– Я бы посоветовал вам отправиться на приём к Его Величеству и поговорить с ним и Его Высочеством регентом. Выскажите, против чего вы боретесь, чем вас не устраивают те, кто притворяется не собой, дабы получать золото, что отбирают у вас. – Младший из сыновей отпустил рукав Кайруса, а Ларс взял брата за руку. – Это лучше, чем устраивать бестолковые бунты, в которых умирают и ваши люди, и стоящие на страже порядка, и те, кто вовсе не поддерживает ни одну из сторон. – О, мы пытались. Многие из нас пытались донести до Его Величества своё негодование, но регент, что сейчас помогает ему править, не услышал нас. Уверен, он вовсе не со зла – его разум одурманили шарлатаны, и теперь он исключительно на их стороне и оправдывает их. – Ваша речь удивительно хороша даже для горожанина. – Кайрус понял, что разговаривать с упёртыми людьми, что не готовы прислушаться к чьим бы то ни было словам, бесполезно. Если сменить тему, появится шанс поговорить подольше, вскоре стража пройдёт здесь с очередным патрулем, да и узнать врага получше не помешает. – Я сын лорда Голдрэта, Ивтад. – Незаконнорождённый, как я понимаю? – Вы правы. – Лицо бастарда Голдрэта скривилось. Кайрус редко бывал на приёмах, куда реже на рыцарских турнирах, но лицо вдруг показалось знакомым – один из бастардов Голдрэта около пяти лет назад приезжал на турнир, его талант заметили и пригласили в оруженосцы, не дожидаясь ежегодных испытаний. Помнится, тот бастард согласился; окрылённый, он отучился чуть более трёх лет, но случился конфликт. Бастард Голдрэта покинул своего учителя и пропал. Зато теперь он появился вновь. – Но не имеет значения, кто я такой, милейший Кайрус, мы хотели предложить вам сотрудничество. Вы, как один из доверенных людей короля, его тайный советник и человек, что имеет доступ к темницам, нам бы очень пригодились. Многих наших командующих, наших незаменимых предводителей уже казнили, многих наших людей пленили, но наша цель ещё не достигнута. – Если вы поделитесь, Ивтад, своими идеями и намерениями, я подумаю о нашем сотрудничестве. – О, всё очень просто, Кайрус. Мы, простой народ, желаем учредить свой Совет, который будет доносить о желаниях простого люда Его Величеству. Но в данный момент мы должны уничтожить оплот разврата, алчности, гордыни и чревоугодия – Цитадель и всех её приспешников. А затем, – бастард Голдрэта шагнул вперёд и его голос стал куда тише, – мы уничтожим Остров, отправим на костёр всех посланников Бога Мучений, и всё станет, как когда-то – лишь сила и вера станут спутниками людей, молитвы вновь станут исцелять, Боги заметят нас и вернутся Первые! – Так вы из этих… – В груди Кайруса защемило от страха. Преданные вере в Первых готовы абсолютно на всё, они верят в свои идеи настолько, что легко идут даже на собственную смерть. – Я не понимаю, чего вы хотите от меня. Я не молюсь Богам и не поддерживаю Цитадель. Я лишь карающая длань Его Величества и… – Не стоит недооценивать свою значимость, Кайрус! Нам нужна самая малость – вы сможете выпустить тех, на кого я укажу, вы быстрее убьёте, выдав за свою ошибку, тех, кого потребуется, и будете сообщать нам полезную информацию. А чтобы вы не раздумывали, а поскорее согласились… Схватите мальчишку! Того, что поменьше. В ваших же руках жизнь вашего сына, сир палач. – Нет! – Чьи-то руки схватили Кайруса, мешая ему обороняться. – Не смейте трогать моего сына!.. Ларс успел махнуть топором, одной рукой он держал брата за руку и не желал отпускать, из-за чего нормального замаха не получилось. Да, острое орудие распороло кому-то руку, но не более того. Толпа наседала на палача и его детей – он не видел ничего, кроме бесчисленных рук и голов, даже крики заглушало это столпотворение. Он не знал, сколько продирался к сыновьям; он бил, куда приходилось, топтался по кому-то, его вновь оттаскивали, он вновь дрался, не имея возможности даже выхватить меч в давке. Наконец он нащупал