистра. Пока нежелающие сдаваться на милость победителей и предавать приютивших их у себя лордов лекари и учёные истекали кровью, за шторкой в одном из помещений Ниллс обнаружил женщину. За руки и за ноги верёвки удерживали её на кровати, её одежды из дорогих и качественных тканей украшали символы малой Ветви Вархелп – две оранжевые горы. Искажённое гримасой боли и страха лицо, пусть и постаревшее за эти годы, Ниллс узнал. Женщина оказалась той самой леди Вархелп, что обвинила его семью в изнасиловании. Магистр убрал меч и достал кинжал. О, он очень много лет мечтал вонзить его в это гнилое сердце. – Расплата… Да, расплата меня нашла. Я говорила им, я видела, как расплата приходит ко мне. Я говорила им всем, но они не верили. Они не верили! Позови их, пусть они увидят. Да, пусть увидят, что я не лгала! Жаждущий мести Ниллс поумерил свой пыл. Глаза женщины, её подёргивания головой, весь её вид и голос, то, как она то шептала, то начинала кричать, говорили о её болезни. Душевнобольная. Убить её – скорее проявление сострадания, чем месть. – Выносите всё, проверьте погреба и ищите золото и украшения. Я скоро к вам присоединюсь. Воины подхватили книги и бумаги, прихватили с собой все склянки и мешки с травами, что могли унести. Один из них оказался смышлёным и подхватил две клетки с воребами – ценными птицами-гонцами раскидываться нельзя. – Я видела тебя во сне! Ты говорил мне, что придёшь… – не унималась леди. – Я говорила им, но они не верили. Не верили мне, не верили, не верили… – Ты узнала меня? – Слуга лорда Редгласса успел повзрослеть и возмужать, больше половины жизни прошло уж с тех пор.