Ужин прошел весело, ни о каких делах не говорили. Игнат рассказал пару забавных баек, Тамара тоже не осталась в долгу. Особенно повеселила история о магическом поединке между двумя волшебницами, одна из которых в итоге превратилась в огромную полутораметровую жабу, а вторая в длиннющую змею. Так они и ползали по академии друг за другом, шипя и квакая, пока заклинание не выдохлась сила заклинаний. Видок, представив эту картинку, хохотал, как сумасшедший. Три дня Демидов приходил в себя после лечения. Погода испортилась, и за окном лил бесконечный холодный дождь. Теперь Тамара пыталась свести шрам, используя разные магические мази. Выходило так себе, но все же он уже был не таким толстым и бледнел. Видок уже передвигался по дому без костылей, прихрамывая, но он чувствовал, что потихоньку нога возвращается к прежнему состоянию, он уже не скрипел зубами, делая зарядку и разминочный комплекс. От нечего делать, Игнат принялся помогать хозяйке по дому, но тут работы оказалось немного, в основном Тамара все делала с помощью магии, и резерв у нее был не чета его куцему дару. Судя по ощущениям, вторая ступень, как минимум. На пятый день в доме появились другие люди – лесорубы привезли раненого товарища, на которого напал медведь. Тот был едва жив, но ведьма, осмотрев его, выпроводила дружков на улицу, заявив – будет жить, через три дня приезжайте. И вот теперь Игнат мог собственными глазами увидеть силы и навыки своей подруги. Да, за эти дни они сдружились, и отношения из деловых переросли в приятельские. Влив в рот пострадавшему от лесного хозяина мужику зелье, она потерла руки, словно в предвкушении, и те засияли зеленым светом. Кровь, сочившаяся из ран, остановилась, и те начали медленно затягиваться, стоило возложить на них руки. Лесорубу очень повезло, с момента нападения прошло чуть больше пяти часов, и он не пробирался двое суток по лесу, опираясь на самодельные костыли, так что лечение дало результат почти сразу. Беда в том, что лечить такие травмы можно не больше одного часа, воздействуя раз в половину суток, иначе организм может просто сгореть, затратив больше ресурсов, чем есть. Именно из-за этого Тамара так долго возилась с ним. Игнат прикурил сигарету, были уже глубокие сумерки, когда ближайшие деревья осветили яркие фары, и к дому подлетела маленькая шустрая багги. Не совсем такая, как у Игната. Эта была чисто рамочной с крышей из пленки, никакого багажника, просто шустрое внедорожное средство передвижения на высоких зубастых колесах. Резко, в заносе, машинка остановилась у крыльца и наружу выпрыгнула невысокая девушка с темными волосами, забранными в хвост, в круглых водительских очках, в кожаной длинной куртке, больше напоминающей плащ-пыльник, застегнутый на все пуговицы, а поверх него шел бандольер, снаряженный крупными пулями из чистого железа, на поясе энергетический пистолет вроде тех, что были у мордоворотов Светаны. На ногах у девушки высокие кожаные сапоги с небольшим каблуком и подбитыми металлом острыми носами. Что ж, вполне обычный прикид для егеря. Она подняла очки, разглядывая курящего на крыльце незнакомца. Глаза у нее, как и у Тамары, были черными, лицо очень миловидное, кругленькое, с маленьким курносым носиком. А вот челюсть пошла в мать – тяжелая, квадратная. Ну а кто еще мог явиться в дом ведьмы, на ночь глядя, так лихо паркуясь у крыльца? – Кто будешь? – вполне по-хозяйски поинтересовалась она, голос немного грубоватый, но приятный. – Игнат, просто гость, – ответил Видок. – А ты? – Мила, – представилась охотница. – Тамара занята? – Да, лесоруба лечит, попросила не мешаться, вот сижу, курю. – Подождем, – согласилась девушка и уселась на ступени. – Откуда ты, я вроде почти всех местных знаю. Работаешь на Тавра? – Нет, я издалека, – стараясь не вдаваться в подробности, дипломатично ответил Демидов. Девушка смерила его взглядом, хотя, какая она девушка, женщина выглядит лет на тридцать, но с такой мамой может быть вдовое старше, неужели Тамара не