руку сына, ухватился за неё и притянул к себе Ларса. В один миг толпа вдруг расступилась и начала разбегаться в стороны, люди ускользали, кто куда. Палач крутился на месте, искал Рисса, но нигде не видел сына. Вместе с Ларсом они обежали все ближайшие кварталы, расспрашивая людей, завернули в каждую улочку, зашли во все трактиры, постоялые дворы, постучались во многие двери, но Рисса не нашли. Его никто не видел. Кайрус бегло осмотрел своего наследника – ничего серьёзнее синяков и ссадин на том не оказалось. – Отец, Рисс… Мы сделаем всё, что сказал тот человек, да? Мы вернём Рисса? – Ларс, – Кайрус обнял своего старшего сына и погладил по голове напуганного мальчика, – то, что желает бастард, – преступление против короля и регента. А мы с тобой – верные слуги Его Величества, Ларс. Мы должны доложить обо всём, что сейчас произошло. – Но ведь тогда они могут причинить Риссу вред! И они могут его искалечить или даже убить! Отец, пожалуйста… – Я знаю, Ларс. Но я – верный слуга Его Величества. Клейс Регент был в ярости. Нахал из Хэйтхартов, мерзавец лорд Пилх решил применить информацию, которую, как оказалось, собирал и копил долгие годы. Он видел, как привозят настоящего короля к Вилстронгам, и, следовательно, мог стать угрозой для Аурона Старская, его советника и их общего с Гийером плана. Допустить такого Клейс не мог. Кайрус прекрасно выполнил свою работу, а лорд Форест не поскупился на оплату его услуг – теперь его дочери, хоть и были детьми палача, при желании могли найти себе прекрасных мужей даже среди торговцев и ремесленников. Жене Кайруса Клейс подарил дорогие браслеты из золота и отправил ей в помощь слугу. Для мальчишки-сироты не нашлось работы в замке, он ещё был слишком юн, чтобы выполнять тяжёлую и грязную работу, да и недостатка в слугах у Его Величества не наблюдалось, зато теперь ребёнок под постоянным присмотром, да и в доме палача, где уже повзрослели дочери, непосильной работы не наблюдалось. Все остались довольны. Разумеется, молодому лжекоролю ничего не сказали о Пилхе Хэйтхарте, в этом не было необходимости. Аурон рос прекрасным и талантливым ребёнком – заботливым, умным, рассудительным, приятным в общении, он находил общий язык со всеми – от лорда до крестьянина, – думал о благе государства, запоминал и выполнял все традиционные обряды и всегда был предельно вежлив и учтив. Кроме того, молодой лжекороль проявлял рвение к обучению, он очень хорошо для его возраста обращался с оружием, держался в седле, не отказывался от участия в турнирах, неплохо играл на духовых инструментах, превосходно танцевал, писал милые и вдохновляющие стихотворения. Его познания в истории, дипломатии, геральдике, экономике и науках поражали, и Аурон продолжал совершенствоваться. После очередной поездки к настоящему королю регент лишь ещё больше загрустил – настоящий сын Гийера и Аалии оказался самым заурядным ребёнком. Нет, он не был плохим, его достойно воспитывали, старались вложить в него максимум знаний – Вилстронги проявляли рвение. Лучшие рыцари Серого Ордена, лучшие учителя, лучшие поэты и музыканты, все, кто способен выявить талант и развить необходимые качества даже в простолюдине, не опускали рук, но Аурону-настоящему это не помогало. Он не желал учиться, уверенность, что вскоре он сядет на трон и там ему не придётся делать ничего, лишь смотреть свысока и командовать, крепчала в нём с каждым днём. Он не был злым и жестоким, но рос очень капризным. Аурон, сын Гийера, научился сносно управляться с оружием, но совершенно не проявлял к нему интереса, в танцах он был чуть более хорош, чем в оружие, ему нравилась верховая езда и охота – единственное, что на самом деле привлекало будущего правителя королевства. Никакие науки и знания не давались ему так легко, как его заместителю, а может, он просто совершенно не собирался учиться. И всё же Клейс любил этого мальчика – он был частью его короля, его рожала