Три часа каждое утро он тратил на то, чтобы помочь ополоснуться своим подопечным, – в среднем каждого из них он отмывал раз в семь-восемь дней, и лишь Даффа, которая, как он успел выяснить, если это не очередные глупости и фантазии, сестра погибшего короля Гийера Старская имела возможность сполоснуться холодной водой в два, а то и в три раза чаще. – Отойди, я и сам справлюсь. Тот, кто именовал себя рыцарем, навис над тазом. Юноша давно привык не разглядывать больных – многие реагировали на это очень бурно, – вместо этого он рассматривал небольшую комнатку и оценивал, сколько ещё воды ему придётся поднять по этим ступеням. Тот, что звал себя сиром, благосклонно относился к наведению порядка, в отличие от большинства других, он обращал внимание на мир. Зэурану не нравилось, если полы были грязными, не нравились грязные окна, и стоило минуть трём дням с момента уборки, он требовал, чтобы Тоб вновь всё отмыл. Зато, в отличие от Даффы, Зэуран хотя бы не пачкал стены. – Ты знаешь, кто я? – Рыцарь, сир? – Не просто рыцарь! Я рыцарь из Серого Ордена, я верой и правдой служил Его Величеству и его семье, оберегал их. Я первым понял, что с королём творится неладное, и первым понял, что причина тому – яд. Гийера Старская травили, и лекари не смогли вычислить этого, а я смог – так я думал раньше. Но за эти годы или сезоны, уж и не знаю, сколько времени я здесь нахожусь, я понял – лекари всё знали, они и виновны в его гибели. И они же и упекли меня сюда. Ты знаешь, кем был Гийер Старскай? – Королём. – Королём… Он был лучшим из королей, когда-либо живших! За последние дни в жизни крестьянина стало слишком много рыцарей и королей. Даффа, не прекращая, вопила о своём брате и однажды даже попыталась вылезти в окно. После этого её приковали за ногу к тяжёлой кровати, и она бродила по своей комнате, громыхая цепью. Сир Зэуран не прекращал твердить о рыцарях и короле. Тоб понял, что все знания у него вытесняют именно эти разговоры. – Мальчик, я должен выбраться отсюда. Мне нужно попасть к Его Величеству Гийеру. – Он мёртв, сир. – Мёртв? Они всё же добились своего! А его сын? – Жив, сир. Боятся все, ненадолго. Ежели болезнь какая аль с коня грохнется, закончится он. – Неужели все новости и опасения распространяются по всем уголкам? Ты ведь не из городских? Чем ты раньше занимался? – Землю пахал, с семьёй. Садил да выкапывал и кур растил. И свиней. Для милордов разных и лекарей. – И откуда рядовой крестьянин знает всё? – Даффа сказала мне. А сама подслушала где-то. – Кто такая Даффа? – Миледи. – Я знал только одну леди Даффу – Даффу Старскай, сестру Его Величества. – Дык она это ж и есть. Если не брешет. – Боюсь, ты ошибаешься. Леди Даффа пропала очень давно, говорили, правда, что брат отправил её лечиться, но мало кто верил в это. Скорее всего, умереть предпочла после кошмара того. – Дык она ж сама и сказала. Чегой врать-то ей? И про ееную историю я слыхивал – взяли силой её плохие люди. А потом дитя родилось, а король в воду его бросил. Плохой король – детей убивать не велят Боги, грех это. – Откуда ты всё это узнал? Тоб вскрикнул, когда Зэуран схватил его за плечи и встряхнул. Силы у рыцаря оказалось с избытком – такому бы в поле, цены бы ему не было. Пропахал бы всё одним махом, перекопал бы за день, всё засеял бы – все девки на деревне такого б мужа хотели, табуном бы бегали. А он всё рыцарем зовётся да вопросы задаёт. – Дык говорю ж – Даффа рассказала. Я смотрю за нею, воду таскаю, мою там всё. Ой-ой, больно! Дык правду ж говорю – не болтайте меня! Рыцарь отпустил юношу и замолчал. Тоб обрадовался, что теперь может продолжить свои дела, подхватил таз и ушёл. Впрочем, ненадолго – поменяв одну ёмкость с остатками воды на другую, полную, и прихватив тряпки, слуга вновь вернулся к сиру. Он должен успеть помыть полы, а после идти к следующему человеку в очереди – старику из деревни, благо тот совсем не мешал, а иногда не доедал свой завтрак или ужин, и Тобу перепадал лишний кусок. – Чего ты