— Покажи место, где закопали Целмса? — потребовал Олег. — Здесь, — Захаревский указал на кучу хвороста. Его начало трясти крупной дрожью. «Эк тебя разобрало!» — усмехнулся про себя Олег. Жалости к этому слизняку он как-то не испытывал. — А теперь покажи, где и как вы его убили? Захаревский подвёл участников следственного действия к кострищу возле сейнера. — Вот тут, — он обвёл рукой кострище. — Не тут, а показывай и рассказывай, как всё было! Саша, сними с него наручники… Вообще-то, это было против правил, но Олег рассчитал всё верно. Он видел, что у Захаревского от страха подгибаются ноги, и в таком состоянии бегун из него никакой. Да и сбежать по открытой местности от него, Ояра, Шестакова и Михайлова этому дохляку было нереально, даже если бы он очень сильно захотел. А с другой стороны, показания не скованного наручниками и свободно оперирующего своими жестами преступника куда более наглядны и убедительны. — Вздумаешь бежать — пристрелю, как собаку! — прошептал Захаревскому Михайлов на ухо, снимая наручники и показав для верности пистолет в наплечной кобуре. Собственно, это уже было излишним — Захаревский, и до того трясшийся от ужаса, впал в ступор, боясь пошевелиться. Тем временем Лёшка, молодой парень лет двадцати двух — водитель уголовного розыска — принёс брезент, который расстелили у кострища. — Показывай на нём, как всё было! — Олег кивнул на Осиса. Захаревский не мог двинуться с места. Олег подошёл к нему и заглянул в глаза жёстким немигающим взглядом. Это привело Захаревского в чувство. — Я… я сейчас… я всё покажу! Используя сержанта в качестве манекена, он в деталях показал, как был убит Целмс. Косенков всё снимал на видео- и фотоплёнку. Затем Михайлов вновь пристегнул Захаревского к Осису. — Теперь пошли к месту захоронения, — объявил Олег. Уже совсем стемнело. К окраине пустыря подъехала пожарная машина и осветила место действия прожектором. Включили также три мощных аккумуляторных фонаря, привезённых Лёшкой из дежурной части. Олег, Шестаков и Лёшка притащили от кострища ящики, дали женщинам присесть. Ояр и Александр отбросили хворост и принялись копать. Долгоногов недовольно бурчал себе что-то под нос. Доносились обрывки фраз: «…твою мать…», «…я — офицер…», «…а не дохляков выкапывать…». Сашка копал молча. Вскоре их сменили Лёшка и Шестаков. Затем опять принялись копать Ояр и Сашка. От ямы уже ощутимо попахивало. Олег и Шестаков переглянулись. — Он там, — шепнул Шестаков. Олег молча кивнул. — Стоп, я наткнулся на что-то! — вдруг воскликнул Ояр. — Ребята, копайте осторожнее, старайтесь не повредить ткани, — попросил Улдис Боярс. Вонь от ямы стала уже невыносимой. Улдис вынул из своего чемоданчика три марлевые повязки и раздал их женщинам. — Больше нет, — виновато развёл он руками. — В следующий раз, мать вашу, обеспечьте хотя бы респираторами, начальнички хреновы! — уже в открытую ругался Ояр. Олег и Владимир дипломатично промолчали. В сущности, Долгоногов был абсолютно прав — решая глобальные задачи, они упустили некоторые мелочи, из-за чего работа теперь была осложнена. Тем не менее, Ояр и Саша копали очень осторожно, помогая себе кисточками, которыми их снабдил Косенков. Остальные сгрудились около ямы, подсвечивая фонариками. Косенков снимал на видео, щёлкал фотоаппаратом. Прожектор, фонари, отблески фотовспышки, люди, снующие около ямы, — всё это создавало сюрреалистическую картину… Обозначились контуры тела. Ояр и Александр осторожно выкапывали его из земли. Боярс говорил, как работать, чтобы не повредить останки. Ояр чертыхался, но прислушивался. То, что осталось от Гунара Целмса, выглядело ужасно: мягкие ткани лица практически сгнили, одежда