Роберт вернулся в спальню, и его взгляд остановился на комоде, слишком маленьком, чтобы в нем мог поместиться человек, в особенности такой массивный ублюдок, как Брендон. Когда Кетт выдвинул ящик, тот оказался пустым. И тут он снова почувствовал сквозняк, от которого у него появилась гусиная кожа. Внезапно Роберт все понял. Схватив комод за углы, он рванул его на себя. И пробормотал: — Будь я проклят… В стене он обнаружил дыру шириной в два фута, с зазубренными кирпичами и кусками бетона по краям. Внутри было пусто и темно — именно отсюда шел призрачный поток холодного воздуха. Кетт сделал глубокий вдох и потер лицо. При обычных обстоятельствах он не стал бы соваться в такую дыру, но ситуация вышла из-под контроля — ведь он же предположил, что две одиннадцатилетние девочки связаны и лежат с кляпами во рту по другую сторону стены. Две девочки, над которыми склонился Брендон Уокер, чтобы задушить их, а они делали свои последние вдохи… — Будь я проклят, — прорычал он, снова открывая дубинку, а другой рукой включая фонарик на телефоне. Наклонился, посветил фонариком в дыру и увидел такую же спальню — только в ней царила темнота. — Брендон Уокер, если ты здесь, я считаю до трех. И если успею дойти до трех, то, клянусь, ты покинешь это место на носилках. Один. Стараясь двигаться тихо, он засунул в дыру руку, потом голову. Кирпичи впивались в кожу, цеплялись за ремень, но нога наконец натолкнулась на комод, стоявший с другой стороны, и ему удалось протиснуться внутрь. Кетт со стоном упал на пол, вскочил на ноги и вытер пот со лба. — Два, — произнес он, перехватывая дубинку, которую ему не терпелось пустить в ход. Этот парень по-настоящему вывел его из себя. В спальне оказалось пусто. Роберт вышел в коридор, в конце которого виднелась другая дверь. Здесь было слишком темно, сквозь заколоченные окна совсем не проникал свет. Маленький фонарик пытался пробить тьму, но оказался бессильным перед ее глухой стеной. В ванной комнате пусто. Как и в просторном шкафу. И на кухне. Осталось только одно место, где Уокер мог спрятаться. — Три, — сказал Кетт, встав напротив гостиной. — Значит, ты выбрал носилки. Он поднял ногу и, собрав все силы, ударил в дверь. У нее не было ни единого шанса, она только что не распалась на составные части в результате его атаки. Три шага, и он оказался посреди комнаты, подняв дубинку и быстро перемещая фонарик из стороны в сторону, — Кетт увидел большой деревянный стол, на котором валялись какие-то вещи, стул, а дальше, в углу… Нет. Два мешка для мусора, плотно замотанных клейкой лентой; каждый имел форму хрупкого, сломанного тела. — Нет, — закричал Кетт, подбегая к мешкам. Опустился на колени, положил фонарик и дубинку рядом, чтобы освободить руки. — Не вздумай… Роберт слишком поздно услышал шаги, но успел повернуть голову и увидел, как из-за стола выскочил мужчина. Он был большим, огромным, но двигался быстро. В свете фонарика Кетт разглядел у него в руке кувалду. Когда незнакомец нанес удар, полицейский нырнул в сторону; в кровь ему хлынул адреналин. Однако он двигался недостаточно быстро, и тяжелая кувалда задела его по макушке. На секунду комната ярко вспыхнула; в ушах у Кетта зазвенело, словно он оказался внутри соборного колокола. Старший инспектор нырнул в сторону — во всяком случае, он так подумал, поскольку потерял ориентацию — и оказался за мешками. Мужчина взревел. Кувалда опустилась вновь — и в плече у Роберта вспыхнула боль. «Встань!» — приказал он себе, отчетливо понимая, что в противном случае его забьют здесь до смерти. Пронеслась мысль о Мойре, Эви и Элис; если он умрет, девочки останутся сиротами. Казалось, в машину его ярости впрыснули закись азота. — Нет! — Роберт нашел стену, оттолкнулся от нее, поднялся — и увидел, что кувалда летит ему прямо в лицо. Он шагнул влево. Кувалда ударила в стену с такой силой, что застряла там. Кетт сжал кулак и нанес противнику удар в солнечное сплетение. Брендон был крупным мужчиной с массивным животом, но удар получился точным. Нападавший захрипел, словно его выворачивало наизнанку, и попытался вытащить кувалду из стены, но Кетт впечатал кулак в обрюзгший мешок его шеи. Брендон попытался сделать вдох. Его повело в сторону. Два удара, нанесенные в ключевые точки, сыграли свою роль. Он наступил на телефон Кетта; фонарик погас, и в комнате стало совсем