позаботится о молодости своей дочери? Как понял Видок, у них близкие отношения. Ведьма появилась на крыльце, когда уже совсем стемнело. – Явилась, не запылилась. Мать проведать, или зелья кончились? Они как-то странно переглянулись, это показалось Игнату странным, но это только один взгляд не стоит подозревать всех подряд. – Одно другому не мешает, – вскакивая и обнимая ведьму, вполне искренне заявила Мила. – Познакомились уже? – Да вроде как, – ответила девушка. – Комната моя не занята? – Нет, можешь подниматься. Лесоруба, которого медведь порвал, я в дальней положила, почувствовала, что ты сегодня явишься. А Игнат внизу спит. Он, кстати, твой коллега, тоже охотник на нелюдей. Демидов покосился на ведьму, интересно, с чего такие откровения. Достав папиросу, он прикурил от пальца. Мила, глядя на это, завистливо вздохнула. – Ловчий, да еще с силой, везет же некоторым. – Бери выше, он егерь, и ему будет нужна твоя помощь. – Егерь!? – как-то странно протянула охотница, а ее рука непроизвольно легла на рукоять пистолета. – Нет, он не за мной, – заметив движение дочери, пояснила Тамара, – он оказался в наших краях случайно, едва не погибнув. И скоро ему нужно будет вернуться обратно в княжества. Ты сведешь его с ведьмами, лучше, конечно, с Тарой. Мила скептически посмотрела на Игната, но потом вполне себе дружелюбно улыбнулась. – А у тебя правда есть дух? – У каждого егеря есть дух. Мать строго посмотрела на дочь. – Надеюсь, мне не надо объяснять, чтобы никто кроме нас не знал, кто твой новый знакомый? – Мам, ты меня за дуру держишь? Глупые ловчие долго не живут, а я уже десять лет в деле. Значит, тридцать или чуть больше, прикинул Игнат. Поначалу он решил, что она может быть дочерью Деда, но нет. – Пойдемте к столу, – примирительно предложила хозяйка дома. Игнат прислушался к своему желудку, тот радостно заурчал, как злобный хвосторог. Ужин прошел в теплой атмосфере. Мила оказалась очень любознательной, ей было очень интересно все, что касалось егерей: обучение, экзамены, работа. – Почему тут не подсаживают духов? – спросил Демидов у Тамары, когда ее дочь очередной раз тяжко вздохнула при упоминании умений Фарата. – В этом отношении они очень консервативны, – усмехнулась ведьма. – Такая практика была раньше, но несколько эпизодов заставили отказаться от нее. По какой-то причине из разлома вытаскивались духи гораздо сильнее, чем в ваших местах, испытуемые не выдерживали, сходили с ума, становились одержимыми, были случаи массовой резни. Итог: от духов решили отказаться. Мила снова тяжко вздохнула. – Здесь «ловчий» – профессия еще более опасная, чем у вас. Мне хорошо с такой матерью, я не испытываю стеснения в зельях, которые очень дороги. А вот обычные ловчие, особенно те, кто не имеет и малой толики силы, долго не живут. Так что, это не самая популярная тут работа, да и народ здесь вооружен поголовно, свободно-дикие земли. Игнат ушел спать далеко за полночь, он очень устал, глаза просто закрывались, но ненужно было обладать сверх чутким слухом, чтобы услышать тихие осторожные легкие шаги этажом выше. Вот голые пятки тихонько прошлепали по лестнице, бесшумно открылась дверь, он поудобнее перехватил под одеялом кинжал, последнее оружие, которое у него осталось, не считая рунного ножа в рюкзаке. Он знал, что пришла Мила, теперь бы выяснить зачем. Она тихонько направилась прямо к широкой кровати, и тут Игнат скомандовал магическому светильнику зажечься. Яркий свет мгновенно залил всю комнату, Мила от неожиданности вскрикнула и прикрыла рукой глаза. Да, картинка была, что надо, невысокая, она стаяла совершенно обнаженная, щурясь от света, который лился из-за головы Демидова. Дверь снова распахнулась, и на пороге появилась Тамара. «Быть скандалу», – подумал Игнат, но не угадал. – О! – раздался удивленный голос хозяйки дома, сейчас он был не таким грубым, как обычно. – Егерь, ты всех красивых голых женщин встречаешь кинжалом из чистого железа? – Тфу на вас, – не сдержался Видок. – Самая