Иваныч наклонился к микрофону и, придавив тангету ответил: – «Кречет». – «Сапсан», – отозвался дежурный НП на Васином острове, а потом радостно добавил, – доброе утро Иван Иванович! – Угу, и тебе не хворать… – буркнул Иваныч в ответ и скривился. – Как Лидия Васильевна? Наталья как? – Спасибо хорошо… – А можно… – Так, я не понял! – в эфир вклинился голос Максима, – Чернышев! – Я! – Гайка от шпильки! Хорош гадить в канал! Прекратить! – Есть прекратить гадить! – Иван Иваныч, ну что вот в самом деле… – укоризненно добавил Максим и отключился. – Ну вот, и на мои седины перепало от Макса из-за этого «Ромео», – улыбнулся Иваныч. – Да, как-то холодно ты с ним, – заметил я, – вроде нормальный парень, Юра неплохо о нем отзывался. – Ага, твой бодигард Юра знаешь, сколько раз уже ходатайствовал о переводе Чернышева к нему в группу, то есть на «Аврору»? – Нет… – То-то! Если у них с Натальей что и получится, то пусть уж «сапогом» ходит! Нечего мне глаза в море мозолить! – Суровый ты тесть, – улыбнулся я. – Все, тема закрыта! – как всегда Иваныч пресек беседу на семейную тему, уж очень он щепетильно к личному относится. После выходки Трошина, которая стоила жизни двум хорошим людям, у нас теперь работает система выпуска судов и прочего плавающего с острова, и только капитаны знают действующий сутки пароль. Даша потом, как оправилась от шока после потери ребенка, рассказала мне, что это Жека попал под влияние Трошина, поверил другу детства, принял его строну и решил вывезти его с Сахарного под предлогом поездки в Лесной. Да, такая пакостная история вышла, и чтобы хоть как-то избежать ее повторения, Максим с Макарычем и предложили систему паролей. – Пойду на открытый мостик, пока не жарко осмотрю новостройки со стороны моря. – Правильно, нет чтобы с другом плечо к плечу, навстречу неизвестному, – наиграно «расстроился» Иваныч, – он пойдет на открытый мостик и в компании с «утесом» будет сверять доклады Федора с фактическим соответствием. – Именно! – поднял я палец к небу, и собрался было покинуть рубку. – В журнал глянь, – улыбнулся Иваныч, – твои вахты две: после жары и как всегда – собачья. Или убрать одну, отвык поди. – Нормально, – ответил я кивнув и открывая суточный график дежурств. А посмотреть было на что – рядом с уже забитым десятком свай в сторону Васиного острова стоял плот, изготовленный специально для строительства моста через пролив на отмели; промзона разрастается и уже перемахнула через хребет сопки; пока временное здание депо; складская зона, да и жилой массив уверенно «ползет» в сторону форта; хорошо укрепленные НП на Васином острове и на Сахарном, на каждый из которых заступают на суточные дежурства по два бойца. Да и народа прибавилось, теперь все население сахарного составляет 786 человек, из которых семеро детей рожденных уже после Волны. Я закрепил бинокль в специальном зажиме и покрутил головой, осматривая палубу, где боцман гоняет свою команду. Юра, в задумчивости встав на юте, рядом с зачехленным ПКМ на вертлюге, смотрит в сторону Сахарного. На палубе закреплены бочки с топливом, а на носу, где раньше стоял станок с пулеметом, также укрытая брезентом, теперь расположилась башня БРДМ-а. Как ее туда устанавливали, это отдельный разговор – на весь Сахарный и акваторию остова в течение двух дней разлетался отборный мат Иваныча, боцмана, Макса и оружейников из форта, но на третий день консенсус, как говорится, был достигнут. Все довольны, башня на месте, только, в подвесном сиденье, под потолком кубрика, теперь часто можно увидеть сержанта из Луневских «контрабасов», чьи босые ноги свисают с потолка во время учебных тревог. Мало того, стрелок забирается туда по приставной деревянной лестнице, теперь штатно расположившейся в кубрике. Спустя полчаса, я расположился в каюте за небольшим откидным столиком и изучал содержимое исписанных страниц уже третьего своего ежедневника. Сделано много, а предстоит сделать еще больше. 