Рычалка, гуделка И быстробежалка. В пути обгонялка Другие машинки – Бетономешалка На стройку спешилка! – А ничего, неплохо, – задумчиво проговорила я, выдержав подобающую паузу – чтобы поэтеса не подумала, что я без должной серьезности подошла к литературному анализу ее шедевра. – Кажется, на этот раз ты даже обошлась без плагиата. Вроде Чуковский и Барто о бетономешалках не писали… – Это потому, что у них башибузуков не было, – сказала Ирка голосом почтальона Печкина, признающегося, что он раньше был злым из-за отсутствия у него велосипеда. – А Масяне и Манюне про машинки всегда интересно. Башибузуки, они же Масяня и Манюня, – это Иркины восьмилетние близнецы. Конечно, им интересны машинки – они сами две неутомимо действующие модели вечного двигателя. – Как вы там? – поспешила спросить я, надеясь, что любящая мать переключится на рассказ о своих ненаглядных детках и не станет продолжать поэтические чтения. Сработало! – Ну, как… Вчера стянули мой французский лак для ногтей и посильно улучшали экстерьер кота. Тот потом долго грыз когти и плевался с непередаваемым отвращением…То есть все нормально у нас. А у вас? Когда ключи дадут, не сказали? – На днях. – Я пожала плечами. – Ждем-пождем… – Что за «на днях», что за «ждем-пождем»? – рассердилась подруга. – Мы с тобой как договорились? Узнаешь точно, когда дадут ключи, сразу мне позвонишь, и я примчусь! – Да позвоню, позвоню. – Что за «позвоню-позвоню»? Ты не понимаешь, как это важно – грамотно принять квартиру у застройщика? Нет, ты не понимаешь. Да ты хоть знаешь, с какими жуткими недоделками и огрехами сдают квартиры в пречистовой отделке?! – Ира, я не стану принимать квартиру без тебя, обещаю! – клятвенно заверила я разгорячившуюся подругу. – В конце концов, это не в моих интересах. – Ну то-то. – Ирка успокоилась. – А… – Файф-о-клок! – покричала снизу тетя Ида и позвонила в колокольчик – бронзовый, тоже с блошиного рынка. Тетушка всеми силами пытается привить мне благородные манеры. Не всегда получается – боюсь, я уже слишком взрослая и самостоятельная, чтобы на меня можно было результативно влиять, – но традицию пятичасового чаепития я принимаю безропотно и даже с благодарностью. А почему нет? К полднику меня еще в детском саду приучили, и то, что эта уютная трапеза сдвинулась на часок и стала называться на аглицкий манер, вовсе не повод от нее отказываться. Тем более к пятичасовому чаю тетя Ида имеет обыкновение подавать восхитительные сладкие гренки. И ведь делает их из каких-то черствых булок, а получается невозможная вкуснятина, вот как так? Маленькой девочкой тетушка пережила блокаду и сохранила такое уважительное отношение к хлебу, которое даже в нынешние сытые времена не позволяет ей выбросить и крошку. Я не преувеличиваю, она действительно собирает в специальную баночку сухарики, корочки и даже обрезки из-под хлебного ножа, чтобы потом соорудить подобие запеканки или чизкейка. И получается вкусно! – Все, Ирусик, меня тетя зовет, пока-пока! – Я торопливо распрощалась с подружкой. Колокольчик задребезжал укоризненно. – Бегу, бегу! – отозвалась я, спешно спускаясь из своих горних высей. Наше с тетей жилище весьма необычно. Небольшая квартирка в старом доме на Петроградке хитро скроена из двух комнат, расположенных на разных этажах. Судя по тому, что попасть к нам можно только по черной лестнице, а не из парадного подъезда, в свое время это были скромные помещения для прислуги. Уже в наше время кто-то ушлый сумел их объединить и, оставив одну наружную дверь в нижней части, связал уровни узкой и крутой деревянной лестницей. Наверху живу я, внизу – тетя Ида. Моя комната почти вдвое больше, зато у тетушки рядом санузел, микроприхожка и символическая кухня. Выглянув в проем и не увидев строгую старушку у основания лестницы, я все-таки скатилась по перилам, с разгону влетела на тетину территорию и в последний момент затормозила, чтобы не сбить уже выдвинутый для меня стул (венский, винтажный, конечно же, с Блошки). На втором таком же чинно восседала, дожидаясь меня, тетушка. На третьем, обернув лапы пушистым хвостом, мохнатой пирамидкой высился Волька. Выражение морды кот имел самое брюзгливое. Он не любит, когда кто-то опаздывает к трапезе. Хотя, казалось бы, ему-то какая разница? Он не пьет чай и не ест гренки. И вообще, тетя Ида сервирует ему отдельно, на полу: кошачий сервиз – блюдце и миска лиможского фарфора – традиционно помещается в углу за холодильником. – Прошу. – Тетушка указала мне на стул и благосклонно проследила, как я укрываю колени крахмальной салфеткой и беру в руки приборы. В блокаду она осталась сиротой, попала в детский дом и вместе с другими малышами была вывезена в эвакуацию. И там, где-то в сельской глуши, воспитатели и няни сервировали малышам скромный стол по всем правилам хорошего тона, неукоснительно требуя от детей умения пользоваться столовыми приборами. Еда без ножа и вилки для