Заднюю дверь дома Спейнов ключ открыл так, словно его маслом намазали. Щелкнул замок, и последнее звено цепи встало на место – тугая блестящая нить, которая тянулась из логова Конора прямо на оскверненную кухню. Я чуть было не поднял руку, чтобы хлопнуть Ричи по ладони, но он смотрел не на меня, а поверх изгороди, на пустые оконные проемы логова. – Вот как кровь попала на дорожку, – заметил я. – Он вышел тем же путем, что и вошел. Нервные тики моего напарника вернулись, его пальцы выбивали быструю барабанную дробь по бедру. Что бы ни тревожило Ричи, показания Гоганов его не успокоили. – Пэт и Дженни. Как они здесь оказались? – спросил он. – Ты о чем? – Три часа ночи, оба в пижамах. Если они спали и Конор пришел их убивать, как получилось, что они боролись здесь, а не в спальне? – Они застали его, когда он уходил. – Это бы значило, что он собирался убить только детей. Однако на допросе Конор разглагольствовал про Пэта и Дженни. И разве они перво-наперво не заглянули бы к детям, когда услышали шум, разве не попытались бы им помочь? Какая разница, улизнул нападавший или нет, если твои дети в опасности? – Не буду отрицать, в деле еще много неясного. Но не забывай: нападавший не кто-нибудь, а их лучший друг – или бывший лучший друг. Это могло повлиять на ход событий. Давай для начала посмотрим, что скажет Фиона. – Да. – Ричи толкнул дверь. В кухню ворвался холодный воздух и разогнал застоявшийся смрад крови и химикатов. На мгновение запахло свежим бодрящим утром. – Подождем. Я достал мобильник и позвонил полицейским, чтобы прислали человека, разбирающегося в навесных замках, пока Гоганы не додумались подзаработать на продаже сувениров. – Хорошо провел допрос, – сказал я Ричи, пока ждал, чтобы кто-нибудь снял трубку. – Спасибо. – Никакого удовлетворения в его голосе не чувствовалось. – Теперь мы хотя бы знаем, зачем Конор придумал историю о том, как нашел ключ Пэта. Не хотел подставлять Джейдена. – Как мило с его стороны. Многие убийцы кормят бездомных щенков. Ричи смотрел в окно на сад, который уже приобретал запущенный вид: сквозь траву пробивались сорняки, а на одном из кустов хлопал на ветру синий полиэтиленовый пакет. – Да, – отозвался он. – Наверное, так и есть. – Ричи захлопнул дверь – холодный сквозняк зашевелил валявшиеся на полу бумажки, – и снова повернул ключ в замке. Гоган дожидался у парадного входа своего дома, чтобы забрать назад свой ключ; позади него на дверной ручке повис Джейден. Когда Ричи отдал ключ, Джейден пролез под рукой отца. – Мистер, – обратился он к Ричи. – Да? – Если бы я не дал тому мужику ключ, их бы не убили? В его водянистых глазах читался самый что ни на есть искренний ужас. – Ты ни в чем не виноват, – мягко, но решительно ответил Ричи. – Вся вина на том, кто это сделал. И точка. Джейден поежился: – Но как бы он забрался в дом без ключа? – Он нашел бы способ. Некоторые вещи происходят сами по себе, и если они начались, то их уже не остановить, как ни старайся. Эта история началась задолго до того, как ты столкнулся с тем человеком. Понял? Слова скользнули по моему черепу и вонзились в затылок. Я переступил с ноги на ногу, пытаясь таким образом поторопить Ричи, но все его внимание было сосредоточено на Джейдене. Пацан, похоже, поверил ему лишь наполовину. – Да, наверное, – наконец сказал он и, снова нырнув под руку отца, исчез в полутемной прихожей. За секунду до того, как Гоган захлопнул дверь, Джейден поймал взгляд Ричи и чуть заметно, нехотя кивнул. * * * На сей раз два семейства, проживавшие в конце улицы, оказались дома. Три дня назад они почти не отличались от Спейнов: молодые пары с маленькими детьми, чистые полы и модные штрихи в интерьере, на которые пришлось долго копить. Радушные дома готовы к приему гостей, которые никогда не придут. Никто из жильцов ничего не видел и не слышал. Мы осторожно посоветовали им сменить замки на задних дверях – “нет, это всего лишь предосторожность, никак не связанная с тем убийством, просто в ходе расследования мы случайно обнаружили дефект, допущенный при их производстве”. Один из супругов в каждой семье работал допоздна и долго добирался до дома. Одного из мужчин сократили неделю назад, одну из женщин – в июле. Она пыталась подружиться с Дженни Спейн: “Мы целыми днями торчали дома, и я подумала, что нам обеим станет не так одиноко, если будет с кем поболтать…” Дженни была вежлива, но держала дистанцию: всегда радостно благодарила за приглашение на чашку чая, но вечно была занята и не знала, когда освободится. “Я подумала – может, она стесняется или не хочет, чтобы я вообразила, что мы лучшие подружки, и начала захаживать к ней каждый день. А может, она обиделась, что я ни разу не звала ее раньше… Но раньше-то я и дома почти не бывала. Или она беспокоилась о… Ну, то есть… Можно вопрос?” Как я и говорил Ричи, она нисколько не сомневалась, что убийца – Пэт. – Мы