– И волос совсем нет! – улыбнулась Настя. – Не будешь пугаться, если увидишь, как она пинцетом волосы выдирает? Ты не бойся, она не сумасшедшая. Она очень хорошая! И добрая! И очень умная! Она столько знает, что впору учителем работать, точно! Родим тебе детей! Будет у нас семья! – А может, еще парочку жен возьмем? – Я игриво подмигнул. – Раз ты такая не ревнивая. А что – одна стирает, другая готовит… – Ага, ага… Гюльчатай, открой личико! Знаем, слышали! Нет уж. Хватит нас двоих! Настя недоверчиво помотала головой и, удивленно подняв брови, добавила: – А ведь и правда – к Ленке не ревную, а если какая другая девка на тебя глаз положит, так я ее просто порву! Вот как так получается? Почему? Ленка-то тоже девчонка! – Может, потому, что вы с ней прошли через… через то, что прошли? Ты мне рассказывала – она тебя не бросила, когда ты упала. Дралась за тебя и пострадала. А могла ведь убежать – пока эти уроды занимаются с тобой. Скорее всего они бы за ней и не погнались. А ведь не бросила! И ты теперь испытываешь чувство вины и подсознательно хочешь вину загладить. Вот откуда растут ноги у твоей щедрости. – Психолог хренов! – Настя недоверчиво помотала головой. – А может, ты и прав. Так все и обстоит. Но только разве это что-то меняет? – Нет, ничего не меняет, – кивнул я. – Ну что, пойдем? Как мне тебя теперь звать? Жена? – Хм… звучит как-то странно, – созналась Настя. – Подруга, да и все. Хотя можешь звать и женой. Странно все это, правда? Сидит парочка подростков и рассуждает о том, как они будут жить вместе. Времени-то с гибели старого мира прошло всего ничего, а вот поди ж ты – пятнадцатилетние женятся! Охренеть! – Охренеть, – снова кивнул я. – У нас теперь все, что происходит, – охренительно. Весь мир охренительный! Ладно. Где жить будем? Все вместе, втроем. Ты комнату подобрала? – А что комната – та, в которой ты и живешь. Вполне нормальная комната. И кровать там… просто аэродром, а не кровать! – Насть… – Я погладил ей руку. – А ты не думала о том, как это будет? Ну… секс, после того как тебя изнасиловали. У тебя нет никаких… – Отвращения? – поняла меня Настя. – К тебе – нет. Думала, конечно. Чужие парни, только представить, что они со мной… меня аж трясти начинает. Так неприятно! Так мерзко! И кстати – у Лены то же самое. А вот представлю, что лежу в твоих объятиях, и становится радостно! Ты не чужой, ты свой, понимаешь? Ты защитник, ты… это ты! Потом мы еще немного посидели – совсем недолго, минут пять. Снова целовались. И теперь я не стеснялся того обстоятельства, что мои штаны спереди оттопырились так, будто заработал гидравлический домкрат. Чего стесняться своей подруги? Своей жены? Вот если бы я возбуждался, глядя на Мишку или на Митьку, – вот это точно было бы ненормально. Я даже немного потискал Настю, запустив ей руку под рубашку. Грудь у нее была упругой, нежной и, наверное, очень чувствительной – Настя сразу прерывисто задышала и прильнула ко мне еще ближе. Мир пошел прахом, почти все погибли, но что-то осталось неизменным. И это – любовь мужчины и женщины, если можно назвать мужчиной и женщиной пятнадцатилетних подростков. Потом мы спустились в гостиную. Мишки там уже не было – Лена пояснила, что он отправился в свою комнату, отдыхать и думать. Лена и девчонки суетились у стола, собирая посуду и относя продукты в холодильник. Кто-то ведь должен это делать? – Мы тут поговорили с девочками, – Лена кивнула на одну из них. – Решили, что они будут у нас заведовать хозяйством. На выезде от них толку мало, стрелять не умеют, и все такое прочее. А вот по хозяйству – самое то. Готовить, делать уборку, стирать. Научатся стрелять – будем брать с собой на вылазки. И кстати – они все-таки просили отвезти их домой, к родителям. Сделаем? – Сделаем. Но