хочешь получить от жизни, мальчик? – Я помыть должен и… – Нет, не сейчас. Что ты хочешь? Жену красивую, детей и дом? Отправиться в путешествие на корабле? Стать прославленным воином? Богатства? Для чего ты здесь? – Семья у меня большая – родители, сёстры, все замужем, детишек много, а мальчиков нет. И жить все хотят, помогаю им. – А сколько тебе золота для счастья надо? – Хватало чтоб на всё. Чтоб есть было что, чтоб одежду и одеяла можно б было шить, чтоб лошадь новую купить. Нет, две! А может, три! И дом подлатать, и хлев второй сколотить. – И сколько золотых для этого тебе требуется? – Много! Сейчас мне по два золотых дают. Четыре раза за год! Тоб гордился своим заработком – он почти мог обеспечить семью. Его самого полностью обеспечивала Цитадель, он ел лучше, чем дома, его одежда и обувь теперь не состояла из рванья, ему не приходилось работать от рассвета до заката – треть времени он проводил, обучаясь лекарскому делу, его учили читать и считать, он осваивал письмо и два часа каждый день мог заниматься чем пожелает – после утренней работы и перед учёбой. Каждый тринадцатый день ему поручали только ежедневный утренний уход за душевнобольными, а все оставшиеся часы он отдыхал. После кардинальных перемен в лучшую сторону он стал хотеть большего – отдыхать чаще, есть больше и такие же сапоги, как у лекаря Йотса. И получать по три золотых или по четыре за сезон – вот тогда-то он сможет жить счастливо, жениться, завести детей и знать, что они не умрут от голода. – У меня в королевских землях остались припрятанные золотые. Я с удовольствием поделюсь ими. – А много? – Я дам тебе четыре сотни золотых за помощь. – Четыре сотни… А это сколько? – Намного больше, чем ты получаешь сейчас в год. Столько тебе здесь и за всю жизнь не заработать. – Мне обещали, что скоро станут платить на пять серебряных больше каждый раз. – Всё равно. Сейчас ты будешь получать десять золотых в год, а за несколько циклов сможешь заработать в сорок раз больше. – И я смогу купить лошадь и зерно на год? – Ты сможешь купить несколько кораблей. Или дом, целый табун лошадей, обеспечить свою семью зерном до старости твоих племянников, ещё и на приданое всем твоим дочерям останется. – И вы дадите мне всё это золото? – Если ты поможешь мне. В прошлый раз так говорил лекарь Валб, и ничем хорошим это не закончилось. Сын крестьянина нахмурился и поболтал тряпку в ведре. – Ты не хочешь заработать? Не хочешь узнать, что надо сделать? – Что-то плохое. – Подойди сюда, не хочу, чтобы нас услышали. Опасения Тоба начали сбываться. Он не хотел повторять те страшные сезоны, однако будущее, расписанное рыцарем с собственным домом, табуном лошадей, с хорошей и сытой жизнью, манило. Юноша бросил тряпку в ведро, вытер руки о штаны и подошёл. – Я хочу сбежать отсюда и забрать с собой леди Даффу. И если ты поможешь мне с этим – четыре сотни твои. Верд Лорд Флейм успел убедиться, что Глейгримы – не Великая Династия, а лишь горстка жалких уродцев, что совершенно не умели общаться с теми, кто равен или выше их по положению. Жалкие завистники, потомки проклятого короля, предпочитающие поедать тела павших врагов, они не представляли собой ничего более и не заслуживали уважения. Так он думал после встречи с мерзкой Олирой Глейгрим, её дядей-бастардом и его девками, которые все вместе поспособствовали формированию мнения о врагах. Однако появление их лорда-правителя всё изменило. Раял Глейгрим выглядел не старше Верда, высокий, чрезмерно худой на фоне могучего, плотного, хотя и несколько отъевшегося за свои годы наследника Дарона Флейма он и вовсе терялся. Уставшее лицо врага, синяки под глазами и неспешность сначала вызвали отвращение, а после, и это послужило Верду поводом для радости, правитель Династии приструнил Олиру и сына лорда и какой-то шлюхи. Вопреки слухам, Раял не источал зловония, его плоть не гнила и не отличалась от плоти любого другого человека. И он единственный, кто проявил должное уважение к наследнику Флеймов.