Подношу бутылку с водой к губам и делаю глоток. Я чертовски голодный, потому что не успел позавтракать. Обычно я бросаю в сумку протеиновой батончик или два, но этим утром выбежал за дверь слишком быстро. Ерзаю на стуле, когда желудок урчит. Я едва помещаюсь за столом. Эта штуковина создана для таких людей, как… все остальные. Людей нормального размера. Кто-то ворчит, натыкаясь на меня в попытке пройти по проходу, который я загораживаю. Не намеренно, просто так все устроено, когда в тебе сто восемьдесят семь сантиметров. Ноги. Повсюду. — Ох. Услышав вздох, я поднимаю взгляд. Это девушка с пятничного вечера. Джорджия. Она вздрагивает, увидев меня, останавливается как вкопанная. Мои колени прижаты к сиденью передо мной, загораживая ей проход и не давая спуститься по ряду сидений. Для этого занятия мы находимся в лекционном зале, очень похожем на амфитеатр. Примерно двадцать рядов смотрят вниз на миниатюрную сцену, где стоит профессор, держа в одной руке лазерную указку, а в другой — очки. Она вытирает глаза и выглядит усталой. Должно быть, поздно легла спать перед первым днем учебного полугодия. Семестр, как они это здесь называют. Я все время забываю. — Ты заблудилась? — спрашиваю я ее, слегка раздраженный тем, что она все еще стоит надо мной, уставившись, как олень, попавший в свет фар. — Эм, нет? Это лекция по деловому общению, не так ли? Да, но это продвинутый курс. — Это занятие для старших курсов, а не для первокурсников. — Я не могу сдержать сарказм в своем голосе и задаюсь вопросом, в чем, черт возьми, моя проблема. — Тебя должны одобрить научный руководитель или другой профессор, чтобы зарегистрироваться на этот курс. Я был в совершенно веселом настроении пять секунд назад, прежде чем она врезалась коленями в мои ноги. — Я на последнем курсе. — Тогда почему они устроили тебе испытание в пятницу вечером? — Они ведь обычно подначивают первокурсников, верно? — Потому что я новенькая. Я… только что перевелась сюда. Это мой первый семестр здесь, но я выпускница. В этом нет никакого смысла. — Это странно. Это разве нормально? — Я никак не пойму, что творится здесь, в Штатах. Никогда не пойму. — Не совсем, нет. — Девушка переминается с ноги на ногу, сжимая в руках книги. — Только сумасшедший перевелся бы в свой выпускной год, но у меня не было выбора. У меня на кончике языка вертится фраза «Всегда есть выбор», но я сдерживаюсь. — Послушай, эм… Эш. Я просто хочу извиниться за вечер пятницы. Я… это было совсем не то, что ты подумал. Я подошла к тебе, не потому… не потому что ты… Она не может этого сказать, и я не виню ее. Уродливый — это ужасное слово. — Все нормально. — На самом деле это далеко ненормально, но я позволяю ей сорваться с крючка, желая, чтобы она побыстрее ушла. — Тебе необязательно стоять здесь и болтать со мной. — Ох. Верно. Эм… Ладно, извини. — Она оглядывается через плечо. — Я просто пойду посижу, эм… Где-нибудь в другом месте. — Блестяще. Она оглядывает меня еще несколько секунд, прежде чем уйти прочь, пробираясь вдоль ряда и плюхаясь на пять мест от меня, как раз в тот момент, когда профессор в передней части зала представляет себя — и свою ассистентку Келли — и включает экран, висящий на стене, как гигантский рекламный щит. Я отказываюсь смотреть в проход, чтобы увидеть, смотрит ли Джорджия на меня. Это бы показало мою заинтересованность, а я не позволю своему члену взять верх ради девушки с потрясающим лицом, но жестоким сердцем. — …каждый пятый человек будет в вашей группе, — говорит профессор, пока ее ассистент перебирает учебный план. — Начинайте отсчет с первого ряда, затем реорганизуйтесь в свои новые группы. Я начинаю мысленно считать места, чтобы увидеть, кто будет в моей учебной группе, бросаю взгляд вниз по ряду и обнаруживаю, что девушка оглядывается на меня — она наклоняет голову, чтобы избежать моего взгляда. Проклятье! Последнее, чего я хочу, это застрять с ней в гребаной группе на целый семестр. Она считает меня уродом. Дело в том, что я знаю, что не чертов урод. Множество женщин подкатывает ко мне. Она была не первой — хотя это была шутка — и не будет последней. И не то что бы я был неискушенным. У меня было много секса. И гарантирую вам, что ни один трах не был из жалости. Дело в том, что я не страдаю от проблем с самооценкой, и меньше всего ожидал, что какая-нибудь глупая девчонка выделит меня на вечеринке, чтобы посмеяться надо мной. — Как только вы окажетесь в своих группах, перейдите на четвертую страницу своей учебной программы и продолжайте оттуда. Сегодня будет просто разминка и знакомство, а в четверг мы начнем процесс обучения. Я перелистываю брошюру на четвертую страницу и стону. 1. Представьтесь. 2. Приведите забавный факт. 3. Специальность, город, который вы называете домом, хобби. Что, черт возьми, это такое — игра в песочнице? Я должен застрять в классе, где мы все время будем валять дурака? Когда мы приступим к реальной работе? Ассистент преподавателя теперь указывает места по всему залу, где должны собраться новые группы: «единицы» идут сюда, «двойки» — туда, и так далее, пока все встают и собирают свои вещи, чтобы пройтись по лекционному залу. Я остаюсь на месте как вкопанный. Если они хотят, чтобы я присоединился к их группе, то «пятерки» могут прийти ко мне. Могу сказать, кто эти самые «пятерки», потому что четверо из них собрались в том месте, куда их поместил ассистент преподавателя, перешептываются и указывают в мою сторону; очевидно, они узнали меня, и очевидно, они спорят о том, как действовать дальше. Джорджия тоже до сих пор не встала; для этого ей пришлось бы протиснуться мимо меня, чтобы спуститься, а она, похоже, полна решимости избегать меня. Хорошо. Пусть остается там в ловушке. Внизу «пятерки», похоже, пришли к консенсусу и снова собирают свои вещи, по одному поднимаясь по ступенькам ко мне. Девушка в начале колоны неохотно спрашивает: — Ты «пятерка»? — Ага. Она бросает взгляд на девушку, Джорджию. — И она? Я киваю. — Почти уверен. Если у нее и есть вопросы, то она их не задает, вместо этого плюхается на сиденье рядом со мной, оставляя одно место между нами, остальные трое делают почти то же самое. Два парня подходят к ряду передо мной, садятся и поворачиваются ко мне лицом. Джорджия встает и шаркает, волоча ноги. Буквально. Я слышу, как подошвы ее кроссовок скребут по твердому бетонному полу.