* * * Спустя несколько часов где-то на краю Мусорки, в заброшенном и поросшем мхом сарайчике вдруг со скрипом зашевелились прогнившие половые доски, вспугнув присевшего передохнуть зайца. Пол все еще был крепок, поэтому глухие удары из-под земли, раз за разом сотрясавшие его, не приносили никакого результата. Но наконец дерево дрогнуло, на досках появились трещины. Давно заброшенное пристанище бандитов, одиночек и разного другого люда, застигнутого врасплох непогодой или очередным Выхлопом, едва устояло, когда после очередной серии сильных ударов доски с треском оторвались от балок, обнажая металлическую поверхность люка, наполовину присыпанного землей: его край приподнялся, и в появившуюся щель втиснулся автоматный ствол. Из-под земли послышалось сдавленное кряхтение и ругань. Отверстие между крышкой и краем бетона расширилось, АКС выдвинулся еще дальше, подперев чугунный блин ствольной коробкой. Появившиеся вслед за автоматом пальцы в перчатках ухватились за край люка. – И ра-а-а-а-аз-з-з! – раздался голос под землей, крышка приподнялась еще выше, и освободившийся автомат соскользнул обратно в темноту. – Получилось! Дальше сам. Люк, подчиняясь паре рук, толкающих его снизу, встал на ребро и медленно перевернулся, с глухим стуком упав на пол. Показалась голова в капюшоне. – Ну и вонь… – скривился Нестеров и добавил громче: – Вроде бы можно выбираться. Он внимательно осмотрел покрытые мхом стены старого сарая, не торопясь вылезать. Из темноты колодца Монстр вынул автомат, бросил его перед собой на пол, уперся в края бетонной кромки, выпрямил руки и рывком выбросил свое тело наружу. – Я уж думал, что не оторвем этот ржавый люк… – пробормотал он, поднимаясь на ноги. – Ворон, а ты все еще силен, совсем неплохо для старикашки, хе-хе! Встать в полный рост у Нестерова не получилось. Пытаясь распрямить затекшую за время путешествия по подвалам поясницу, он больно ударился согнутой шеей в низкий потолок. – Кто же так строит-то? – чертыхнулся Монстр, приблизив лицо к светящимся щелям между досками стены. – Опять не разогнуться… – От старикашки слышу! – Из глубины колодца появился поднимающийся Воронов. – Фу, блин! Мало того, что воняет, так еще сыро и темно! Как в могиле. В подвале хотя бы сухо было. Изучив окрестности через щели, Нестеров развернулся и протянул ладонь Воронову. – Тихо. Лес. Не видно ничего за деревьями, но вроде бы никого вокруг. Вылезайте. Схватившись за предложенную руку, Ворон выбрался, заморгал, привыкая к свету, и отполз к стене; за ним начали выбираться и остальные. В сарае становилось все теснее по мере того, как члены отряда один за другим оказывались на поверхности. – Как селедки в банке, – пробрюзжал Горняк. – А что наружу-то не выходим? Толкнув полусгнившую дверь, которая с треском оторвалась от проржавевших петель и осыпалась большими трухлявыми кусками на землю, Анна вышла и сразу же уперлась в большой ствол дерева. Обойдя его, женщина осмотрелась. Деревья росли так близко, что можно было подумать, будто их специально сажали когда-то рядом, создавая частокол, протиснуться сквозь который можно было с большим трудом, а колючий кустарник, заполняющий просветы между стволами, довершал картину непроходимого леса. Но стоило ей миновать один ряд деревьев, а за ним следующий, как она обнаружила, что находится на островке растительности посреди большого пустыря. Она остановилась, всматриваясь в открывшееся перед ней пространство. Оно простиралось от земляного вала с остатками ограды из нескольких рядов колючей проволоки на вершине, который был когда-то возведен для ограничения доступа на Мусорку, до насыпи железной дороги, связывающей НИИ «Технопром» и заброшенную заводскую территорию «Славича» со складами и ангарами. Спирина прекрасно помнила этот маршрут. Когда-то ее группа сопровождала ученных с Диких территорий, которыми со временем и стали те самые ангары, мимо Чистого озера и до научного лагеря, отбивая атаки бандитов, пришедших с Мусорки. Сейчас пустырь, поросший редкими кустарниками и немногочисленными деревцами, казался достаточно мирным и спокойным, чтобы можно было пройти по нему без особых проблем и задержек в пути. Помешать могли только большие валуны, будто бы оторванные от какой-то неведомой горы и раскиданные чьей-то гигантской рукой, но огибающая их тропинка ясно давала понять, что люди, ходившие когда-то по этому полю, давно нашли безопасный путь. Треск ломающихся веток за спиной заставил Анну