– В твоей комнате ничего не нашли, никаких улик. Но я уверен, что убийца ты. Твой кинжал… – А что с ним? – невинно спросил Исмаил. – Он чист, но… Говорят, ты искусно им владеешь. – Кто говорит? – Тебя видели в Стамбульских притонах. – Кто-то жаловался? – Кто может пожаловаться, если все они мертвы? – вскипел кизляр-ага. – Все, кто ссорился с тобой! – Разве это были уважаемые люди? – насмешливо сказал Исмаил. – Они нашли то, что искали. Я был лишь в числе их врагов. – Ты наглец и разбойник! Но я выясню правду! – Мой тебе совет: не спеши докладывать валиде о своих подозрениях. Лучше не упоминай моего имени. – Надеешься, что тебя защитит Фатьма-султан? – И ее имени тебе лучше не упоминать. Подумай о своем сокровище. О рабыне-христианке и ее ребенке. – Ты мне угрожаешь?! – Сначала ты угрожал мне. А теперь пропусти – я иду на рынок по поручению султана! Казначейша, ставшая невольной свидетельницей этой перепалки, посмотрела на черного евнуха с осуждением. Ее симпатии были на стороне Исмаила, ведь он такой красавчик! Ну зачем ему кого-то убивать? Юноша и так может получить все, что только захочет. Падишах его любит, валиде привечает. Что касается султанши, Фатьмы, она и в самом деле загостилась в Топкапы. Не из-за пажа ли? Но пока ничего предосудительного за ними не замечено. В гареме ничего не скроешь, здесь и у стен есть уши. Фатьма-султан в последнее время похорошела, возможно, это тайная любовь окрасила румянцем ее щеки, и глаза блестят от того, что она хоть изредка, но видит Исмаила. Но кто ж ее осудит? Гибель кизляр-аги Исмаил неторопливо шел по рынку, зная, что скоро увидит отца. И вдруг подумал: он и сестры – вот их с новоиспеченной фавориткой султана уязвимое место! Надо бы их спрятать. Кизляр-ага вскоре догадается, что вовсе необязательно опять посылать гонца в деревню. И придет сюда, поговорить с родными армянки Ашхен. Срочно надо что-нибудь придумать! Хозяин ювелирной лавки, завидев любимого ичоглана султана Ибрагима, тут же вышел его встречать: – Заходите, эфенди, – низко поклонился он. – Есть браслеты с рубинами, серьги с сапфирами, изысканные перстни… – Покажи мне изумруды! – Прекрасные, как ваши глаза, эфенди? – не удержался старик. Он был ювелиром, истинным ценителем красоты. И не мог не заметить редкое сходство глаз ичоглана с изумрудами. Дочка ювелира, однажды увидев Исмаила, теперь ждет, когда тот придет снова. Вот и сейчас, наверное, притаилась за занавеской. Что тут скажешь? Такие глаза забыть невозможно. Исмаил улыбнулся: – Я не женщина, чтобы подбирать украшения под цвет своих глаз. Но ты прав: у новой наложницы султана глаза зеленые. И ей пойдут изумруды. Повелитель велел не скупиться, – Исмаил небрежно тряхнул набитым золотом кошельком. – Покажи, что у тебя есть! Ювелир жадно посмотрел на тугой кошель. Наложницы обходятся султану дорого, говорят, он только этим и занимается: производством наследников. А не государственными делами. Народ не любит султана Ибрагима, того и гляди начнется смута. Но денег на свой гарем падишах не жалеет, поэтому ювелир, невзирая на почтенный возраст, проворно метнулся в святая святых, туда, где под замком лежали самые дорогие его украшения. Когда он выкладывал их на прилавок, руки старика дрожали от жадности. Исмаил перебирал лежащие на прилавке драгоценности, поглядывая в окно. Посудная лавка отца была неподалеку. Исмаил увидел, как старшая сестра, Седа, подошла к уличному торговцу купить зелени и овощей. – Присматриваете себе невесту, эфенди? – улыбнулся ювелир. – Что? – он резко отвернулся от окна. Так можно и выдать себя! – Мне еще рано жениться. – Эфенди быстро станет пашой, – польстил ему ювелир, видя, что Исмаил обращает внимание лишь на самые дорогие украшения. Те, в которых много золота и камней. – Твоими бы устами пить мед, старик, – улыбнулся Исмаил. – Я беру вот это! – он указал на массивное ожерелье, подумав, что оно лишний раз подчеркнет белоснежную кожу и пышность груди его драгоценнейшей отныне сестрицы. Центральный изумруд размером с орех ляжет аккурат в заветную ложбинку. Ту, от которой не отрывает взгляда султан. – И серьги я тоже возьму. А еще вот этот браслет. И мой тебе совет: заглядывай почаще в Топкапы. Повелитель в восторге от новой наложницы, а она очень любит украшения. И меня не забудь. Мою доброту, – намекнул он. Ювелир благодарно нагнул голову. Султан Ибрагим сорил деньгами, стараясь порадовать своих хасеки, о его расточительности ходило много слухов, народ роптал, но ювелирам-то была прямая выгода иметь такого султана! Лучшие драгоценности утекают в гарем. А взамен оттуда рекой текут деньги. Новая фаворитка – новые расходы. А если она жадная до драгоценностей, надо ловить удачу. Исмаил расплатился и взял изысканную шкатулку, которую ювелир дал в подарок к таким значительным покупкам. Проходя мимо Седы, Исмаил еле слышно спросил: – Отец в лавке? Та вздрогнула. Но сдержала свою радость от встречи с братом. Седа помнила наказ своей умной младшей сестры: молчи и делай вид, что вы с Багратом не знакомы! – Да, – так же шепотом ответила она. Исмаил зашел в посудную лавку. К счастью, там никого не было, ни одного покупателя. Отец, увидев его, прослезился: – Сынок… Какой ты стал… Но тут же взял себя в руки. Поклонился низко и сказал: – Проходите, эфенди. Чем могу вам служить? – Вам надо уехать, – отрывисто сказал Исмаил. – Тебе и сестрам. Седе и Карине. Это ненадолго. Пара месяцев, и вы вернетесь в столицу. – Я как раз хотел увидеть Акопа и Шагане! И внуков, – обрадовался отец. – В деревню ты не поедешь. В Идирны, я купил там маленький домик. Как знал, – усмехнулся Исмаил. – Вам там будет хорошо. Уедете сегодня ночью. – Но сынок… – Тебя будут пытать, если ты меня не послушаешь. И сестер тоже. А потом нас всех казнят. Отец охнул и засуетился: – Карине! Девочка, иди сюда! Исмаил с безразличным видом отвернулся к окну: в лавку заходила покупательница. Увидев молодого мужчину, она смутилась и нервно поправила чадру. Исмаил окинул женщину оценивающим взглядом. Он по одним только движениям рук, по пятке, выглядывающей из-под длинной юбки, по походке научился определять, молода ли женщина и хороша ли собой? Эта покупательница его не заинтересовала. – Возьми, лавочник, – он кинул на прилавок пару монет. – Пришлешь мой заказ в Топкапы. – Слушаюсь, эфенди. – Вещи собирай, – шепнул Исмаил, проходя мимо Карине. – Ночью за вами придут мои люди. Он подумал о стражнике, которому отдал недавно перстень с рубином. Тот не выдал, не побежал с докладом к кизляр-аге. Денег теперь будет много, их достанет сестра, султан уже к ней щедр. Верность надо хорошо оплачивать. Поэтому стражник скоро получит еще денег, а взамен будет докладывать о распоряжениях главного черного евнуха. Кого тот посылает из дворца и с какими поручениями. … Вернувшись во дворец, Исмаил узнал, что его сестра все еще у падишаха. А валиде, пользуясь случаем, занялась государственными делами. Сын ей больше не мешал, так же как и Джинджи-ходжа, который заметно притих после того, как повелитель вылил на него горячий чай. Евнухи до сих пор обыскивали гарем, а стражники рылись в комнатах слуг, ища улики. Во дворце была буря, но все порывы ветра разбиваются о двери султанских покоев, куда запрещено входить с любыми новостями, не касающимися членов династии. Падишах развлекается с наложницей, забыв обо всем. Его нельзя беспокоить. Исмаил улыбнулся: надежнее места сейчас не найти. – По приказу повелителя, – стражник посторонился, пропуская ичоглана. Тот мог входить и без доклада. В Топкапы настало время обеда. Но завтрак падишаха так затянулся, что превратился в непрерывное пиршество. Казалось, время здесь остановилось. Исмаил знал об обжорстве сестры и с досадой подумал, что Ашхен перестаралась. Нельзя же бесконечно набивать свое и без того огромное чрево? Время подумать о делах. Ибо в Топкапы счастье недолговечно. – Повелитель… – Исмаил зорко посмотрел, что там, на ложе? Чем заняты султан с его сестрой? Похоже, что оба они утомились. Самое время прервать эту идиллию, Исмаилу нужна помощь Шекер Пара. – Что принес? – Ибрагим тут же поднялся. И жадно сказал: – Покажи! Исмаил открыл шкатулку. – Изумруды! То, что я и хотел подарить моей зеленоглазой красавице! – обрадовался падишах. – Сахарок! А ну иди сюда. Исмаил деликатно отвернулся. Негоже ему разглядывать полуодетую султанскую наложницу. Он услышал восторженный крик сестры: – Какая прелесть! Настоящее чудо! – а потом звуки поцелуев. – Угодил так угодил, – радостно сказал ему падишах. – Проси что хочешь! – Мое желание служить вам и дальше, повелитель, – скромно сказал Исмаил. – Я разделяю вашу радость, но у меня новости, – он сделал паузу, бросив выразительный взгляд на сестру. Мол, ты тут бездельничаешь, а во дворце скандал. Не пора ли вмешаться? – В гареме что-то случилось? – равнодушно спросил султан, который был занят примеркой украшений с изумрудами на шею и в уши своей обожаемой Шекер Пара. – Не в гареме, а во дворце. Убили слугу. – Вот как? И кто?