422 день Плавание проходило относительно спокойно, если не считать какой-то нервозности членов экипажа, если быть точнее, то боцманской команды. Причиной тому была попытка пройти под парусами с попутным ветром. Но как-то все пошло не как всегда… и ветер оказался на удивление приличным по силе и волна поднялась. Из-за прослабленных вантов, буквально через час похода под парусом, разболтался и рухнул почти на рубку салинг… то-то было шуму, беготни и трехэтажного, военно-морского мата. Разболтавшийся такелаж подтянули, паруса убрали и продолжили путь на соляре, а боцманская команда занялась салингом – здоровенным куском бруса, что крепится к мачте. На рассвете второго дня, когда я уже из последних сил боролся со сном, показалась Новая Земля. – Точка один, – утопил я кнопку тангеты, – вызывает «Аврора» – Слышу тебя, здесь точка один… – Рад слышать тебя Эрик! Твоя команда готова? – Я тоже рад тебя слышать, Сергей… Команда готова, но к сожалению у нас тут обстановка изменилась. Не сможем выйти вместе с вами. – Что случилось? – «Исключительная нация» опять мешает жить всем… У нас много беженцев с их острова, есть проблемы с безопасностью, и сейчас каждый боец у нас не счету. – Что-то серьезное? Может, помочь? – Справляемся… Шеф просил передать, что забросили на Лысый остров провизии вам на всякий случай. – Помощь точно не нужна? – Справимся. – Что ж, доложу капитану. Тогда проходим мимо вас. – Да, Сергей, у нас тут… Мы на связи в общем. – Принял, – ответил я и отключился. Вот же, создала проблем эта «исключительная нация», ладно, надеюсь, обойдемся без Эрика и его команды… сколько там времени? Еще час ждать окончания вахты. Чтобы не уснуть, и провести время с пользой занялся записями в вахтенный журнал, попил кофе, что под утро принес в термосе Володя и наконец-то, наступило мое любимое время – жать кнопку корабельного ревуна, оповещая команду о начале нового дня. – Николаич, – толкал меня Юра в плечо, – Иваныч зовет на мостик. – Угу, – я свесил босые ноги со шконки и протер глаза, неплохо выспавшись после вахты, – времени сколько? – Обед скоро. – Ого… А что там? – Не знаю, – Юра пожал плечами, – с палубы, насколько хватает глаз – кругом вода, а Иваныч смурной что-то, сопит, трубкой пыхтит. Я умылся, подтянул ремень с открытой кобурой ТТ-шника и, напялив свою «парадно-выгребную» бейсболку, что носил исключительно на «Авроре», потопал из каюты. – Что у нас… – Плохого? – не дал мне закончить вопрос Иваныч. – Что? – вопросом на вопрос ответил я и уселся на откидной стул, мимоходом глянув на приборы и поняв, что по курсу нет никакого крупного куска суши и тем более Сахалина. – Пустота Серега, – Иваныч грыз мундштук трубки и смотрел вперед, не отвлекаясь на меня, – еще четыре часа пилим на среднем ходу, и если ничего не будет отсвечивать на приборах, то разворачиваемся. – Понял, – я кивнул и поболтал пустой термос. – Иди, обедай, – хмуро сказал Иваныч, – и твоя вахта… я с тобой побуду. Бывало у нас Иванычем такое не раз… стоим оба, угрюмые и смотрим на горизонт – ничего и никого, только невысокая волна да ветер, играющий такелажем, нас развлекают. Надежды на то, что в прибрежной зоне Сахалина что-то уцелело, были огромные. – Вот же переколбасило земельку-то и Татарского пролива, судя по всему больше нет, – хмыкнул Иваныч, через час молчаливого созерцания водной глади, похлопал меня по плечу и добавил, – ладно, бди… я в каюту, все же подремлю, жара начинается. Вот и «бдю», уж который час… Тихий океан, или что тут теперь на его месте? Да тоже самое, наверное, только теперь название полностью соответствует, так как раньше, до Волны, эти воды были самыми беспокойными и опасными, а теперь – максимум полтора балла волна, долгая, спокойная и тишина вокруг, а слабый ветер меж мачт будто поет реквием по миру, что был до Волны. Судя по приборам, 400 миль уже от Сахарного прошли и… – Береговая линия, прямо по курсу, расстояние десять кабельтовых! – практически прокричал я в микрофон «громкой», когда на экране радара высветилась четкая линия и прибор два раза тревожно пиликнул. – Малый вперед! – хоть и сонным голосом, но сразу же ответил Иваныч в рацию. Сбавив ход, припал к биноклю, пытаясь разглядеть и сообразить, что же я вижу в паре километров впереди. – Что там? – поднялся на мостик Иваныч. – Не пойму, вроде остров, большой… торчит над ним что-то… ферма какая-то, конструкция металлическая, – я пригляделся к надписи на одной из стен сооружения и прочитал вслух, – «KURILSKAYA-3». – Похоже, что мы нашли буровую, с которой сорвало наш «мандарин»… дай-ка, – Иваныч потянул руку за биноклем, пару секунд смотрел на объект, а потом утвердительно кивнул, – ну точно, буровая, это на сколько метров ее выдавило вместе с морским дном? – Не знаю. И что делаем? – Подходим, швартуемся у того мыска для начала, дай-ка, – Иваныч деликатно так меня бортанул от штурвала и утопил кнопку громкой связи, – Юра, готовь команду.