не сейчас и не сегодня, – заключил я как-то очень устало. Не физически устал, а душевно. Вначале Митьку едва не убили, потом моя внезапная «женитьба» на той, о которой я мечтал все эти дни и недели. А может, и всю жизнь. Сплошные переживания! – Лен, хочу с тобой поговорить! – Настя на миг покосилась на меня, и я понял – разговор у них пойдет о том, что было у нас наверху, возле спящего Митьки. Лена не удивилась, молча кивнула в своей обычной манере, и девушки вышли из гостиной, оставив меня наедине с нашими «домработницами». Я смотрел на то, как девчонки прибирают со стола, и мне вдруг подумалось – а не возвращаемся ли мы в феодализм? А что, очень похоже. Вот я феодал. Вот мои приближенные, дворяне – Митька с Мишкой, Лена с Настей. И вот – прислуга. Мы как-то сразу определили этих девчонок в прислугу, и даже мысли не возникло – а почему они должны нас слушаться? Потому, что у нас есть оружие? Чем это не Средневековье? А с другой стороны – что остается делать? Только диктатура, только самодержавие – иначе не выжить. Единоначалие, как потом его стали называть. Или это… как его… вертикаль власти! Вот! Настя и Лена вернулись минут через десять. Спокойные, без следа волнения на лицах. И правда – чего волноваться? Установили график доступа к моему телу, распределили обязанности – дел-то! Хе-хе-хе… Мне вдруг почему-то стало смешно. Вот же чертовщина! Скажи мне кто-то месяц назад, что я буду ходить обвешанный оружием, убивать людей направо и налево, а еще у меня заведутся две молоденькие, невероятно красивые жены – да я бы ржал до упаду! А потом рассказал бы Митьке, и мы с ним бы ржали до упаду! Фантазеры! Ну надо же такое придумать! – Андрей! – вдруг обратилась ко мне Лена. – Мы тут с Настей поговорили… ты не против, если мы втроем будем жить в одной комнате? Так было бы практичнее. А насчет графика посещений – это не очень удобно. И нам за тобой легче ухаживать будет, когда мы будем жить вместе. – Нет, я не против! – Мой голос внезапно осип, и я прокашлялся, чувствуя, как першит в горле. И добавил, подчиняясь внезапному импульсу: – А давайте устроим свадьбу? Брови Лены поползли вверх, а на губах появилась слабая улыбка. Настя тоже была слегка ошеломлена, но отреагировала мгновенно: – А правда, почему бы и нет? Маленькая такая свадебка! Посидим за столом и… зафиксируем, так сказать, факт нашей женитьбы. Лен, ты как, не против? – Я – как вы! – Лена кивнула и посмотрела мне в глаза. – Все, что ты захочешь! Свадебный ужин? Ну что можно поставить на праздничный стол, когда за окнами угрюмо молчит мертвый мир? Да все что угодно! Все, что есть в магазинах, все, что нашлось в забитой консервами кладовой! Единственное отличие праздничного ужина от обычного – это более красивая посуда. Пришлось вытащить из кладовых Мишкиного отца праздничные сервизы, выглядевшие так богато, что это было даже неприлично. Позолота, роспись, ангелочки и всякая такая хрень. Мишка, улыбаясь, пояснил, что «папан» отличался полным отсутствием вкуса и любил иногда прикупить нечто такое, что, по его мнению, было показателем статусности хозяина – например, вот такой безвкусный сервиз. Но потом у него хватало ума понять, что это самый настоящий кич, и дорогие сервизы, каминные часы, мебель под старину тихо исчезали в дальних кладовых, чтобы потом отправиться к своему новому хозяину. Нуворишу, желающему жить «бахато» и красиво. Этот сервиз не успели продать очередному дураку, вот он и застрял в третьей кладовой, где хранится запас домовой посуды. Повседневная всегда есть на кухне, а в этой кладовой – вот такие, понимаешь ли, раритеты. Мы посмеялись, но сервиз на стол поставили. Пусть безвкусица, пусть «бахато», но… это как весточка из прошлого. Хорошего прошлого, где