любимая сестра регента, и по закону именно он должен будет занять трон. Проблем с бунтовщиками меньше не становилось, они заполонили город, и ещё больше их собиралось в группы и разгуливало по всему королевству. Для того чтобы полностью подавить их, требовались силы всех лордов Великих Династий. Глейгримы и Флеймы вовсю продолжали разжигать конфликт, и теперь, когда дошли слухи, что Хагсон, брат правителя Глейгрима, поиздевался над дочерью Зейира, родного брата Дарона Флейма, регент понимал, что война случится. Сражения будут, несмотря на все просьбы и приказы прекратить их, благо другие лорды опасались гнева Фореста и не стремились лезть в схватки, равно как до сих пор не выступили с поддержкой ни одной из сторон, по крайней мере открыто. Шпионы докладывали о происходящем на соседних с враждующими территориях, Холдбисты и Редглассы собрали небольшие войска, но лишь затем, чтобы охранять свои земли, и Клейс не мог винить их. Он и сам отправил две сотни Серых рыцарей и шесть сотен воинов, чтобы любители наживы, прикрывшись войной, не разграбили земли Дримленсов. Эта небольшая армия охраняла границы пропавшего Рорри – лорд Форест уже потерял надежду на его возвращение, но люди, и так оставшиеся без правителя, не должны страдать. Ещё один, куда более неприятный подарок для него подготовил брат – Райан Форест. Обещанную южанину Вайткроу Фейг, стоило только Вихту отправиться в Новые Земли, он решил выдать за другого лорда. Несомненно, лорд Холдбист – весьма достойный правитель, хороший представитель своей Династии, и если бы у Райана была ещё одна дочь и он пожелал бы выдать её за Ротра Холдбиста, то Клейс не сказал бы ни слова. Но сейчас, когда идут бунты, грядёт война, мир и процветание под угрозой, обидеть Династию Вайткроу, которая всегда выступала на стороне Его Величества и уважалась всеми Династиями – величайшая глупость. Разгневанный таким поступком Клейс, прекрасно осознающий, к чему невыполнение слова, да ещё и таким путём, может привести, отправил вореба к брату с требованием явиться ко двору сразу, как только тот получит послание. Райан выполнил приказ и спустя всего цикл стоял перед регентом. Он всем своим видом выражал покорность. – Мой дорогой и любимый брат! – Райан распахнул свои здоровенные объятия и шагнул к Клейсу. Регент предпочёл общаться в малой зале и без свидетелей, чтобы никто не слышал его гневных речей, он не желал посрамить перед кем-либо честь правителя Фореста. – Райан! – Холод в голосе вынудил лорда остановиться и опустить руки. – Что ты натворил, Райан? Ты хоть понимаешь, к чему это может привести?! – Клейс, брат, я не сделал ничего дурного – лишь выдал мою красавицу дочь замуж, более ничего. – Обещанную невесту лорда Вайткроу, Райан, ты отдал её Холдбистам, пока её законный жених путешествовал! Это недопустимо, ты проявил неуважение, ты опозорил свой род – с нами никто не захочет иметь дело, теперь мы та самая Династия, которая не держит своих слов. Ты понимаешь это? – Нет, я… – Что именно тебе непонятно? Ты унизил Вихта Вайткроу, он мальчишка, горячий юнец, правящий югом. Зачем ты подставил нас под удар? – Почему ты думаешь, что я подставил нас под удар? Ты регент Его Величества, и никто не посмеет идти против тебя, Клейс. А поскольку ты мой брат, то и против Форестов. – То есть ты считаешь, что я буду теперь прикрывать твой зад, что бы ты ни натворил? Брату регента можно творить что угодно и ничего ему за это не будет? Ты уверен? – Я не это имел в виду. Послушай, Клейс… – Райан облокотился о стол, и тот скрипнул под громоздкой тушей. Клейс в семье был самым низкорослым и щуплым, из-за чего вечно терпел насмешки старшего брата. – Я вовсе не собираюсь тобой прикрываться. Но Вихт отправился покорять Новые Земли, он обещал вернуться через полгода, но прислал письмо, что задерживается. Регент знал лорда-правителя всю жизнь, они росли вместе. Хоть Райан и был старше на девять