превратилась в лохмотья. И вокруг — убийственный, удушающий трупный запах. — Понятые и Захаревский, подойдите к яме и посмотрите! — скомандовал Олег. Он с трудом заставлял себя смотреть на труп. Женщины и Захаревский с Осисом подошли к яме, заглянули внутрь и в ужасе отпрянули. Захаревский и Осис наперебой принялись блевать, одна из женщин потеряла сознание, вторая была близка к этому. Олег бросил сердитый взгляд на Михайлова: да, Саша, — нашёл понятых! Улдис с помощью нашатыря принялся приводить женщин в чувство. Закончив эту процедуру, он спустился в яму и принялся осматривать тело. Делал он это, как всегда, не спеша и дотошно. Затем протянул руку, и Олег вытащил его из ямы. — Значит так, — начал Улдис, стаскивая с ладоней резиновые перчатки. — Лицо, конечно, сильно повреждено процессами гниения, но по зубной карте я, видимо, смогу дать точный ответ: Целмс это или нет. Кроме того, отправим образцы в Ригу на экспертизу ДНК. Там недавно открылась лаборатория при бюро судмедэкспертиз. Снять дактокарту вряд ли получится… — Да она нам и ни к чему — всё равно сравнивать не с чем, — задумчиво произнёс Олег. — Причину смерти укажу после вскрытия. Одежду пришлю вам завтра. Ну что, Олег, я поехал? Организуй доставку тела в морг, — Улдис попрощался с присутствующими и отправился прочь от страшного места. Ояр, Александр, Володя и Лёшка тем временем завернули тело в брезент и вытащили его из ямы. — Ну что, вроде бы всё? — спросил Ояр. — Нет, не всё! Ищите заточку — она должна быть в могиле! — тоном, не терпящим возражений, приказал Олег. — А до завтра не потерпит? — зло спросил Ояр. — Не потерпит! — отрубил Олег. Ояр, не стесняясь женщин, громко выругался и полез в яму. Какое-то время оттуда доносилось его недовольное бормотание. — Нашёл! — вдруг закричал он и подал Олегу переделанную из напильника заточку. — А вот теперь — всё! — удовлетворённо произнёс Островецкий, упаковывая заточку в пластик. — Тащите тело к машине! Ояр, Шестаков, Михайлов и Лёшка на брезенте потащили тело к окраине пустыря, где их уже ожидал самосвал, вызванный Владимиром из АТП. Ояр и Александр увезли тело в морг, а остальные направились в отдел. Женщин Лёшка увёз на машине. Захаревский шёл, еле волоча ноги, и Осису приходилось всё время дёргать его, чтобы тот двигался быстрее. Пока Олег составлял протокол проверки показаний Захаревского на месте, дежурный отпаивал женщин-понятых чаем. После того как они подписали протокол, Островецкий долго и сердечно их благодарил, понимая, что пришлось пережить этим двум немолодым уже женщинам. — Олег, Вия Карловна, — в дежурку заглянул Лёшка, — начальник просит к себе. В кабинете Шестакова уже находились Косенков и вернувшиеся из морга Долгоногов и Михайлов. — Олег, уже девять вечера. Ты собираешься продолжать? — спросил Шестаков. Олег в раздумье посмотрел на него. — Олежа, побойся бога! — взвыл Ояр. — Мы и так сегодня горы своротили: «мокруху» раскрыли, выродков этих взяли, доказуху сварганили — что тебе ещё надо? Остальное доделаем завтра — ничего от нас теперь не убежит! — Я устал не меньше твоего, — хмуро проворчал Олег. Сашка Михайлов в ответ только фыркнул, не решаясь возражать в открытую. Зато на это всегда был готов Ояр. — Ты?! — выпучил он глаза. — Нет, вы посмотрите на него! Мы в вонючей яме с лопатами кочевряжились, а он барышне лисапет крутил! Оборзел ты, Олег Семёнович — дальше некуда! — Ояр, Ояр, — ухмыляясь, осадил его Шестаков, — ну нельзя же так с коллегой, тем более — старшим по званию! — А он у меня сейчас дофнякается! Вот возьмём ноги в руки и отправимся на проверку показаний Бошса. Или приступим к допросу Прохорова, — Олег слегка издевательски улыбался, ощущая свою власть над остальными. И ведь действительно: отдай он сейчас указание на проведение этих следственных мероприятий, им, скрепя сердце, придётся подчиниться. Будут материться, возмущаться, но пойдут продолжать работу… — Ну, тогда прости, дядя, засранца! — нарочито покаянно произнёс Ояр. — Ляпнул не подумамши, был неправ, вспылил. Больше такого не повторится! — под общий смех, воздев очи к небу и сложив руки на груди, произнёс он. Олег и не думал обижаться. Наоборот, на него нахлынула волна теплоты и благодарности к этим парням. Где ещё, в какой полиции мира, офицеры уголовного розыска, включая начальника, будут лично выкапывать полуразложившийся труп, не имея при этом даже респираторов? — Ладно, — улыбнулся он, — на сегодня всё! Прикинем план на завтра. Саня, — обратился Олег к Михайлову, — ты с утра организуй проверку показаний Бошса: ну, там понятые, конвой… Проведёт её Витька Миллер — я с ним договорюсь. Саныч, — он кивнул Косенкову, — подключится… А мы с Володькой и Ояром займёмся Прохоровым — теперь у нас уже есть о чём с ним потолковать! Виечка Карловна, — Олег шутливо поклонился девушке, — я, конечно, наглец невероятный, но, пожалуйста, придите к нам завтра к девяти сюда на допрос Прохорова. Вия в ответ согласно кивнула головой и улыбнулась. Улыбка получилась вымученной — сегодняшний день оказался нелёгким. — А что делать с Прохоровым? — сокрушённо спросил Ояр. — Не хотелось бы на ночь отправлять его в камеру нашего ИВС. Начнёт перекрикиваться с Бошсом и Захаревским, может как-то повлиять на них. Да и сам получит расклад: за что его взяли — исчезнет фактор неожиданности на завтрашнем допросе… — Что бы вы без меня делали? — усмехнулся Шестаков. — Я созвонился с погранцами. Эту ночь Прохоров проведёт у них на гауптвахте. Они уже выслали конвой. Надо пользоваться моментом, пока пограничников ещё не вывели с территории республики, — вздохнул он. Дело в том, что такая практика сложилась уже давно. Наиболее важных и опасных подозреваемых и обвиняемых с целью их полной изоляции помещали на гауптвахте погранотряда. Пограничники никогда не отказывали милиции в помощи, но, в связи с предстоящим выводом войск с территории Латвии, такой возможности, увы, уже скоро не будет. — Тогда по домам? — спросил Олег. — А куда это вы так торопитесь? — загадочно улыбнулся Шестаков. — Думаю, мы заслужили сегодня маленький праздник. И нервишки надо подлечить после такой работёнки, — с этими словами Владимир вынул из ящика стола три бутылки водки, аккуратно нарезанные и разложенные по тарелкам колбасу, сыр, хлеб, пупырчатые огурцы. Завершили сервировку две банки шпрот и большая плитка шоколада. — Вот это босс! — радостно всплеснул руками Ояр. — И когда только ты это успел? — Пока ты с Санькой в морге был, а Олежка с бумагами разбирался, я с Лёхой сгонял в ресторан, — улыбнулся Владимир. — Вия, куда же вы? — воскликнул Олег, заметив, что девушка собирается уходить. — Вия Карловна, оставайтесь, — попросил Александр. — После сегодняшнего дня — вы наш человек! Да не мешало бы и вам немного успокоительного принять… Вия остановилась в замешательстве. С одной стороны, ей очень хотелось побыть ещё в компании этих сильных надёжных парней, а с другой — она опасалась, что это будет неправильно воспринято ими. Но, взглянув в открытые, бесхитростные лица, она махнула рукой: остаюсь! — Вот, Островецкий, как в розыске начальство заботится о личном составе, — балагурил Ояр, наливая водку в стаканы, — не то что у вас в следствии! — В следующий раз, — спокойно парировал Олег, — когда следственное начальство будет заботиться о своих подчинённых, Вам, Ояр Петрович, достанется шиш с маслом!