все были живы и впереди у нас было только самое хорошее. Ведь по-другому и быть не могло! За стол сели в восемь вечера. На улице еще светло, лето все-таки. Двери и окна закупорили – чтобы мутанты не просочились. Теперь можно снять с себя разгрузки, камуфляж и нарядиться так, как хочешь. Честно сказать, мне особо и не хотелось наряжаться – я что, метросексуал, что ли? Да и наряжаться особо не во что. Магазины с одеждой мы хорошенько помародерили, но я как-то и не задумывался, что нужно взять нарядную выходную одежду. И уж тем более не думал, что мне понадобится свадебный костюм. Носки, трусы, майки, шорты, легкие слаксы и рубахи – и все такое. Потому я и был одет в светлые слаксы, легкую рубашку с короткими рукавами и кожаные сандалии. А вот девчонки… я даже не ожидал, что они так преобразятся! При взгляде на этих красавиц перехватывало дыхание, а кровь бурным потоком приливала туда, куда… ей положено приливать. Да, и к щекам – тоже. Короткие юбки-размахайки, не знаю, как это называется, – ну когда много складок. Белые полупрозрачные блузки, сквозь которые просвечивают кружевные бюстгальтеры. Выглядит очень эротично! Но… я не понимаю, за каким чертом вообще нужны бюстгальтеры?! Нет, ну если сиськи болтаются, огромные такие, не держатся самостоятельно, тогда – да. Но у этих-то?! Да они сосками не то что бюстгальтеры, блузки рвут! И белые чулки. Именно чулки, а не колготки! Откуда знаю? А прежде чем сесть за стол, Настя поманила меня пальцем с лестницы и, когда я поднимался, не сводя с нее глаз, – крутанулась на месте, спросив: «Нравится?» Юбка, само собой, тут же приподнялась, обнажив полоску незагорелой кожи над краем чулок и трусики-стринги, почти невидимые на круглой попе. Меня аж жаром обдало! Я такое только в кино видел. Или в порнушке… Лена выглядела точно так же. Один в один! Копия! Они сейчас были похожи, как близнецы! Разница только в том, что одна была поменьше размером, вот и все. Как добились такого эффекта – не знаю. Косметикой? Да вроде бы и косметики на них не очень много – ну так, ресницы накрасили да тени подвели. Ну вроде бы и на щеках что-то сделали… совсем незаметно – для меня по крайней мере. Но результат… потрясающий! Итак, на столе драгоценно-безвкусный сервиз, на тарелках – красная икра (черной не нашли!), консервированные фрукты всех видов, бутерброды с колбасой и всякое, всякое, всякое, что можно набрать в гипермаркетах. Пока электричество еще есть… пока не протухло. Да, это не настоящий свадебный пир, ну и что? Разве что-нибудь изменилось от того, что у нас нет «горячего» или отсутствует селедка под шубой? Да плевать на эту селедку под шубой! Главное, я жив, а рядом со мной сидят две прекрасные, самые прекрасные на свете девчонки! Мои любимые девчонки! Черт… что со мной? Ну как можно любить одновременно двух девушек? И что интересно – практически одинаково! Как так вышло?! Почему?! Отец всю жизнь любил только мою маму. А если бы этих мам было две? Совершенно… хм… почти одинаковых? Он любил бы их так же, как одну? Что-то я запутался… или просто забиваю себе голову ненужными мыслями? – Все будет в порядке, не волнуйся! – Настя незаметно подобралась к моему уху, шепнула: – Мы с Леной тебя любим. Ты наш! И все будет хорошо! Обязательно будет хорошо, вот увидишь! Не волнуйся! Мы с тобой! – Ну что, я буду за тамаду! – важно объявил Мишка, и громкий звук вылетевшей пробки едва не заставил вздрогнуть всех сидящих за столом. Как выстрелил! – А чего это ты за тамаду? – тут же встрепенулся заспанный и, похоже, не совсем проснувшийся Митька. – А может, я буду за тамаду! – Ты в задницу раненный герой! – тут же отмел притязания Мишка. – Тебе нельзя. Ты должен сидеть с трагическим лицом и принимать жалостные взгляды окружающих. Ну