– Очень замерзла, – пояснила она и в подтверждение своих слов приложила к щеке Дугласа ледяные пальцы. Дуглас потянулся к настольной лампе и выключил ее. – Ну да, так гораздо уютнее, – сказала Барбара, сама не зная, много ли в этом замечании сарказма и есть ли он там вообще. Теперь комнату освещали лишь красные отблески огня, а единственным звуком было шипение и потрескивание воздуха в газовых трубах. Дуглас обнял Барбару за плечи. Она попыталась встать. – Кофе сбежит. – Я его выключил. – А я-то поделилась с тобой последним, что осталось от пайка… – хотела возмутиться она, но возмущение утонуло в поцелуе и порывистых объятиях. Долгое время они молча сидели, прижавшись друг к другу. – Я, наверное, слишком легкомысленная, да? – наконец спросила она. Где-то в уголке ее разума маленький человечек еще отчаянно махал флажком, призывая остановиться. – Ничего не говори, – прошептал Дуглас. – Хороший совет от копа. Отдаю себя на милость правосудия. И они снова начали целоваться, оседая на подушки. В резких красных отсветах камина ее кожа сияла, как расплавленный металл. Волосы у нее растрепались, глаза были закрыты. Дуглас расстегивал крохотные пуговки на корсаже. – Только не разорви, – предостерегла она. – Кто знает, может, у меня больше в жизни не будет другого парижского платья! Из кухни донесся треск выкипающего кофе, но они не обратили на это никакого внимания. Глава 15 Дугласа разбудил рев сирены. Немецкий патрульный автомобиль пронесся в сторону Найтсбриджа. На часах было без четверти четыре. Рядом с ним в кровати спала Барбара, вся их одежда куда-то подевалась, комнату освещало алое зарево газового огня. – Ты же не собираешься сейчас уходить? – сонно проговорила Барбара, потревоженная его шевелением. – Мне нужно. – Домой? – Ну не на работу же… – Зачем сердиться? – Она провела ноготком по его плечу. – Я всего лишь пытаюсь выяснить, ждет ли тебя кто-то. Ей хотелось обнять его и удержать рядом, но она не стала. – В смысле, другая женщина?! Нет, конечно! – Сколько жара… Очевидно, у тебя был роман, и он только что закончился. – Именно так. – Поцелуй меня. Дуглас нежно поцеловал ее, затем осторожно высвободился и сходил в гостиную за одеждой. – Останься хоть ненадолго, – попросила Барбара, наблюдая, как он застегивает рубашку. – Я бы тебе завтрак приготовила. Может, все-таки кофе? На улице жуткий холод. – Не надо, лучше поспи. – Тебе бритва нужна? – А у тебя есть настоящая бритва? – Не смотри на меня так. Да, тут есть хозяйские бритвенные принадлежности. В ванной на верхней полке. Дуглас наклонился к ней и снова поцеловал. – Извини, пора бежать. Мы ведь еще увидимся? Она боялась, что он не спросит. – А ты познакомишь меня с сыном? Ему нравится зоопарк? Я в восторге от лондонского зоопарка! – Да, нравится. Дай мне только день-другой во всем разобраться. Со мной давно не случалось ничего подобного. Он почти ожидал, что она засмеется, но она лишь кивнула и сказала нечто совсем неожиданное: – Дуглас, я знаю, с кем ты вчера говорил. С сэром Робертом Бенсоном, полковником Мэйхью и Стейнзом… – И что? – Не отказывай им. Говори что хочешь – «да», «может быть», «попробую на той неделе», только не однозначное «нет». – Почему? – Дуглас шагнул к ней, вглядываясь в ее лицо, но она отвернулась и как будто замерла не дыша. – Почему? Простыня собралась складками вокруг ее шеи, как елизаветинский воротник, разметавшиеся по лицу волосы напоминали прожилки на розовом мраморе. – Что ты знаешь об этих людях? Ты с ними как-то связана? – Это они велели мне прийти в тот день в антикварную лавку Питера Томаса и спросить про пленку. – И ты сделала все как тебе велели? – Нет. Они еще хотели, чтобы я опознала тело в морге как Питера Томаса. – Это было бы серьезным преступлением. – Я сразу поняла, что ты крепкий орешек, и отступила. Им я ничего не должна. – Что еще ты можешь про них рассказать? – Больше ничего. Только мой приятель из «Дэйли ньюс», который пишет о Белом доме, говорит, будто Стейнз встречался с президентом. Трижды за последний месяц. Одна встреча была на президентской яхте и длилась почти два часа! – В смысле, с президентом Рузвельтом? – Да, конечно, я не о президенте универмага «Мэйси»! Эти люди затевают что-то очень серьезное, и я прошу тебя им не отказывать. Дуглас хмыкнул. – Они тебя убьют. В подобное сложно было поверить, но в безумные времена нельзя с ходу отметать даже самые безумные предположения. – С чего ты так решила? Барбара села на кровати. – Я военный корреспондент, Дуглас. И таких, как они, я видела очень много. Сам посуди: если выбор встанет между твоей жизнью и возможностью заставить Штаты признать Конолли, задумаются они хоть на секунду? – А королева тоже в Тауэре? – спросил Дуглас эту женщину, которая, похоже, знала все. – Нет. Королева и обе принцессы в частной резиденции в Новой Зеландии. У них нет никакого веса в политике. «Ну это пока жив король», – мелькнуло у Дугласа, хотя озвучивать мысль он не стал. – Можно отсюда позвонить? Надо вызвать автомобиль. – Конечно, милый, аппарат в гостиной. – И она свернулась в клубок под одеялом. – Барбара… Она подняла голову. Дуглас хотел сказать: «Я люблю тебя», – но воспоминания о том, как он говорил те же слова Сильвии, помешали ему. Ничего. Успеется.