арестовали одного человека в связи с этим преступлением. – О боже. – Ее рука потянулась через кухонный стол к ладони мужа. Женщина была привлекательной, стройной и отлично сложенной, однако перед нашим приходом она плакала. – Значит, это не… Это был просто… какой-то парень? Типа грабитель? – Арестованный не проживал в доме Спейнов. Из ее глаз снова потекли слезы. – Значит… О боже… – Она бросила взгляд мне за плечо; их дочь лет четырех сидела по-турецки на полу в дальнем углу кухни, склонив шелковистую светловолосую голову над плюшевым тигром и что-то бормоча себе под нос. – Значит, на их месте могли быть мы. Ничто этому не мешало. Хочется сказать, что Господь миловал, но так ведь рассуждать нельзя, верно? Это как сказать, будто Господь хотел, чтобы их… Нет, это не Бог. Это просто случай… Она сжала руку мужа так крепко, что побелели костяшки пальцев, и с трудом сдерживала рыдания. У меня заболела челюсть – очень хотелось сказать этой женщине, что она не права, что ей и ее близким ничто не угрожало, что Спейны бросили зов по морскому ветру и на него откликнулся Конор. – Подозреваемый задержан, – сказал я. – И за решеткой он останется надолго. Она кивнула, не глядя на меня. Судя по выражению ее лица, я так ничего и не понял. – Мы и раньше хотели уехать, – сказал ее муж. – Давно бы уехали, только кто купит такой дом? А теперь… – Здесь мы не останемся, – сказала жена. – Ни за что. И у нее вырвался всхлип. В ее голосе – и в глазах мужа – читалась одинаковая беспомощность. Оба знали, что никуда отсюда не уедут. * * * По пути к машине у меня зажужжал телефон, уведомляя о новом голосовом сообщении. В начале шестого звонила Джери. – Мик… Ох, не хочу тебя отвлекать, я знаю, у тебя работы по горло, но я подумала, что ты должен это узнать… Может, даже уже знаешь, но… Дина ушла. Мик, прости… Знаю, мы должны были за ней присматривать – и мы присматривали, – я оставила ее с Шилой всего на пятнадцать минут, чтобы сбегать в магазин… Она не с тобой? Ты наверняка на меня злишься, и я тебя не виню, но, Мик, если она с тобой, пожалуйста, позвони и успокой меня, ладно? Мне ужасно жаль, честно… – Бля, – сказал я. Дина пропала минимум час назад, и я ничего не мог поделать по крайней мере еще пару часов – пока мы не закончим с Фионой. При мысли о том, что за это время может случиться с Диной, мое сердце глухо заколотилось. – Вот блядство. Ричи обернулся – и только тут я осознал, что остановился и пропустил его вперед. – Все в порядке? – спросил он. – Все нормально. Это личное. Дай мне минуту, мне нужно кое-что прояснить. Ричи открыл рот, собираясь сказать что-то еще, но я отвернулся и пошел обратно с такой скоростью, чтобы он не вздумал следовать за мной. Джери взяла трубку после первого гудка. – Мик? Она с тобой? – Нет. Во сколько она ушла? – Господи… Я надеялась… – Без паники. Может, она у меня дома или на работе – я весь день был за городом. Во сколько она ушла? – Примерно в полпятого. Шиле на мобильник позвонил Барри – это ее мальчик, – и она пошла наверх, к себе в комнату, чтобы спокойно поговорить, а когда спустилась, Дина исчезла. На холодильнике она написала карандашом для глаз: “Спасибо, пока!” – а пониже обвела свою ладонь, типа, машет на прощанье. Забрала кошелек Шилы, в нем лежало шестьдесят евро, так что деньги у нее есть… Как только я вернулась домой, Шила мне сразу все рассказала. Я объехала весь район, клянусь, я повсюду искала – и в магазинах, и в чужие сады заглядывала, – но ее нигде нет. Я не знала, где еще искать. Раз десять ей звонила, но у нее выключен телефон. – Какой она была днем? Может, злилась на тебя или на Шилу? – Если Дине стало скучно… Я попытался вспомнить, не называла ли она фамилию Джеззера. – Нет, ей было лучше! Гораздо лучше. Она не выглядела ни злой, ни напуганной, не заводилась – даже рассуждала в основном разумно. Правда, она казалась немножко рассеянной, не особо слушала, когда к ней обращались, словно у нее что-то было на уме. Вот и все. – Голос Джери уже срывался на крик. – Мик, клянусь, она вела себя почти нормально, я была уверена, что ей становится лучше, иначе никогда, никогда не оставила бы ее с Шилой… – Знаю. Уверен, с ней все в порядке. – Нет, Мик. Не все. В порядке – это не про нее. Я оглянулся: чтобы мне не мешать, Ричи прислонился к дверце машины лицом к строительным участкам, засунув руки в карманы. – Ну ты же понимаешь, о чем я. Наверняка ей просто стало скучно и пошла к друзьям. Утром она объявится и принесет круассаны, чтобы извиниться. – Это не значит, что у нее все в порядке. Человек, у которого все в порядке, не крадет у племянницы деньги, которые та сама заработала, нянчась с чужими детьми. Человеку, у которого все в порядке, не нужно, чтобы мы все ходили вокруг него на цыпочках… – Джери, я знаю. Но сегодня мы это не исправим. Давай пока сосредоточимся на более насущных проблемах, ладно?