— Господин?.. — он заискивающе улыбнулся. — Лампиер мое имя. Александр Иммануил Лампиер, если угодно. Но вы можете звать меня шкип или просто Фокси. — Фокси, — эхом повторил Планкет, не совсем понимая, чем они заслужили подобное доверие. — И вы действительно знаете, где можно достать кита? — Чертова кита? Само собой, стал бы я иначе в такую даль переться. Планкет с сомнением оглядел темный зал «Лохматого Моллюска». Даль? До самого далекого столика трактира было не больше нескольких метров. А новый знакомый продолжил: — Мученые, печень трески, забыли этого… как его? Но это вам дорого встанет. Планкет не сразу понял, что под загадочными «мучеными» имелись в виду обычные «ученые». Но сообщение господина Лампиера от этого понятней не стало. Где забыли? Почему? И какое отношение к этому имеет старый моряк? Фласка подобные умозрительные материи не волновали. — И сколько же вы желаете за ээ… нужный нам предмет? — спросил певец. — Тыщу пятьсот двадцать крон, — последовал немедленный ответ. — Вареная акула! и ни кроной меньше. Это был вызов. Фласк закатал рукава и ринулся в бой. Подперев ладонью голову, Планкет терпеливо пережидал баталии вокруг денег и кита, кита и денег, обстоятельств, тяжелого детства, различных стихийных бедствий, страшных семейных клятв и родовых проклятий. Соперники стоили друг друга — Фласк был уверен, что умеет торговаться, Лампиер, похоже, и не подозревал, что это такое. Яростная перебранка убаюкивала. Напористый голос старика и рокочущий баритон Фласка сливались в невнятное бормотание, из которого Планкет вылавливал разве что отдельные слова. Механик подавил зевок. Взгляд его рассеяно блуждал по трактиру: грубые лица китобоев — исключительно прямые линии, пара рабочих с мануфактуры, с кожей, блестящей от машинного масла, какая-то женщина с лицом, скрытым вуалью… В конце концов взгляд уткнулся в ноги нового знакомого. Планкет сглотнул. Проклятье! Осень, дождь и снег, иней на камнях и первый лед на лужах… Планкет окончательно и бесповоротно убедился, что они имеют дело с сумасшедшим. — Господин Лампиер, — сказал он, поднимая голову. Моряк невозмутимо глянул на него холодным голубым глазом. — Шкип… Фокси, что случилось с вашими ботинками? Глава XIII Ботинки Фокси Лампиера — Это не ваше дело, — сказал Фокси. Глава XIV Вельботы на воду — Нам с компаньоном нужно посовещаться, — осторожно сказал Планкет. — Валяйте, — сказал старик беззлобно. Однако так и остался стоять рядом со столиком. Планкет же всеми силами старался не смотреть вниз. — Ты уверен, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Что нам стоит… ввязываться в это дело? — А ты можешь предложить другой вариант? — удивился Фласк. — У господина Лампиера, по крайней мере, есть настоящий кит. Босые ноги нового знакомого несколько смутили певца, но ничуть не убавили его энтузиазма. — Да, но с чего ты взял… — Мы же ничего не теряем. И я нутром чую, что на этот раз все выгорит. — Да, но… — Борода дело говорит, — влез Фокси. Он почесал живот. — Хоть и дуралей дуралеем. — Я человек искусства! — возмутился Фласк. — Палтус ты, — сказал Фокси. — Хорошо, уговорили, сколько у вас есть? Планкет глубоко вздохнул. Ну за что ему это? Что он сделал не так? Однако, в одном Фласк прав — они действительно ничего не теряют. Терять уже было нечего. Другого выбора, кроме как довериться сумасшедшему, у них не осталось. — Ладно, — тоскливо протянул он. Пришло время собирать камни. Планкет вывалил на стол содержимое карманов: несколько серебряных монет по кроне и бумажную ассигнацию с изображением рыбы-удильщика. Потом высыпал горкой медяки — все состояние компаньонов до последней четвертькроны. — Семнадцать