лет, и, когда Клейс только получил свой первый тренировочный меч, его брат уже бегал за девушками, но сейчас ситуация изменилась. Прожив последние восемь лет в замке, младший из рода научился думать и играть по правилам, что появились задолго до его рождения – интриги стали частью его жизни, просчёт каждого шага и рассмотрение всех возможных вариантов развития событий был естественным, как дыхание, а вера в худший из вариантов теперь являлась его увлечением. Но Райан был из другого теста – добрый, верящий в то, что ему скажут, не способный смотреть дальше, чем на два-три шага. Его могли обмануть, даже если не приходилось врать, только недоговаривать. Старший из семейства был хорошим лордом и прекрасным семьянином, но не прожил бы в Санфелле и года. – Он указал причину задержки? – Да, его тётя леди Либби Вайткроу заболела, и он хотел помочь ей вылечиться, но… – Но для тебя это была неуважительная причина? Лорд Вайткроу отправился в новые земли, узнал, что больна его тётя, и решил задержаться. Он, я полагаю, решил наладить быт и назначить тех, кто станет управлять замком и остаться там, пока всё не уляжется. Он отправил тебе письма с предупреждением о задержке, и ты решил, что это прекрасный повод сразу же выдать дочь за другого лорда? Чем тебя так привлёк север? – Рогор Холдбист – наш хороший друг и союзник. – Лорда Холдбиста, каким бы он ни был прекрасным союзником, отделяют от нас земли Редглассов, Бладсвордов, Глейгримов, Флеймов и Дримленсов. А Вайткроу граничат с нами! Если обиженный наследник решит начать войну, то пострадают и юг, и Королевские земли. – Да не станет он воевать из-за потери невесты. – В самом деле? Уж не ты ли рассказывал об их трепетных отношениях? Не ты ли хвалился, что твой будущий зять присылает своей невесте восхитительные подарки и не забывает радовать своим вниманием и дарами и будущих родственников-союзников? Не ты ли мне рассказывал о трогательной заботе Фейг, когда Вихт болеет или переживает гибель своих близких и друзей? Если их отношения и впрямь теплы, если более чем дружественные, то ты обрёк на страдания свою единственную дочь и на войну с соседями весь свой род. Одним глупым поступком. – Ты отчитываешь меня, как мальчишку! – Райан Форест решил вместо защиты перейти в наступление. – Ты младше меня, ты не правишь Династией. – Я управляю королевством, Райан. Да, ты лорд-правитель Династии Форест, а я – регент Его Величества. Если ты пожелаешь, то я могу говорить с тобой как регент. Будет ли вам так угодно, милорд Форест? Райан насупился, раздул ноздри. Младший из лордов Династии ждал. Его брат скрестил на груди руки и покачал головой. – Нет, Клейс. – Мне неинтересно, почему ты испортил отношения с Вайткроу, какую цель ты преследовал и кто тебя надоумил. Сейчас мы должны решить, что делать с этим и как избежать войны. Если она начнётся ещё и между нашими Династиями, королевство погрузится в хаос. Райан пригладил бороду. Клейс и вовсе не помнил своего брата выбритым – когда правителю пошёл всего семнадцатый год, тот начал отращивать бороду и с тех пор никогда с ней не расставался. Поросшее тёмно-рыжими волосами лицо, длинные волосы такого же цвета и густые сросшиеся брови делали его похожим на лесное существо из сказок – зелёного стража. Регенту в детстве рассказывали про стража – покрытое шерстью высоченное существо, что полностью состояло из камней, древесины и травы, которое спит, свернувшись в клубок и выставив на обозрение лишь свой каменный бок, поросший мхом, в каждом лесу и охраняет его. Когда люди слишком обижают природу, он восстаёт и хватает обидчиков, проглатывая их целиком, и когда они через день выходят из него, то становятся теми, кого обижали, – деревцем, цветами или оленями. Этот зелёный страж умел говорить, но был бесхитростен, и его можно было обмануть. Если, конечно, успеть заинтересовать его до того, как окажешься внутри. – Мне показалось, ты сказал «мы».