– И вы не желаете захватить земли моей семьи и уничтожить весь мой род? – Не испытываю ни малейшего желания. Я хочу сохранить своё и вернуть замки, что ваша Династия забрала у нас в последней войне, в обмен на ваш замок и ваших вассалов, что забрал себе мой род. Всё, что рассказывали про правителя Глейгримов, не соответствовало настоящему положению дел. Дарон был уверен, и Верд соглашался с ним, что стоит дать слабину, проиграть несколько битв, как толпы мертвецов заполонят их земли, все их близкие и друзья будут убиты и съедены, все их города разрушены и перетёрты в порошок, а все женщины станут рабынями и должны будут рожать отвратительных полугнилых существ. Последнее, правда, утверждал не отец, а мать и друзья Верда. – И вы не хотите воспользоваться тем, что у вас в плену наследник Дарона Флейма и узнать от меня всё, что вам надо? – А вы станете рассказывать мне информацию, что грозит поражением вашей семье? – Нет. – Тогда я не вижу смысла спрашивать. Всё, что мне потребуется, я выясню другим способом. Вам и без того приходится несладко, вы вынуждены находиться там, где вам не нравится, и не можете помочь своей семье. Зачем терзать вас сверх этого? – У меня было о вас совсем другое мнение, милорд Глейгрим. – Оно стало лучше или хуже? – Определённо лучше. Но если вы не желали войны, то зачем сотворили тот ужас с леди Дарией? Жаль кузину Верду не было, она не представляла для него никакого интереса, и виделись они разве что вынужденно, на каких-либо праздниках и пирах, на именинах Дарона, и за всё время перекинулись лишь парой слов. Флейм даже не был уверен, сама ли она спровоцировала так поступить с ней или это вина Глейгримов. Раял не очень походил на человека жестокого и беспринципного, и уж тем более способного обидеть леди. – Я бы не хотел обсуждать с вами подобные вопросы. – Не вы придумали это, верно? Вы не похожи на такого человека. Это ваш брат! Он всё придумал! – Может быть, продолжим игру? Кажется, сейчас ваш ход. – Пусть земля поглотит эти шахматы! Я хочу понять, прав ли я. Виноват только ваш брат и приказа от вас он не получал? – Ваше настроение меняется, словно ветер. Мой ответ ничего не изменит. – Тогда отвечайте. – Да. Мой брат предпочёл таким образом высказать своё негодование по поводу ваших действий, и мне очень жаль, что леди Дария пострадала. Наследник Дарона опешил – его обвиняли в том, чего он не совершал. Удивительно, что ему не причиняли вреда, но почему-то наговаривали на него. Раял искал достойный повод для перехода к избиению или пыткам? – Каких действий? Последний удар нанесли ваши люди – они напали на наших крестьян. – После чего ваши люди напали на мою супругу, что возвращалась с бала Вайткроу. Моего брата это и ра… – Мы не нападали на вашу жену! Мы с отцом собирались отправить людей разграбить пару ваших деревень и сжечь дома крестьян. О возвращении леди Глейгрим мы не знали и не собирались причинять ей вред. Она же женщина, это её не касается. Воевать и вредить друг другу должны мужчины. Раял взял с доски ферзя и покрутил в руке. Он молчал, и Верд начинал терять терпение – о чём только можно так долго думать? – Лорд Рорри Дримленс у вас? – И вы туда же! Нет у нас никакого лорда. Благодаря вашим стараниям к нам приезжали королевские псы и обшаривали все комнаты, все наши главные замки. Унизительно! – Благодаря нашим стараниям? – А кто ещё мог нарядиться в доспехи, разрисовать себя нашими гербами и выкрасть мальчишку? Вы граничите с Дримленсами. – А также граничите вы, Холдбисты и Старскаи, и спешу напомнить, что лорд Дримленс пропал из королевских земель, недалеко от границ с Редглассами и вашей Династией. И мои люди действуют только лишь по моему приказу. Кроме брата. Но в то время он гостил у меня – матушка болела, – а я подобных указаний не давал. Оба лорда замолчали. Новые подробности совершенно меняли их восприятие и, что важнее, отношение к необходимости воевать. Первым подал голос Верд Флейм: – Я не понимаю. – Нам потребуется папирус и перья. – правитель этих земель аккуратно переложил доску на свободный стул. – Напишите ваше представление конфликта, желательно с временным промежутком, и то, что вы делали между этими событиями, особенно если куда-то уезжали. Я сделаю то же самое. – Я могу рассказать. – У нас будет больше поводов доверять написанному, ведь таким образом ни один из нас не сможет придумать то, чего не существовало, и подстроиться под сказанное. – Вы, бесспорно, умны, милорд Глейгрим, но до безобразия нудны и честны. – Благодарю. Раял Ежедневные занятия по пробуждению к жизни мертвецов – их останки лежали в земле, пожалуй, абсолютно во всех местах королевства, и среди них были и те, что рассыпались бы в прах от любого воздействия, и те, что ещё выглядели как люди, и даже те, кого лишь немного затронуло время, – отнимали много сил и теперь