крон? — кустистые брови Фокси взметнулись. — Я тащился сюда ради жалких семнадцати крон?! — Не хотите, не надо! — терпение Планкета имело предел. — Без вас обойдемся! — Сбавь ход, замухрышка, а то котлы взорвутся. Я еще не отказался. — Соглашайтесь, — с видом знатока сказал Фласк. — Больше за вашего кита никто не даст. Ухмыляясь, певец вытащил из кармана фляжку, но, сообразив, что та серебряная, быстро спрятал. Только от зоркого глаза Лампиера ничто не могло укрыться. — Эй! Что там у тебя, толстый? — Это для голоса, — сказал Фласк непривычно робко. Планкет впервые видел, чтобы самоуверенный певец так пасовал. — Ага, я обычно тоже хорошенько надираюсь, прежде чем орать… Давай ее сюда. Для голоса, рыба-молот в сметане, как же. Давайте, раскошеливайтесь! Никогда не видел таких прижимистых ослов, чтоб мне провалиться, — уличенный в отсутствии ботинок, старик отнюдь не стал сговорчивей. — Что у вас еще есть? Ничего нет. Планкет сжал в кармане латунный хронометр — последнее, что осталось у механика со времен Невероятной Карусели. Отдавать его незнакомцу за просто так он не собирался. Наконец, после долгих споров они подбили окончательный итог. Фокси становился обладателем семнадцати с половиной крон, отвертки Планкета, фляжки и всех сигар. Компаньоны (теоретически) получали необходимый череп. Почти даром. — Ха! — сказал старик, вертя фляжку перед самым носом и разглядывая портрет Канцлера. — А я ведь знаю этого парня! — Не удивительно, — буркнул Планкет. Лицо Фокси неожиданно стало серьезным. — Хорошо, джентльмены, будем считать, мы договорились, — торжественно произнес он и протянул сухую мозолистую ладонь. — Ээ… да, конечно! — Фласк вскочил и двумя руками затряс эту жесткую «руку помощи». — Великолепно! Вперед, за черепом! Труби рожок, дозорные на мачтах увидели фонтан! О, Ле-ви-ааа-фан! Левиафаааан! — запел он в полный голос арию Китобоя из любимой оперы. — Вперед, вельботы на воду, вперед! Гарпун уже заточен, гарпунщики, занять места, а где помощники мои… а вот — бегуут! На столе от звуков мощного голоса подскочили кружки. Окружающие морщились, зажимали уши. «Эй, заткните его кто-нибудь!». Китобои за столиками беспокойно заворчали — один потянулся к бутылке, явно собираясь швырнуть ее в певца. Планкет увидел, как трактирщик отчаянно замахал руками. Планкет со всей силы пнул компаньона в лодыжку, и ария захлебнулась в хриплом «За что?!». Только драки им сейчас не хватало. Один Фокси выглядел подозрительно довольным. Планкет вздохнул. Механик не разделял энтузиазма компаньона, но менять что-либо было поздно. Заключенный таким образом договор расторгнуть нельзя, увы. Они действительно ударили по рукам. — У вас точно есть кит? — спросил Планкет безнадежно. Старый моряк вынул трубку изо рта. Губы его тронула улыбка; Фокси подмигнул. — Доверься мне, юноша. Планкет вздрогнул. Худшие его предчувствия начали оправдываться. Глава XV Трамваем и не только — Чертова жестянка, — сказал Фокси, придерживая фуражку, чтобы не сдуло ветром. Словно услышав его слова, газетный автомат дернул железной рукой, повел глазом и заголосил еще громче: — …вольфа! Обезьяну-убийцу видели в районе порта! Каждого кто… Дальше Планкет не услышал. Трамвай накренился и на полной скорости, рассыпая искры, влетел в улочку меж высоких кирпичных домов. В узком ущелье звон стал оглушительным; Планкет видел, как дрожат стекла нижних этажей, в них мелькают огни трамвая — он скользит сквозь занавески, цветочные горшки и, иногда, сквозь белые измученные лица, точно это рыбы, заглядывающие в стекло батисферы. Фласк с опаской покосился назад — туда, где остался автоматон. — Это про Крокуса? — крикнул он.