тети – табу. В ее присутствии я даже яблоко чищу, режу и ем по кусочкам, хотя предпочла бы его с хрустом сгрызть. – Как продвигается твоя работа над книгой? За столом у нас положено вести легкую необременительную беседу. – Не так быстро, как хотелось бы, – ответила я, перекладывая на свою тарелку румяную гренку, притрушенную сахарной пудрой и украшенную ягодами голубики. – Все время что-то меша… Д-р-р-р-р-р! – протрещал телефонный аппарат – винтажный, проданный на блошином рынке не иначе как правнуками барышни-телефонистки Смольного. Той самой, которая лично с Лениным соединяла. – Прошу меня простить. – Тетя промокнула губы салфеткой, встала и проследовала к круглому столику, на котором в тени раскидистого фикуса помещается раритетный телефон. – Ираида Сокольская, слушаю вас… Пользуясь тем, что тетя повернулась ко мне спиной, я моментально расправилась с гренкой, залпом выпила чай и ловко, чтобы мебель не скрипнула, вывинтившись из-за стола, отступила к лестнице. Сколько можно издеваться над несчастным ГГ, пора отпустить его на покой. Тут я вдруг подумала, что допустила промашку: надо было в финале вовсе упокоить героя, тогда бы мне точно не пришлось писать продолжение! Так, так, так… Прокрадываясь к лестнице, я на ходу лихорадочно соображала. Убить ГГ, какая прекрасная мысль, как же я раньше до этого не додумалась! Главное, сделать это так, чтобы он, упокоенный, никоим образом не подлежал восстановлению. А то беспринципный американский издатель в погоне за прибылью не затруднится поднять ГГ из гроба, объяснив это чудо успехами современной заокеанской медицины. На кусочки бы его как-то, что ли… Или вообще в мелкий фарш… Мои кровожадные мысли прервал негромкий вскрик тетушки. Я мигом вернулась на исходную позицию, но оказалось, что тетя Ида шокирована вовсе не моим бегством из-за стола. – Какой ужас! – сказала она, опустив на рычаг увесистую кривульку старинной телефонной трубки. – Марфинька стала жертвой грабителя, ты представляешь? – Ма? – недоверчиво переспросил Волька. «Марфинька? Да кому она нужна?» – так прозвучала бы кошачья фраза в развернутом виде. – Да-да, я не шучу. Какие шутки, когда Марфинька в больницу попала! У бедняжки сотрясение мозга! – Мо? – опять усомнился кот. И снова я безошибочно поняла, что он хотел сказать: «Мозга – у Марфиньки?» Во всех смыслах старая подружка тети Иры страдает деменцией. Возрастная болезнь мешает ей, в частности, запоминать имена разных второстепенных персонажей, и нашего кота она почему-то упорно называет Мурзиком. Вольку это оскорбляет до глубины его кошачьей души. Стоит Марфиньке возникнуть на нашем пороге, как он разворачивается и удаляется куда подальше, нещадно хлеща себя по бокам пушистым хвостом. – Но что случилось? – Я выдвинула стул и помогла разволновавшейся тетушке присесть. – Что за грабитель и где он на нее напал? – В ее собственном подъезде, ты представляешь? Забежал следом за Марфинькой с улицы, толкнул ее, она ударилась головой о почтовый ящик и упала. А он схватил ее сумочку и удрал! Повезло еще, что на шум вышла соседка с первого этажа, она и вызывала скорую. – На какой шум? – не поняла я. – Марфинька успела позвать на помощь? – Нет, но я же тебе сказала – она ударилась головой о почтовый ящик, а он пустой, просторный и железный, загремел, как ведро! Соседка выскочила, видит – Марфинька лежит… – А грабителя она не увидела? – Нет, к сожалению. Но сумочку, которую он унес, нашли в ближайшей урне. Негодяй забрал только наличные из кошелька. – А я вам с Марфинькой говорила: пользуйтесь картами, целее будут ваши денежки! – напомнила я. – Думаешь, если бы у Марфиньки в сумочке были карты, а не деньги, это уберегло бы ее от налетчика? – съязвила тетушка. – Ну, может быть, если бы она загодя крупными буквами на лбу написала: «Не трудитесь меня грабить, я не располагаю наличными». – Резонно, – пробормотала я. – И что теперь? Налетчика будут искать? – Кто? И как? Поди найди того, кого никто не видел. – Тетушка фыркнула. Я открыла рот. – И не говори, что на сумочке должны были остаться его отпечатки пальцев! – упредила мою реплику тетя Ида. – Марфинька едва услышала, что ее ридикюль достали из мусорки, протерла его антисептическими салфетками, ты же знаешь эту ее новую манию – все неистово обеззараживать… Как ей, наверно, нравится сейчас в больнице – все вокруг такое стерильное. – Тетушка немного успокоилась. – Так, давай-ка все же пить чай, он с травками, они полезны для нервов. Я безропотно вернулась за стол, налила себе еще чаю, и с полчаса мы с тетей укрепляли нервы. Потом старушка пожелала прилечь, а я убрала со стола, вымыла посуду и снова вернулась к своему многострадальному ГГ. Существенно переделывать сюжет не хотелось, и я решила дать герою высказаться, метко выстрелить и победить всех врагов… И уже потом уронить на него бетонную плиту с высотного строительного крана. Очень необычный финал получится!