темно. — На колени! — взревел Роберт, пытаясь нащупать ногой дубинку. — На колени! На мгновение ему показалось, что противник повиновался приказу. Но затем из темноты вылетела черная тень, и Брендон прижал лицо Кетта к своей огромной груди. Полицейский почувствовал удар по ребрам, но тот получился неудачным и не причинил вреда. Затем последовал еще один, более сильный. Роберт попытался сделать вдох — его окутала вонь пота. Он врезал Брендону в живот, но тот, похоже, даже ничего не почувствовал. Последовал третий удар — на этот раз в спину. Кетт отреагировал, еще не понимая, что делает, — его зубы сжали то, что могло быть только соском. Он изо всех сил сжал челюсти, и Брендон пронзительно закричал. Это сработало. Кетт освободился, пошарил по стене, отыскал кувалду, выдернул ее из стены и вслепую ударил. Что-то треснуло — и последовал звук падающего тела. — Дерьмо, — прошептал Роберт. Голова у него пульсировала от боли, словно кто-то продолжал колотить по ней молотком. После каждого удара сердца возникала белая вспышка, и у него появилось ощущение, что он в море, а здание отчаянно раскачивается. Кетт коснулся рукой макушки и обнаружил, что пальцы покраснели от теплой крови. Но Брендон Уокер был в более тяжелом состоянии. Он катался по полу и издавал влажные, рыдающие звуки. — Оставайся здесь, — с трудом проговорил Кетт. — И не вздумай дать мне повод пройтись кувалдой по твоему лицу. Треск. Он услышал грохот открывшейся двери, топот ног и приближавшиеся голоса. — Сюда! — закричал Кетт. — Через дыру в стене. Затем опустился на колени и ощупью пополз в угол комнаты. Мешки оказались прочными, и ему не удалось разорвать их пальцами. Однако Роберт продолжал попытки, ведь девочки еще могли быть живы. Шанс остается всегда. Внезапно вспыхнул свет. — Сэр? В комнату ворвались пять констеблей; трое из них схватили извивавшегося Брендона Уокера. Сэвидж, также примчавшаяся с ними, опустилась на колени рядом с Кеттом. — Сэр, вы ранены, — сказала она. — Мешки, — прохрипел Роберт. — Девочки… Сэвидж сняла с пояса складной нож и прорезала в мешке дыру. Старший инспектор из последних сил подался к ним, чтобы посмотреть, что там внутри. Таблетки. Сотни мешочков с маленькими белыми таблетками. Он сам не понял, почему потерял сознание, — из-за того, что в мешках не оказалось двух мертвых тел, или из-за того удара кувалдой по макушке. Глава 12 — Робби? Голос был приглушенным и далеким, будто Кетт лежал в гробу глубоко под землей. Он застонал, пытаясь открыть глаза. Казалось, ничего в его теле не работало, и Роберта охватил внезапный ужас: он подумал, что ослеп — или, еще того хуже, умирает. Попытался что-нибудь вспомнить, но обнаружил лишь пустоту. И Билли. Кетт вдруг увидел жену, ее добрую улыбку, большие голубые глаза, которые достались все троим детям. Она наклонилась и обняла его, прижав к груди. Что-то в сердце Кетта взорвалось; на него нахлынуло ощущение тепла и счастья, заполнившее все его существо. «Ты вернулась, — подумал он, но не смог произнести эти слова. — Ты к нам вернулась». «С тобой все будет в порядке, — сказала Билли, продолжая крепко сжимать его в объятиях. — Просто не шевелитесь; с вами все будет в порядке, сэр». — Сэр? Кетт снова попытался открыть глаза, и на этот раз ему удалось. Он тут же закрыл их — клинок света пронзил пульсировавшую от боли голову. Попробовал еще раз. В комнате было полно полицейских, горели фонарики. Рядом с ним на коленях стояла констебль Кейт Сэвидж. Значит, это не Билли… Разочарование оказалось ужасным. Его смягчила лишь мысль о том, что он жив. Кетт попытался сесть, и комната вокруг него завертелась. — Осторожно, — сказала Сэвидж. — Уокер сильно ударил вас по голове. «Скорая помощь» уже в пути. — Мойра? — с трудом произнес он. — Она в порядке. В безопасности. Сейчас с ней два констебля — учат, как пользоваться «Тейзером»[12]. Кетту почти удалось рассмеяться. Он поднял руку, поднес ее к голове и почувствовал запекшуюся на волосах кровь. Похоже, кровотечение прекратилось, но боль оставалась очень сильной. — Как долго я находился без сознания? — спросил Кетт. — Ну, — Сэвидж посмотрела на часы, — около девяноста секунд. Как вы себя чувствуете? — Как будто злобный толстяк двинул меня по голове кувалдой. — Вам повезло, что он не проломил череп, — сказала Сэвидж. — Он пытался вас убить. — Где он? — спросил Кетт.