нелепая ситуация, в которую я попадал. Он отложил кинжал и приказал свету стать тише. – Я, пожалуй, лягу сегодня на втором этаже, – с усмешкой в голосе произнесла Тамара. – Доча, ты его не укатай только, я его с того света только что вытащила, – и дверь за ней закрылась. – И чего это ты меня решил ножом встретить? – не спрашивая разрешения, ныряя под одеяло, поинтересовалась Мила. Игнат улыбнулся, имя ей очень шло, женщиной она была очень милой и привлекательной. – Вспомнил, как ты к пистолету потянулась, – ответил Игнат совершенно серьезно, – вдруг решила обезопасить мать? – Понимаю, – согласилась Мила. – Свет будем гасить? – И так сойдет, если ты не против, – поддел Видок. – Согласна, есть, что показать – сбрасывая одеяло и запрыгивая наверх, демонстрируя небольшую крепкую грудь в форме трамплина, гордо заявила ночная гостья. Она нагнулась и поцеловала его, а руки Демидова уже вовсю ласкали ее бедра. Ночь удалась. Мила оказалась страстной девочкой, не было в ней того холода, что он раньше встречал в коллегах противоположенного пола. Отдавалась она с жаром, ярко, с фантазией. Когда он проснулся, в постели уже никого не было, в окно лился серый свет, с трудом пробивающийся через тяжелые тучи. За стеной гремела посуда, и слышался тихий разговор двух женщин. Игнат не стал подслушивать, его это не касалось, он оделся и, сунув в карман штанов папиросы, которыми его благородно снабдила Тамара с просьбой курить только на улице, вышел в кухню-столовую и спальню хозяйки. Женщины встретили его вполне доброжелательными взглядами и открытыми улыбками. – Доброе утро, – произнесли они синхронно. – Завтрак уже готов, – продолжила Мила, – пять минут, и можно садиться за стол. Игнат насторожился. – Доброе, – вполне непринужденно согласился он. Тамара весело рассмеялась и отвернулась. Мила же подмигнула и начала резать свежий хлеб, который, похоже, еще недавно был в печке. Игнат вышел на улицу и прикурил. Неужели мама с дочкой спелись и решили его охомутать таким нехитрым способом? Не похоже, что они совсем дурные? Тамара знает, в какой переплет он угодил, как и то, что он не сможет остаться, слишком много дел ждет его в княжествах, и дочуркой его не удержать. Похоже, паранойя разыгралась. Докурив, он взялся за разминочный комплекс, потом за бой с тенью на максимальной скорости. Это, конечно, не то же самое, что с заклинанием или зельем скорости, и не помощь Фарата, но Игнат сам по себе мог двигаться довольно быстро, быстрее обычного человека. Неожиданно чутье просто взвыло, сигнализируя об опасности. Демидов ушел перекатом в сторону и, вскочив в боевую стойку, стал выискивать угрозу. Та не замедлила появиться, метательный нож, брошенный уверенной твердой рукой, летел прямо в грудь. Игнат перехватил его довольно легко и отправил обратно, но не на поражение, так, чтобы могла увернуться. Миле понадобилась вся сноровка, чтобы перехватить его в полете, но девушка справилась и отправила его обратно. Так, кружа по двору, они метали его друг другу, пока девушка, наконец, не поранила ладонь. – Больно? – участливо спросил Игнат. – Ничего, – улыбнулась она, засовывая нож за голенище, – мама подует, и все пройдет. – Она достала тряпку из кармана и замотала рану, плотно сжав кулак. – А ты действительно крут, и я так поняла, ты сейчас обошелся без духа? – Ну, для таких фокусов хватает моей природной скорости, – немного похвастался он. – Здорово быть одаренным, – опять вздохнув, заявила Мила. – Ладно, пошли к столу. Игнат промолчал, девочка сильно уступала ему в скорости и силе, и это он без стимуляторов. Если бы не мамины зелья, ее бы уже давно черви доедали. – Пойдем, пожуем, – согласился Игнат и, слегка прихрамывая, пошел в дом. Тамара, заметив кровавую тряпку на руке дочери, тяжко вздохнула, после чего, как и сказала Мила, подула на порез, который за полминуты затянулся. – Вот это да! Фарат бы его минут двадцать бы затягивал, – с завистью в голосе посетовал Демидов, после чего пошел к умывальнику.