как же, пострадавший за общее дело – как не пожалеть? А тут надо иметь ясную голову и хорошо подвешенный язык! А это у меня! Так что сиди и подливай шампанского девчонкам. – Он указал на трех новеньких соратниц. И закусывай бутербродами! Чтобы не свалиться с перепоя и не заблевать наш дорогой паркет. А я буду произносить тосты! Кстати, девчонки (он снова кивнул трем новеньким), вы бы позаботились о раненом герое, а он, может, вас и замуж позовет! А что, лиха беда начало! Митька скептически ухмыльнулся, поднял брови. Мол, дурак ты и не лечишься. Но я заметил, как он бросил быстрый взгляд на троицу девиц, вяло поглядывающих на стол и на нас, «брачующихся». Интересно, что в головах у этих девушек – о чем они думают? Что себе представляют? Ведь память к ним еще точно не вернулась. У Кати примерно через сутки начались воспоминания. Которых она перенести не смогла. А как будет у этих? Может, они более толстошкурые? Смогут пережить то, что с ними случилось? А тем временем Миша продолжал витийствовать, разлив шампанское по бокалам всем, кто был за столом: – Итак, сегодня знаменательный день!.. И где нахватался словечек?! В Интернете, что ли?! – …Сегодня первая свадьба нового мира! Соединяются три любящих сердца… Я чуть не фыркнул – мало того что тупо пафосно, так еще и замшелые штампы! Тьфу! – …Настя, Лена, Андрей – мы вас любим, мы желаем вам счастья! Андрей, наш император, ты собрал нас здесь всех вместе, ты заложил основу нашего коллектива! На тебя уповаем! – Миш, а может, хватит?! – не выдержал я и расхохотался. – Тьфу на тебя! Ты где таких слов набрался?! «Уповаем», черт тебя подери! Поднимайте бокалы, и выпьем за нас всех! Чтобы мы никогда не знали горя! Мишка ухмыльнулся – похоже, он нарочно клоунствовал, изображал из себя говорливого политика. Ну да бог ему судья – повеселил. И хорошо. Все, и Мишка в том числе, подняли бокалы, выпили под крик Мишки: «До дна! До дна!» Шампанское пошло хорошо. Приятный вкус – терпкий, не сладкий. Я вообще-то еще тот выпивоха… можно сказать – никакой. Не то чтобы совсем не пробовал вина – даже водку пробовал, на сборах. И эта самая водка мне так не понравилась, что я больше ее даже не нюхал. Так вот – о сортах вина, о видах шампанского я знал довольно-таки много. Книги на что? А в книгах герои регулярно что-то да потребляют – начиная с самогона (обязательно мутного) и заканчивая ямайским ромом. А еще помню, что Сталин любил «Хванчкару». Читая книги, много чего можно узнать, главное – запоминать прочитанное. А на память я никогда не жаловался. Мы ели, пили – еще шампанское, еще… потом какое-то красное вино, потом белое. Вроде и понемногу, но через час я уже был, можно сказать, пьян. Все вроде как понимал, и голова не кружилась, но в голове пустота, голоса кажутся одновременно и резкими, и далекими, а еще – расслабилась звенящая струна, которая проходила через всю мою душу. Отпустило, как об этом писали в книжках. Мне было хорошо и спокойно. Почему? Ну, во-первых, я вроде как выиграл в лотерею, и приз был самым важным, самым дорогим, какой только может быть, – жизнь. Моя жизнь. Во-вторых, все могло быть гораздо хуже – повстречал бы я этническую группировку, и мне бы выпустили кишки. Или Вадика-Глада с его АУЕ – при «любви» Вадика ко мне результат нашей встречи был бы ничуть не лучше, чем при встрече с кавказцами. А я вот тут – живой, в меру упитанный, напившийся шампанского, рядом с двумя прекрасными девушками. Мало того что прекрасными девушками, так еще и моими женами! О господи… я даже это слово-то не могу произносить без содрогания! «Жена»! Черт подери, мне пятнадцать лет! Мне! Пятнадцать! Лет! Какая жена?! И уж тем более – жены?! – Горько! – истошный вопль Митьки вырвал меня из тягучих