Почему? Почему он взял и побрился?! В блаженном неведении о том, что у меня внутри все перевернулось с ног на голову, Эшли улыбается, и на его правой щеке появляется ямочка. Щель между зубами подмигивает. Одна темная бровь дьявольски приподнялась. «О боже мой, Джорджи, отвернись». Нужно отвести взгляд. Но я не могу. Я смотрю на его ноги, закинутые на пуфик перед нами. Толстую выпуклость его атлетических бедер. Футболку, прилипшую к его твердой груди. Его влажные волосы торчат в разные стороны, как будто парень просто провел по ним пальцами вместо расчески. Черт. Твою ж мать! Вселенная сейчас издевается надо мной?! Я откусываю морковку, которая застревает в пересохшем горле, моя способность глотать полностью пропала. Морковка громко хрустит. — Вкусно? — спрашивает он, посмеиваясь в темной комнате. — Ага? Еще один смешок. — Похоже на то. О, боже мой. Пристрелите меня сейчас же. Мне нечего на это сказать, потому что из уголка моего рта может потечь слюна, мысли разбегаются в миллиардах МИЛЛИАРДОВ разных направлений, и я задаюсь вопросом, как, черт возьми, мне провести остаток года рядом с этим… этим… Секси-красавчиком. Конечно, я заметила, что он симпатичный. Это данность. Может быть, дело в том, как парень пахнет — свежим лесом и каким-то средством для душа, которым он, должно быть, пользовался. Аромат доносится до меня через весь диван и попадает в ноздри, как скунсу Пепе Ле Пью[13] из мультфильма, и если бы моя задница не была прижата к дивану, мои ноги оторвались бы от земли, чтобы последовать за запахом. — Что смотришь? — Вот. Это прозвучало достаточно нормально, ровный тон, глаза устремлены в переднюю часть комнаты. Мой голос даже не дрогнул. Отлично! — Да ничего особенного, просто документальный фильм о вождении гоночного автомобиля. Внутренне я стону. — Хочешь посмотреть что-нибудь еще? Можем переключить, я не возражаю. Я украдкой смотрю на него, пока Эшли передает мне пульт, глазами сканирую его предплечье: татуировки, покрывающие его кожу, бицепс, полный цвета. Сглотнув, сжимаю пульт в руке и откидываюсь на подушки, стесняясь того факта, что на мне пижама без лифчика. Хотя парень не взглянул на мое тело. Ни разу. Тем не менее, я чувствую себя уязвимой, находясь одна в этом доме с ним, одетая в одежду, предназначенную для постели. Прочищая горло, я приковываю взгляд к экрану телевизора; он практически ослепляет меня своими размерами, испуская так много света, что я щурюсь в его сторону. В комнате темно, но телевизор чертовски яркий. Навожу пульт на телевизор, подняв руку в воздух. Отдергиваю его назад, чтобы посмотреть на него сверху вниз, изучая кнопки. Это так отличается от моего, и я… — Понятия не имею, как им пользоваться. На что мне нажать, если я хочу найти телегид? — Нажимай «Телегид»? Ясно. Я просматриваю шоу, не находя ничего, что мне действительно нравится, затем нажимаю «Выход», возвращаясь к документальному фильму об автомобильных гонках, бросаю пульт на середину массивного дивана, между нами. — Мы не обязаны это смотреть, — снова предлагает Эшли. Я зеваю. — Нет, правда, все в порядке. Я просто посижу здесь и отдохну. Я устала. Устала, но не готова ко сну. Откидываю голову на подушки дивана и наблюдаю за историей, разворачивающейся на экране передо мной — документальный фильм, которым был так заинтересован Эшли, когда я ворвалась со своим дурацким пакетом моркови и дурацким арахисовым маслом, которые я больше не могу есть, потому что это слишком громко. «Смирись с этим, Джорджия. Ему все равно». Иначе он бы посмеялся надо мной за это. Мне ненужно беспокоиться об этом парне, о том, как я выгляжу — он и так увидит, что по утрам я выгляжу хуже некуда. Мне ненужно беспокоиться о походе в туалет — я могу какать в своей собственной ванной комнате, и ему не придется это нюхать. Мне ненужно беспокоиться о том, что я слишком громко жую, или ем слишком много, или выгляжу не мило, потому что парень все равно не интересуется мной, а я им, и даже если бы заинтересовалась… Соседи по комнате не встречаются с соседями по комнате. Где-то должно быть такое правило… Около одиннадцати часов звонит его телефон, и я почти ожидаю, что он проигнорирует, но вместо этого Эшли берет трубку, с улыбкой поднося телефон к уху. — Привет, мама. Почему ты встала так рано? Привет, мама. Вау, этот акцент. Я притворяюсь, что не подслушиваю, но это невозможно — парень в полутора метрах от меня. — Что? Собираешься в тренировочный лагерь по фитнесу? — Он замолкает на несколько минут, медленно кивая головой. — Ты что, спятила? — Затем: — Прости, мам. Мне не следовало этого говорить. Я имел в виду, ты с ума сошла? — Еще одна пауза. — Тренировочный лагерь? С кем? — Его мать говорит на другом конце линии, а он слушает. — Угу. Да. — Снова тишина. — Помолвлен? Они вместе всего шесть месяцев. — Эшли замолкает. — Я знаю, но… шесть месяцев? Будь реалисткой. Должно быть, она читает ему нотацию, потому что потом Эшли говорит: — Я знаю, мам, когда ты знаешь, то знаешь, но ему двадцать четыре, черт возьми. В последний раз, когда я видел Альфи Лэнгли, он пьяный в стельку мочился с моста. Наблюдать за ним забавно. Очевидно, Эшли изо всех сил старается контролировать свой тон и интонацию, когда болтает со своей матерью, и у него это фантастически получается; насколько могу судить, он выругался всего один раз и использовал термин «помочился», который кажется таким же оскорбительным, особенно если его мама такая чопорная, какой он ее изобразил. Я ерзаю на диване и ставлю его шоу на паузу, чтобы он ничего не пропустил. — Можешь продолжать смотреть, — шепчет он мне. — С кем я разговариваю? С соседом по комнате. — Пауза. — Да, теперь у меня есть постоялец. Я забыл тебе сказать? Эшли оглядывается и игриво показывает мне язык, поддразнивая свою мать, корча гримасу и скосив глаза. — Только сегодня. Мы смотрели телепрограмму, когда ты позвонила. Телепрограмму. «Господи, как же мне это нравится». — Ее зовут Джорджия. — Пауза. — Да, она девушка. — Эшли закатывает глаза и смеется. — Нет, мы не будем делить спальню. В доме, который ты мне сняла, две спальни, помнишь? — Пауза. — Мы познакомились на вечеринке и оказались в одном классе. — Пауза. — Бизнес-класс. Да, я учусь. — Пауза. — Нет, я ни с кем не встречаюсь. — Он молчит, пока она говорит, поглядывая на меня, а я наблюдаю за ним. — Да, она такая. Да, она такая…