Тем не менее, я предпринимаю последнюю отчаянную попытку увильнуть от этой задачи. — А нельзя придумать что-нибудь еще? Могу спеть в кафетерии, если хотите. Станцую степ во дворе. Если в кампусе есть какая-нибудь площадка, я могла бы… — Спеть в кафетерии? — издевается кто-то. — «Гаммы» делают это во время недели посвящения в сестринство. — И никто не попал в неприятности? Ронни притопывает ногой, от нетерпения стуча подошвой по тротуару. — Прежде всего, чем дольше мы будем стоять здесь, обсуждая это, тем больше времени потребуется, когда мы окажемся внутри. Если хочешь растянуть это так, чтобы на это ушла вечность, это твоя проблема, а не моя. Во-вторых, это не конец света. — Она указывает на дом кроваво-красным ногтем. — Марш внутрь и найди парня, пригласи его на свидание и приведи к нам его жалкую задницу, чтобы мы могли убедиться, что ты выполнила свою миссию. После этого можешь бежать домой, забраться в постель и забыть обо всем, что происходило. Моя миссия. Ха! — Парню даже необязательно знать, что ты задумала. Но я буду знать, что я задумала, и они тоже будут знать. У меня внутри все сжимается. Видите ли, дело в том, что я не обязана этого делать. Я знаю это. Рассуждая логически и реалистично, знаю, что могу прямо сейчас уйти и отправиться домой — это было бы правильно. Со мной ничего не случится, разве что… …эти девушки не примут меня как одну из них. Будут обращаться со мной, как с неудачницей, до конца моего пребывания здесь. И хотя мне не нужно быть с ними лучшими друзьями (давайте посмотрим правде в глаза, кому нужны такие друзья), это, безусловно, облегчит мою жизнь. Дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. — Мы не можем стоять здесь всю ночь. У меня начинают болеть ноги. — Тамлин указывает на свои ноги в туфлях на каблуках высотой должно быть сантиметров десять. Как она ходит в них, выше моего понимания. — Только не говори мне, что я просто так надела эти туфли. Тамлин тоже с юга, но у нее более сильный акцент, чем у меня. — Хорошо. — Помни, — говорит прыгунья с трамплина по имени Кларисса, — он должен быть уродливым. Типа, ты бы не захотела трахаться с ним. Уродливый. — Не могли бы вы, пожалуйста, не употреблять это слово? — Мою чистую совесть передергивает. — Я здесь не для того, чтобы трахаться с кем-либо, не говоря уже о парне из этого дома. Я здесь из-за ученой степени. — И у меня почти получилось. — Да, да, да, вперед, мисс Всезнайка. — Ронни подталкивает меня к дому. — Бла-бла-бла, учеба, учеба. Мы поняли. Наслушавшись вдоволь, я направляюсь к двери, длинными ногами бегуна через барьеры легко ступаю по брусчатке, сердито топаю вверх по ветхим ступенькам. Как будто я недостаточно нервничала, одна из досок прогнила и нуждается в замене, из-за чего оступаюсь и чуть не падаю вперед. Входная дверь распахивается прежде, чем я успеваю взяться за ручку, шум и яркий свет ослепляют меня. Позади меня десять членов университетской женской команды по легкой атлетике прижимаются к моей спине, на их лицах приклеены улыбки, с их губ слетают жеманные приветствия. — Так, так, так, смотрите-ка, кто это, — говорит высокий парень, пропуская нас внутрь. — Ронни Бейкер, самая быстрая девушка в городе. Целую вечность тебя не видел. — Он наклоняется, чтобы поцеловать ее в щеку. — О, Нейт, самая быстрая девушка в городе? Ты такой милый. — Она протягивает руку, чтобы погладить его заросший щетиной подбородок. — Где бочонок? Задняя веранда или кухня? Парень указывает гигантской рукой. — Задняя веранда. Она посылает ему воздушный поцелуй. — В эти выходные у нас комендантский час, так что мы ненадолго. Тренировки начинаются в понедельник. — Но сейчас ты здесь. — Он шевелит бровями и обнимает ее за талию. — Позволь мне попросить одного из новичков принести вам что-нибудь выпить. Нейт поднимает палец вверх и два задумчивых увальня направляются в нашу сторону; он быстро дает им указания принести десять порций их лучшего дешевого разливного пива. Я оцениваю их. Оба высокие. Оба средние. Один улыбается, другой хмурится. Девочки смотрят, как я наблюдаю за парнями, широко ухмыляясь. Качаю головой. Нет. Ни один из них не подойдет, потому что, если их приодеть, то они оба будут сносно красивы. К несчастью для меня, я должна стоять здесь, неловко осматривая комнату, как идиотка, бросая взгляды то туда, то сюда, избегая зрительного контакта с несколькими чуваками, пытающимися встретиться со мной взглядом. Не сегодня, братан. Не сегодня. Не он. Не он. Не тот парень. Не этот. Не парень за импровизированным баром, раздающий шоты нескольким девушкам. И уж точно не свежевыбритый первокурсник в розовой рубашке поло, стоящий в углу — слишком симпатичный. Каждый из этих парней кажется слишком самоуверенным. Слишком большим, слишком дерзким. Слишком в форме, чтобы быть непривлекательным. Не буду врать, одна из вещей, которая меня привлекает — это парень, который заботится о своем теле так же, как я забочусь о своем; ему необязательно нужно быть идеальным, но если не будет есть всякую дрянь при каждом приеме пищи и заниматься спортом… Я называю это победой. Зачем они привели меня в дом, полный спортсменов? Это будет полный провал! Эти парни все привлекательны… Подождите-ка. Кто это? Гигантский парень-гора только что вошел в гостиную через боковой дверной проем, пластиковая пивная кружка застыла на полпути к его губам. Он улыбается чему-то, что говорит другой парень, и я замечаю щель в его передних зубах. Я прищуриваюсь: это щель, или у него реально не хватает зубов? На его щеке заметен синяк, а на нижней губе — порез. Чем ближе он подходит, тем больше засохшей крови я вижу на его лице — как будто он не потрудился как следует умыться. Лохматые волосы, которые не мешало бы подстричь. Мятая рубашка, как будто парень вылез из постели, чтобы присоединиться к вечеринке. Конечно, это само по себе не делает человека уродливым — это не так. Не совсем. Но сочетание вещей — шишки, шрамы, волосы, одежда — безусловно, делает его подходящим кандидатом для моей задачи. Возможно, завтра при утреннем свете он побреется и наденет чистую одежду. Но сегодня вечером парень выглядит не очень привлекательно.