раздумий. – Горько! Горько! И с кем первой целоваться?! Что делать-то?! Встал, беспомощно оглядел обеих и… обняв за плечи, притянул к себе. Исхитрился и чмокнул сразу обеих. Как? Да сам не понял! Пришлось чуть не стукнуть девчонок головами, соединив нос к носу, а потом сразу обеих! Как там говорилось? «Захочешь жить – не так раскорячишься»? Вот и раскорячился. А потом повернулся – поцеловал в губы Настю, подержал секунду, оторвался от Насти – поцеловал Лену. Под хлопки и хохот моих соратников. Дикая, наверное, картина… жаль, никто не догадался сфотографировать, как это все было. Как-то и не подумали об этом. С исчезновением Интернета и главного Зла этого мира – социальных сетей – исчезло и желание фотографировать каждый свой шаг. Поел что-то – фотку в Сеть, иначе вроде как и не ел! Погулял на улице – зафотал прогулку! Позанимался в спортзале – сфоткал! Вся жизнь в фотографиях, и никакой тебе возни с проявителями и закрепителями, прогресс, однако! Так вот – все кончилось. Весь прогресс закончился. И желание фиксировать свою жизнь в пикселях – тоже. Может, потом, когда-нибудь… Кстати, а наверное – зря не фотографируем. Что оставим потомкам, какое знание? Как они узнают, что это было и как мы выжили? Кстати, насчет детей и внуков… хочется, чтобы они были. Но вот уверенности в том, что они будут, нет никакой. Будем действовать методом проб и ошибок… В общем, не попробуешь – не узнаешь. Сопровождаемые гнусными улыбками и фальшиво-сочувственными напутствиями, мы ушли в свою спальню. Я шел так, будто мне в подошвы того и гляди воткнутся иголки. Глупо, наверное, но я, который не боялся драки, не боялся встретиться лицом к лицу с врагом… побаивался оказаться в одной постели с двумя красивыми девчонками. Это ли не смешно? Нет, не так – я не боялся… хм… опасался? И так тоже сказать нельзя. Тьфу! Совсем запутался! В общем, мне не хотелось их разочаровать. Весь мой сексуальный опыт ограничивался порнофильмами, и о сексе я, можно сказать, знал только теоретически. Ну не до секса мне было, не до секса! Учеба, тренировки, снова учеба и снова тренировки! Да и соображать в этом направлении я стал не так уж и давно… не зря девчонки норовят гулять с парнями старше их года на два-три! Что толку от глупых одногодков, ничего не понимающих в деле секса? Волей-неволей в голову приходила мысль, что Настя и Лена уже были с мужчинами… если можно так назвать толпу похотливых насильников. Как бы там ни было, но некий опыт в сексе у них есть, в отличие от меня. И это очень даже напрягало. Кстати сказать, на лицах обеих моих подруг (ну не поворачивается язык назвать их женами!) никак не отражалось волнение текущего момента: «Ну и что – в спальню? Ну и что – поженились? Нормальное явление! Люди ведь женятся! А мы чем хуже?» Может, это потому они так спокойны, что чисто физиологически женщины быстрее приспосабливаются к изменяющимся условиям жизни? Где-то я читал такую версию. Мол, мужчины ломаются, потому что не могут принять то, что с ними происходит, а вот женщины – те психически гораздо устойчивее. Чушь, наверное! Если бы та же Катя была устойчивее, чем мужчины, она бы не покончила с собой. Хотя ведь нас и не использовали как сексуальные игрушки… откуда мне знать, как бы я поступил в таком случае? Я ожидал, что подруги тут же погасят свет и будут раздеваться в темноте, но… ничего подобного не случилось. Они деловито разобрали постель, сняв с нее покрывало (белье сменили заранее, такого добра у нас теперь было – хоть каждый день стели новое, а старое выкидывай), а потом принялись раздеваться – ничуть меня не смущаясь, обмениваясь абсолютно малозначительными, не относящимися к делу замечаниями. Ну так, как если бы сейчас находились не в супружеской спальне, а в раздевалке спортзала.