Четверг Я принесла ему кексы. Готовила их с нуля, что было практически невозможно сделать, учитывая тот факт, что я живу в общежитии. Мне пришлось просить об одолжении Тамлин, которая живет за пределами кампуса в неплохом доме с тремя другими девушками и с приличной плитой. У нее также были формочки для маффинов, и это помогло. Выпечка. Это должно растопить ненависть Эшли Драйден-Джонса ко мне. Эшли. Старинное, романтичное имя для такого огромного парня-голиафа. В каком-то смысле оно ему подходит — не то чтобы в нем было что-то романтическое. Тем не менее, это противоречие мне нравится. Он не плохой, просто… Не дружелюбен по отношению ко мне. Эшли был совершенно мил — даже весел — с остальными «пятерками» в нашем бизнес-классе, но ко мне не испытывает любви. Напряжение между нами можно было резать ножом. Я чувствовала это каждый раз, когда он смотрел в мою сторону, вернее прямо сквозь меня. Ай. Это действительно было больно. Я не хотела причинить ему такую боль; кто бы мог подумать, что такой большой парень, как он, может быть таким чувствительным? Что только доказывает: я абсолютно ничего не знаю о парнях. Он почувствовал себя обиженным, как будто я хотела унизить его перед друзьями. И конечно, может быть, с его точки зрения все выглядело именно так, но ведь не умер бы, если бы просто выслушал меня! Если Эшли будет игнорировать меня во время этого занятия — во время группового проекта — это сведет меня с ума. «Так что ты собираешься с этим делать, Джорджия?» Простит ли он меня когда-нибудь? У меня есть целый семестр, чтобы попытаться заслужить его доверие, начиная с этих капкейков, хотя сейчас ранний час и, вероятно, не самое подходящее время для сладостей. Они даже в милой маленькой коробочке, которую я раздобыла в центре переработки отходов общежития и завернула выпечку в симпатичную оберточную бумагу, прежде чем засунуть внутрь. Прелестный маленький презент. Сегодня я сделала прическу, используя утюжок, чтобы укротить свои локоны — даже добавила тушь и блеск для губ. Больше косметики, чем было в пятницу вечером, не то чтобы он уделил мне хоть каплю внимания. Наряжаться — это стратегия, которая, конечно, может иметь неприятные последствия для меня — последнее, чего я хочу, это выглядеть как «одна из тех девушек». Надменная, которая флиртует, дразнит и играет в игры. Которая требует повышенного ухода и судит о людях по их внешности. «Это именно то, что ты сделала, Джорджи». Именно это. «Перестань мне напоминать!» — говорю я сама себе. Эшли Драйден-Джонс находится на том же месте, которое занимал во время последнего занятия: пятый ряд от задней части аудитории, четвертое место от прохода. Во вторник мне пришлось обойти его, чтобы добраться до своего места, но сегодня я устраиваюсь на втором сиденье. Не слишком далеко и не слишком близко. Достаточно близко, чтобы поговорить, если он изменит свое мнение обо мне. Другие члены нашей группы входят один за другим, присоединяясь к нам, занимая места позади нас и впереди. Два парня приветствуют меня и других девушек, и стукаются кулаками с Эшем. Типично. На сиденье передо мной Брайан поворачивается, его взгляд падает на коробку с кексами у меня на коленях. — Ух ты. Это для нас? Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не оттолкнуть его цепкую руку от моей коробки, когда парень тянется к ней, не дожидаясь приглашения, жадные пальцы уже тянутся к кексу. Знаете те когти в игральном автомате, где вы вкладываете деньги и пытаетесь извлечь мягкую игрушку с помощью механической руки, которая падает с потолка? Точно также. — К сожалению, нет. — Я отдергиваю коробку назад, вне пределов его досягаемости. Вся группа выжидающе смотрит на меня. Налла облизывает губы. — А для кого? — Эм… — Я нервно оглядываюсь, взгляд случайно падает на Эша, прежде чем успеваю остановить его, тем самым выдавая себя. Они все смотрят на него. На того, кто игнорирует меня и делает вид, что меня не существует. — Да, для кого они? — вторит Брайан. — Я сделала их для друга. — Какого друга? «Боже мой, Брайан, какая тебе разница, для кого они?!» Пока Брайан спорит, Джамал пересчитывает кексы и объявляет: — Их шесть, и мы твои друзья. — И мне хочется биться головой о стол. — Они должно быть для нас. Если бы поблизости был письменный стол, я бы ударилась об него головой. В мои намерения не входило делиться; моим намерением было передать их Эшу в слабой попытке загладить свою вину, и теперь весь план пошел насмарку из-за этих любопытных одногруппников. Фу! Почему у меня ничего не получается так, как должно было быть? Почему все идет прахом с тех пор, как я переехала сюда? Мои так называемые «друзья», которые оказались задирами и с которыми я застряла, пока не заведу новых. Этот парень, который ненавидит меня до глубины души и даже не смотрит на меня. Кексы остаются у меня на коленях, притягивая Брайана и Джамала, которые поставили перед собой задачу игнорировать профессора в передней части комнаты и пытаться стащить их с моих колен. Если я поставлю их на стол, они точно исчезнут. Но если они увидят, как я передаю их Эшу в конце урока, то подумают, что я… влюблена в него или что-то в этом роде, и приношу ему угощения, не желая делиться с ними. Внизу, впереди, кто-то приглушает свет — вероятно, ассистент профессора — и проектор оживает, транслируя на небольшой экран впереди. — Неэффективные способы общения, — говорит профессор Дрекслер, маркер скрипит все время, пока она пишет на доске рядом со своим проектором. На слайде показан список способов, которыми мы должны общаться, чтобы эффективно ориентироваться в бизнесе, но она хочет, чтобы мы перечислили способы, которыми общаться неэффективно. — Проработайте это в своих группах, а затем мы пройдемся по аудитории и посмотрим, сколько у нас совпадений и общих тем. Свет снова включается, хотя, давайте будем честны, вероятно, с самого начала не было необходимости его приглушать. — Мы плохо общаемся, потому что всегда разговариваем по телефонам, — начинает дискуссию Налла. — Мне это записать? — Я назначаю Наллу делать заметки, — дразнит Джамал, подмигивая ей.