обернуться. Между деревьями пролез Догнич. Он вытянул из колючих ветвей рюкзак, встал рядом, осмотрелся вокруг. – Вот и простор. Тут-то получше, чем в подвале. – Надо же! Знакомые места! А вам тут приходилось бывать? Аспид повернула голову в ту сторону, откуда раздался голос бородатого Воронова. Он выбрался из зарослей чуть поодаль, всматриваясь в железнодорожную насыпь за пустырем. – Да, приходилось. И не раз, – откликнулась она. Несколько секунд Ворон изучал окрестности. – И я тут бывал. Вот за этой насыпью заводские ангары. Бетонные лабиринты Дикой территории. Скажу честно: не хотелось бы мне там появляться. Даже сейчас, спустя столько лет и несмотря на так называемое перемирие. – Воронов коротко глянул на Анну, затем потупил глаза: – Уверен, в Зоне до сих пор еще много тех, кто не прочь свести со мной счеты. Если вы решите пойти через людные места, то я, пожалуй, лучше обойду их своими тропами. – Ворон, ты испугался встречи с прошлым? – раздался за их спинами голос Нестерова. – А как же ностальгия, старые друзья, братские объятия? Я уверен, что в Баре нашлись бы те, кто готов хоть сейчас обеспечить тебе теплый прием. Монстр громко засмеялся своей удачной, по его мнению, шутке. Следом за ними появились братья-«монументовцы» и Забродин с Зебровым. Последними выбрались Горняк с Шебановым и Обрез, отряхиваясь и очищая одежду от прицепившихся к ней колючек и веток. – Я уже говорила – никто не пойдет ни с кем ностальгировать, – повернувшись сначала к Нестерову, а затем взглянув на Ворона, Аспид сверкнула глазами. – И это не обсуждается. Если кто-то решит, что он сам по себе, то пусть снимает браслет и выходит из группы. – Анна Алексеевна, никто с этим не собирается спорить, – спокойной выдержав ее взгляд, ответил Нестеров, закидывая за спину АКС. – Как решите, так и пойдем. Воронов кивнул в ответ. – Как по мне, если бы Зебр знал такой же туннель до самого Рыжего леса, то я готов еще пару часов прогуляться в темноте. Услышав собственное имя, Зебров подошел ближе. – Вы же сами хотели быстро и скрытно, – пожал он плечами. – А лучше всего это делать под землей. Мое дело было предложить. – Спасибо, Константин. – Анна протянула ему руку. – Очень своевременный туннель. Тот смущенно пожал ее ладонь. – Да мне-то за что? Не я же его строил. Нестеров последовал примеру майора. Обменявшись рукопожатиями с Зебровым, он поднял большой палец. – Нормально, Костик. Если еще будут идеи – делись. – А можно я тоже поделюсь идеей? – отозвался присевший на кочку Догнич. – Предлагаю перекусить, если никто не против, конечно. А то как-то чувствительно внутренности крутит уже. – И добавил: – Это всего лишь предложение, Анна Алексеевна. – Очень своевременное предложение. – Улыбнувшись уголками губ ему в ответ, она подняла глаза на серое небо. – Привал. Выходим через час. Разводить костер не стали, экономя время. К тому же не было надобности сейчас в огне – упаковка каждого блюда в армейском сухпайке имела пластину подогрева, требовалось только сломать ее в нижней части контейнера с кашей, супом или пюре, подождать несколько минут и получить горячее блюдо. Но большинство, рассевшись по раскинутым на поляне камням, довольствовалось легким перекусом галетами, запивая их водой из фляжек. Только трое – Догнич, Нестеров и Ворон – решили воспользоваться привалом и плотно перекусить, разложив содержимое пайков перед собой. – Не помню я этой развалюхи, ёктыть, – говорил Обрез, запивая галеты. – Я же не «ванек» какой-то, всю Мусорку излазил, наблатыкался по окрестностям шастать, а вот сарая этого в жизнь не признаю. – Я тоже не помню, – отозвался с набитым ртом Догнич. – Но вот пустырь этот с «железки» видел, и не раз. Гонял тут на дрезине со складов до «Технопрома» и обратно, торговал по чуть-чуть. Бизнес есть бизнес. – Бизнесмен? Ах-ха. Рассказывай сказки. Небось арты по дешевке у новичков скупал, а ученым втридорога продавал. – Глядя на вспыхнувшего Дога, Нестеров с аппетитом облизывал ложку. – Да и плевать. Каждому свое. Главное, чтобы обед был, и чтобы был вовремя. – Всегда завидовал тем, у кого аппетит ничем не перебить в любой обстановке, – проговорил Шебанов, сосредоточенно жующий очередную галету. Погруженная в мысли, Анна отошла от устроившейся на отдых группы на несколько шагов. Сев неподалеку от деревьев, достала упаковку галет и, вынимая из внутреннего кармана смартфон, подняла его к глазам. Она была сейчас не в том состоянии, чтобы с аппетитом пообедать. Голод