Нет, неправда. Какие бы ужасные сцены ни рисовало воображение, у него всегда оставалась надежда. Пока он сам не увидит тело, пока не проверит пульс, надежда будет всегда. В соседней комнате Эви застонала во сне и пробормотала что-то про лепешки. Кетт снова повернулся, сбросив пододеяльник. Его плечо возмущенно взвыло, несмотря на лошадиную дозу парацетамола. Но имелась и хорошая новость — после возвращения домой он не чувствовал никаких симптомов сотрясения мозга и уже не сомневался, что рана на голове не слишком опасна. Он будет жить. Просто придется еще немного пострадать, пока он живет. Роберт зажмурил глаза, молясь о том, чтобы найти сон в этой тьме. Но он видел лишь Билли и, в тенях, за женой, — двух маленьких девочек. Конни и Мейси звали его; их голоса шелестели, подобно шепоту на ветру. Найди нас, пожалуйста. Их лица мучили его, отчаянно умоляли. Быть может, они также лежали в гробу, или их расчленяли. Прямо сейчас, а его нет рядом, чтобы помочь… «Хватит! — рявкнул он на себя. А затем уже тише добавил: — Хватит, Робби». Он работал над делом, делая все, что в его силах. Завтра он встанет — конечно, ужасающе рано благодаря Мойре — и найдет девочек. Ему оставалось лишь молиться о том, что они еще живы. Глава 15 Она была жива. Ей приходилось постоянно напоминать себе об этом из-за давящей темноты и оглушающей тишины, и было очень легко поверить, что она мертва. На щеку Мейси села муха, и ей стало щекотно; она инстинктивно попыталась пошевелиться, чтобы стряхнуть ее. Но руки все еще были крепко связаны; боль пронзила запястья, метнулась к плечам и добралась до шеи. Она закричала, но звук заглушил кляп. И все же крик получился невозможно громким. «Не приходи, — взмолилась она. — Пожалуйста, пусть ты меня не услышишь…» Проблема состояла в том, что монстр не любил шум. Он ненавидел шум. Первым, что он сказал ей в темноте ужасного бунгало, где поймал ее, было: «Противные девчонки, которые все портят, остаются без языков». Он повторил эти слова, когда сделал из газеты комок и засунул ей в рот, а потом — еще раз, после того как проволокой связал руки за спиной, и в третий раз, когда натянул мешок на голову и вывел через заднюю часть дома к машине. Противные девчонки, которые все портят, остаются без языков. Она не услышала звук шагов или скрип ступенек лестницы и не почувствовала вонь снаружи, когда распахнулась дверь. Мейси постаралась сидеть как можно спокойнее, но у нее возникло ощущение, будто кто-то сверлит дыру в ее пояснице. Ноги давно онемели; она уже потеряла счет случаям, когда обмочилась, — и еще того хуже… Это нечестно, что ей даже не разрешили воспользоваться туалетом. И нечестно, что она попала сюда. Нечестно! Она хотела, чтобы рядом оказалась мама, хотела почувствовать ее объятия, уловить запах, пусть даже и смешанный с дымом сигарет. Где она сейчас? Почему никто не пытается ее спасти? Почему… — Нет! Боль пронзила шею Мейси, когда та попыталась повернуть голову. Она совершенно перестала ориентироваться в пространстве, ей ужасно хотелось пить, и сначала показалось, что это она сама шумит. А потом снова услышала низкий печальный крик: — Нет! «Заткнись! — мысленно крикнула Мейси. — Монстр тебя услышит». — Нет! Я хочу домой! Плач стал громче, полный скорби и ярости. Монстр обязательно услышит… Бум. Бум. Бум-бум-бум. О, Господи, нет… Он взбегает вверх по лестнице. Бум-бум-бум-бум. Мчится по коридору. БУМ-БУМ-БУМ-БУМ. Щелчок. Дверь открылась, и в комнату проник яркий луч, ослепив Мейси. Она изо всех сил зажмурилась, частично из-за боли, частично из-за ужаса. Но не могла долго держать глаза закрытыми. — Кто это сказал? — спросил монстр. Мейси держала рот закрытым и так сильно стиснула зубы, что у нее заболели десны. Нея-нея-нея-нея. — Я просто хочу домой, — послышался голос из другого угла комнаты. — Пожалуйста… Мейси приоткрыла глаза, которые постепенно приспособились к свету, падавшему из коридора. Монстр стоял так, что его силуэт выделялся на фоне дверного проема. Как и прежде, на нем была маска — матерчатый мешок с двумя черными крестами на месте глаз. В руке он держал скальпель. — О, Конни, — сказал монстр, делая шаг к другой девочке. Ей каким-то образом удалось вытащить кляп изо рта, и сейчас ее нижняя челюсть дрожала так сильно, что зубы стучали, точно кастаньеты. — Моя дорогая Конни, разве ты забыла правила? Как она могла их забыть, подумала Мейси. Они ведь такие простые. Противные девчонки, которые все портят, остаются без языков. — Пожалуйста, нет! — закричала девочка по имени Конни. Но монстр ее не слышал. Он склонился над девочкой, сверкнул скальпель, и Мейси заставила себя отвернуться, смотреть в другую часть комнаты. На привязанную к стулу третью девочку, глаза которой переполнял ужас. Глава 16 Пятница В любой обычный день Кетт просыпался с первыми лучами солнца — его будила одна из дочерей. Если это была Эви, пробуждение сопровождалось криком с расстояния в три дюйма. Элис усаживалась возле его кровати с орущим планшетом. Мойра выбирала значительно более эффективный метод: садилась ему на шею и хлопала по щеке. Вот почему Роберт удивился, когда его разбудили звуки «Мексиканского танца со шляпой». — Хм-м? — протянул он. Возможно, Билли включила радио, как всегда поступала по утрам… «Конечно, нет, — одернул себя Роберт, когда мысли встали на свои места. — Билли нет». Но через несколько мгновений он вспомнил про телефон. По нему говорят люди… — Это Кетт. — Сэр? — Кейт? — Он сел. Тело у него болело после схватки с Брендоном Уокером, словно он весь вчерашний день провел в спортивном зале. — Извините, Сэвидж. Всё в порядке? Отодвинул телефон от уха, увидел, что уже почти семь, и от потрясения, что проснулся так поздно, не услышал ни одного ее слова. — Извините. Одну минутку, — сказал Роберт, выбираясь из постели. Зацепившись за пододеяльник, который ночью сполз на пол, он вывалился из комнаты и заглянул к Эви и Мойре. Там царила темнота, шторы были задвинуты, но Кетт разглядел очертания Эви под одеялом. Маленькая кроватка Мойры была пуста. — Вот дерьмо, — сказал Роберт. Сердце у него сжалось, и он уже собрался сказать Сэвидж, чтобы она объявила тревогу, когда заметил на подушке Эви еще одну головку. Очевидно, Мойра заползла в кровать к сестре. «Слава богу», — подумал он, и сердце заработало в нормальном режиме, будто старый двигатель. Кетт прижал к груди свободную руку. — Вы в порядке? — спросила Сэвидж.