осложнялись спорами с кузиной и общением с пленником. Удивительно, но впервые жестокость мира и смертность человеческого рода сыграла на руку лорду. Увлечённый процессом Глейгрим с удовольствием бы тратил больше времени на практику и изучение своего дара путём чтения легенд, сказаний о Первых в его роду и других подобных книг, считавшихся жестокими сказками, – к сожалению, приходилось довольствоваться местным книгохранилищем, ведь добраться до библиотеки столицы не представлялось возможным – однако его нередко отвлекали. Отец приучил его – обязанности стояли выше потребностей и любопытства. Олире категорически не понравилось, что лорда Флейма поселили в более комфортных покоях, чем правителя, и она неоднократно высказывала свои претензии. Сам глава Династии не сомневался в необходимости обеспечить старшего сына Дарона Флейма всем необходимым и обращаться с ним, как подобает. – Мы должны узнать всё, что знает этот лорд! Хочешь, я отправлю к нему своих людей или вызову палача из города? – Не стоит. В этом нет нужды. – Ты посещаешь его и о чём-то говоришь. Ты узнал уже всё и без насилия? – Мы не обсуждаем с ним войну. – Я не понимаю тебя! Зачем нам пленник, если мы не получаем из этого выгоду? – Олира, я не одобряю твою жажду крови. И не вижу смысла пытать пленника. Если лорд Флейм и знает что-то, то нам это не поможет – за время, что он провёл у нас, ситуация могла в корне измениться. Лорд Дарон Флейм мог найти себе новых союзников, потерять старых, его люди могли заболеть или освоить новые тактики и запастись более опасным оружием. – Но мы узнаем хоть что-то! – Сомневаюсь. Если лорд Верд Флейм быстро сломается под пытками и всё расскажет, то, скорее всего, его отец мог это предполагать, и мало чем с ним делился. Если же на деле он крепче, чем кажется, и всё его странное поведение – хорошая игра, то мы нанесём непоправимый вред его здоровью и психике и ничего не получим взамен. – Тогда я не понимаю, зачем он нам нужен. – Чтобы закончить войну. Кузина выглядела, мягко говоря, удивлённой. Сам же Раял – неприятно поражённым, что никто не пытается не то чтобы думать наперёд, но и предполагать различные варианты. Благо, почти все его родственники и львиная доля союзников-вассалов поддерживали желание правителя закончить войну как можно скорее. – Уверен, ты догадываешься, каким образом. Мне хочется верить, что рано или поздно я смогу изменить сложившееся у лорда Верда мнение о нас. И объяснить, что я не желаю продолжать жертвовать своими людьми и убивать чужих ради непонятно чего. Если у меня получится, то я отправлю Верда в качестве первого шага к примирению и предложу урегулировать наши споры другим, более мирным, путём. – Я хотела бы возразить тебе и сказать, что всё это глупость и ты только зря потеряешь ценного пленника, но ты меня не послушаешь. – Не совсем верно. Я стараюсь прислушиваться к другим мнениям, но решаю, как поступить, сам. – Мне кажется, тебе нравится вести беседы с этим лордом. – Разумеется. Я впервые столь долго могу позволить себе поговорить с кем-то из их Династии, тем более с наследником. Я хочу понять его, и, быть может, это поможет мне понять и его отца. Прежде всего врага необходимо понимать – его цели и желания, манеры и привычки, принцип, по которому строится его поведение. – Никогда не думала, что к беседам можно относиться как к эксперименту и изучению противника. А играть ты с ним ходишь для того же? Шахматы нравились Раялу с самого детства, отец часто играл с ним и Хагсоном, но младший из братьев уставал от долго сидения на месте, он хорошо соображал, но его планы менялись каждый ход. Продумать такого противника невозможно, но это работало в обе стороны. Верд вполне мог бы стать достойным противником, и не только в шахматах, но его характер и нежелание включать вовремя голову мешали ему. Он, похожий на Хагсона Глейгрима, кардинально отличался от Раяла и тем был интересен. К сожалению, с младшим братом отношения не заладились, и он последние годы отказывался от помощи правителя. В общении с Флеймом Раял чувствовал себя всё тем же старшим братом и скорее машинально, чем по умыслу, хотел научить врага думать наперёд. Чтобы не отбить желание чередой неудач, правитель Династии осознанно стал поступать, как его отец, Джур Глейгрим, в своё время – аккуратно и понемногу поддаваться. Это позволяло создать видимость успеха для Верда куда быстрее, чем он приблизился бы к победам сам. – То, как он играет, какие ходы делает и что говорит в процессе, как он относится к поражениям и победам, всё это характеризует его. Кузина нахмурилась, но не стала вновь повторяться. Лорд хотел верить, что она не просто устала слышать одни и те же слова, но и попыталась их понять. Когда время молчания перешло границы дозволенного настолько, что в помещении стало некомфортно, Олира вновь подала голос: