Олег и Александр молча переглянулись. Михайлов облегчённо вздохнул: теперь найти могилу Целмса не составит труда! — Дальше! — потребовал Олег. — В котором часу это было? — Ну, мы пришли туда, когда уже темнело… — Около пяти вечера, — уточнил Михайлов. — Да, а потом выпили. Потом я копал… и Вол копал… А потом пришёл Чика. Проша сказал, что он плохо поступает… Чика начал смеяться. Тогда Проша пригласил его выпить и, когда Чика начал пить, ударил в горло заточкой, — Захаревский обхватил голову руками, вновь переживая ужасы того дня. — Где заточка? — Олегу было не до сантиментов. — Там же… в яме… с Чикой… — А ты что в это время делал? — Чика стал сопротивляться, и Проша заорал, чтобы мы помогали. Я лёг Чике на ноги, а Вол помогал Проше разводить Чике руки. А потом Проша ещё несколько раз ударил его заточкой в шею. — Дальше! Захаревский замялся… — Ну, что замолк? Что было дальше? — Потом Проша сказал тащить Чику к яме, а я заметил, что он ещё живой… — И… Что — из тебя каждое слово клещами вытягивать надо? — Проша заставил меня задушить Чику, — захныкал Захаревский. — Я не хотел, я боялся… а он сказал, что убьёт и меня, как Чику убил! Мы закопали Чику в яме, а Проша заставил меня взять куртку. Я не хотел, а он заставил… — Что ещё взяли у Чики? — Проша забрал себе его часы и цепочку. И ещё что-то… я не помню. Он сказал, чтобы мы молчали, а то он прикончит и нас. — Ладно, сейчас придет педагог, и ты повторишь при ней всё слово в слово под протокол. А потом покажешь место, где закопали Чику. — Нет, — замотал головой Захаревский, — я боюсь! — Я т-тебе дам „боюсь“! — рявкнул Олег. — Уроды! Убивать не страшно было, а показать место он боится! Выродки! Олег позвонил Вие Берзине и пригласил её зайти к нему. Предупреждённая заранее, Вия не заставила себя долго ждать и спустя несколько минут уже сидела в кабинете Олега. Захаревский вновь повторил свой рассказ. Олег подробно записал его, уточняя по ходу дела малейшие детали. На таких деталях во многом и основан процесс доказывания, сопоставления фактов и улик. Во время допроса Олег искоса наблюдал за Вией. По мере рассказа Захаревского, она всё сильнее бледнела, глаза её наполнялись ужасом, но девушка держалась стойко. Однако, когда она подписывала протокол, рука её дрожала. — Виечка, вам надо успокоиться, — Олег погладил девушку по руке. — Это только начало. Я бы с удовольствием оградил вас от всего этого ужаса, но, к сожалению, такова процедура. Ваше присутствие на допросах необходимо. — Олег, — Вия уже взяла себя в руки, — не беспокойтесь, я всё сделаю, как надо. Олег набрал номер телефона Шестакова. — Володька, как у вас дела? — спросил он. — Потихоньку. Вол кое в чём признался. Он слышал, якобы, что Проша кого-то убил. Ты же знаешь, как такого допрашивать? — вздохнул тот, намекая на заторможенность Бошса. — Сейчас я приду к тебе на подмогу. Захаревский раскололся — я знаю, где труп! — Ай молодцом, Олежа! Теперь всё остальное — дело техники. Олег послал Михайлова искать понятых для проверки показаний на месте, а сам в сопровождении Вии повёл Захаревского в кабинет Шестакова. Там стоял дым коромыслом. Володька и Ояр пыхтели сигаретами. Бошс безучастно сидел на стуле, уставившись в пол. — Валдис, ты зря отмалчиваешься, — как можно доброжелательнее начал Олег. — Мы и так всё знаем. Вы же с Николаем делали всё это из-за угроз Проши. Так ведь, Николай? — Олег грозно сверкнул глазами на Захаревского. — Вол, рассказывай им всё! Они и так в курсах, — зачастил тот, стараясь потрафить сотрудникам милиции, которых боялся сейчас уже больше, чем Прохорова. Бошс взглянул на него и отвернулся. Было видно, что в его мозгу происходит какая-то работа. Ояр уже было насупился, чтобы сказать что-то резкое, но Олег сделал ему знак: погоди, мол, ты же знаешь, как до таких ребят долго доходит! — Хорошо, — наконец выдавил из себя Вол, — я всё расскажу. Монотонным голосом, тяжело, словно ворочая языком жернова, Бошс принялся рассказывать об убийстве Целмса. Будничность, обыденность его изложения ещё больше подчеркивали весь ужас содеянного. Его показания почти полностью соответствовали показаниям Захаревского, разнясь в незначительных мелочах, что, впрочем, только усиливало доверие к ним. Эффект восприятия — разные люди несколько по-разному описывают одно и то же явление. Пока Олег оформлял протокол допроса, Шестаков по телефону вызвал эксперта-криминалиста и судмедэксперта. Затем позвонил в дежурку и попросил прислать двух сотрудников ППС[63]. Спустя пару минут два сержанта уже были в кабинете начальника розыска. Олег тем временем закончил составлять протокол и дал его подписать Бошсу и Вие. Он с удовлетворением заметил, что рука учительницы больше не дрожит. Второй допрос уже не произвёл на неё такого шокирующего впечатления. Она была уже морально готова услышать жуткие подробности. — Вазик, Янка, — обратился Олег к сержантам Гаспаряну и Осису, — мы сейчас выйдем из кабинета, а вы посидите с этими типами, — он кивнул на Бошса и Захаревского. — Начнут дёргаться — дайте им пару раз по ушам, только аккуратненько. Слова эти, конечно, в большей степени были адресованы Бошсу и Захаревскому, чтобы отбить у них всяческие поползновения сбежать. Олег, Ояр, Шестаков и Вия вышли из кабинета. К ним подошёл Михайлов. — Понятые ждут около дежурки, — сообщил он. — Ты всё же решил делать проверку показаний сегодня? — спросил Ояр. — Скоро ведь стемнеет. — Ояринь, куём железо, пока горячо! Захаревский и Бошс поплыли, надо это использовать по максимуму. Будем работать до упора. Ведь неизвестно, как они поведут себя завтра, проведя ночь в камере. А ну как в несознанку пойдут? А у нас ничего не закреплено. Поэтому возьмём все фонари в дежурке, пожарных пригоним, чтобы освещали место прожектором. Главное, что до места Захаревский нас доведёт ещё засветло… — Ты решил начать с него? — уточнил Шестаков. — Да, он самое слабое звено. Его показания надо закрепить в первую очередь. — Добро, пожарных я беру на себя, — Владимир хлопнул Олега по плечу. — Командуй, Олежа! А машину с прожектором я потом подгоню к месту. — Виечка, — обратился Олег к девушке, — я думаю, что сегодня Вы нам уже не понадобитесь. Можете идти домой. В случае чего — я вам позвоню. — Олег, — Вия взглянула на него серьёзными голубыми глазами, — я хочу остаться. Возможно, опять потребуется моя помощь. — Вия, то, что нам сейчас предстоит, не каждый мужик выдержит… — Я выдержу, я не подведу. Олег ничего не ответил, лишь молча кивнул головой в знак согласия. Взяв девушку под локоток, повёл её к выходу. Около дежурной части их уже поджидали старший эксперт-криминалист подполковник Косенков и судмедэксперт Боярс. — Олег, что за дела? — недовольно заворчал Косенков. — У меня уйма работы, а мне звонит Шестаков: бросай всё и пулей лети в отдел! Что за пожар? — И при чём здесь я? — встрял в разговор Улдис Боярс. — Для чего ты нас здесь собрал? Очередная «мокруха»? — Есть работёнка, уважаемые коллеги: труп выкапывать будем. Без вас — никак невозможно, — усмехнулся Олег. — Ничего себе заявочки, — нахмурился Косенков. — Теперь всё понятно. Тем временем из дежурки вышли Ояр с двумя лопатами на плечах и Михайлов в сопровождении двух пожилых женщин. Олег жестом поманил Александра к себе. — Это понятые? — недовольно спросил он. — Да, — как ни в чём не бывало ответил Михайлов. — Ты что, охренел? Мы жмура[64] выкапывать будем! — зашипел Олег. — Там здоровые мужики могут с катушек попадать! — А где я тебе возьму мужиков? — обиженно засопел Александр. — Ты что думаешь, у нас тут в понятые очередь стоит? Вот взял женщин с автостанции: одна — уборщица, вторая — билетёрша после смены… — Ну, смотри, сам их будешь потом нашатырём в чувство приводить! Шестаков вывел к дежурке Захаревского, пристёгнутого наручниками к сержанту Осису. Парочка представляла собой довольно комичное зрелище: долговязый нескладный Осис и невысокий щуплый Захаревский. Но сейчас всем было не до смеха. Все, кроме женщин-понятых, знали, что им предстоит. — Ну, Олег, банкуй! — объявил Шестаков, передавая дальнейшее руководство процессом следователю. Олег коротко изложил суть мероприятия. В присутствии понятых Захаревский должен будет отвести участников следственного действия к месту убийства и захоронения Целмса. — После чего мы выкопаем тело из могилы, — заключил Олег. Он заметил, что одна из женщин-понятых сильно побледнела. Олег перевёл негодующий взгляд на Михайлова. Саша безразлично отвернулся, будто это его не касалось. Предполагаемое место преступления находилось недалеко от здания отдела, поэтому Олег решил добираться туда пешком — так будет нагляднее и убедительнее для понятых. А свою машину для связи Шестаков уже направил к пустырю. — Ну, Захаревский, веди нас к месту преступления! — объявил Олег. — И комментируй каждое своё действие! Тот не заставил себя долго ждать и повёл всех в сторону пустыря. Процессия выглядела необычно: впереди щуплый невысокий Захаревский, скованный наручниками с долговязым сержантом милиции. Чуть позади — нестройной толпой: Олег с папочкой под мышкой, женщины-понятые и Вия, Ояр и Александр с лопатами на плечах, в арьергарде Боярс и Шестаков. Косенков, как заправский папарацци, бегая вокруг процессии, снимал всё на видеокамеру, не забывая при этом наиболее важные моменты дублировать на фотоплёнку. Видеокамеру только недавно прислали в отдел, и Саныч не выпускал её из рук, не доверяя никому своё сокровище. «Техника в руках дикаря — груда железа!» — любил повторять Косенков, подразумевая, видимо, под «дикарями» оперов и следователей. Исходя из этой нехитрой посылки, Саныч предпочитал самостоятельно управляться со своей аппаратурой. Давать ему указания было излишним и даже бестактным — Косенков обоснованно считался одним из лучших криминалистов республики. Тем временем Захаревский привёл всех к ржавеющему на берегу сейнеру.