уступал место другим, более важным инстинктам. Женщина называла это состояние «адреналиновым допингом» – когда мозг работает только на внешние раздражители, но никак не реагирует на внутренние. Аспид развернула карту маршрута, потом перевела взгляд на пустырь, раскинувшийся перед ней. Откусывая небольшие кусочки от извлеченного из пачки квадратика печенья, неспешно и тщательно его пережевывая, она изучающее всматривалась в едва заметную тропинку, петляющую по, казалось бы, ровному рельефу. «Все же сто́ит по тропинке идти, раз она тут есть», – подумала Спирина. И тут же ей вспомнилась одна из любимых отцовских поговорок: «Прямая – не всегда самый короткий путь между двумя точками, особенно в Зоне». Вдруг тихий шорох за спиной насторожил ее. Быстро повернув голову на звук, она перестала жевать и внимательно осмотрела ближайшие деревья – от шевелящейся под порывами ветра кроны до уходящих в траву стволов. Ничего. Но шорох повторился, и шел он снизу, будто кто-то копошился у самых корней. Анна привстала, медленно подошла на звук, наклонилась и замерла. Небольшое темное углубление, которое сразу и не заметишь, оказалось норкой, скрытой меж корней дерева, под кустами. И из нее деловито, пятясь задом, выбирался ёжик, лапками разгребая землю и листья. Зверек быстро и равномерно расталкивал вправо и влево от входа в нору эту мусорную кучу и снова нырял в ее глубину. Анна удивленно следила за колючим строителем, боясь пошевелиться и стараясь не вспугнуть случайного соседа, но ёж был занят своим делом и не обращал внимания ни на расположившихся неподалеку людей, ни на наблюдающую за ним женщину. Неожиданно до нее донесся звук выстрелов. Она прислушалась. Да, так и есть. На Мусорке. Дальняя стрельба. Звук очень слабый, но ее острый слух смог его уловить. И такой же тонкий слух был у зверька под деревом. Аспид увидела, как ёж замер. Развернулся и присел на задние лапы, глядя прямо в лицо Анны, лизнул кончик черного влажного носа, одним движением языка очищая его от прилипших комков земли и обрывков листьев. Зафырчал, принюхиваясь, и отвернулся от случайной соседки к склону земляного вала, повел носом из стороны в сторону и внезапно зашипел, обнажив ряд острых зубов. Одновременно с этим иголки на его спине встали дыбом. Зверек быстро опустился на все четыре лапы, грозно фыркнул, взглянув на Анну, развернулся и быстро скрылся в зарослях кустарника под деревьями. «Что его могло напугать? Вряд ли причиной была я. И перестрелки тут, в Зоне, не редкость…» – Она повернула голову в ту сторону, куда смотрел ёжик, поднялась в полный рост и внимательно оглядела склон от подножия до самого верха, пытаясь обнаружить что-либо необычное, что могло вспугнуть лесного жителя. И вдруг заметила, что витки колючей проволоки, лежащие рядами на вершине земляного вала, раскачиваются и вздрагивают, будто кто-то безуспешно пытается протиснуться сквозь ограждение. И этот кто-то был очень упрямым и настойчивым – покосившиеся столбы, удерживающие проволоку, дергались так, что, пожалуй, в любой момент могли рухнуть. Не сводя глаз с «колючки», Анна начала отступать спиной к тому месту, где расположилась на привал ее группа. Поравнявшись с сидящими на краю поляны братьями-близнецами, женщина подняла руку, указывая на склон, и вполголоса проговорила: – На Мусорке стреляли. Я думаю, надо поскорее заканчивать обед и уходить отсюда. Дважды ей не пришлось повторять. Оба «монументовца» медленно встали, синхронно поднимая глаза туда, куда безотрывно смотрела Спирина. Шебанов первым заметил, что майор и близнецы ведут себя как-то странно, но вопросов не стал задавать, перехватив их взгляды. Он вскочил, закидывая сумку за спину. К этому времени ограждение на вершине склона начало дрожать и раскачиваться еще в нескольких местах, справа и слева от той части колючих витков, которые первыми заметила Анна. – Надо уходить! – громко повторила она. – Не знаю, что там, но предчувствие нехорошее. – Что?! Куда?! Что такое?! – поднимаясь на ноги и вертя головами по сторонам, вторили друг другу Забродин, Зебров и Подгорный. Растерянно оборачиваясь, они никак не могли сообразить, в чем дело. Догничу хватило вида обеспокоенного лица Анны, чтобы отбросить в сторону недоеденную упаковку каши, вскочить с места и закинуть рюкзак за спину. – Где? – быстро спросил он у женщины, поворачивая голову в направлении Мусорки и рассматривая земляной вал. Аспид подняла руку, указывая на вершину холма.