Она поспешно закрылась юбками и вскочила. Сердце замерло. – Девственница, – одобрительно переглянулись старухи. – Перестарок, – с сомнением покачала головой одна из них. – Не верится, что ей только шестнадцать. – Ее бумаги проверит Исмаил-ага. Если девушка лжет, ее разоблачат, не сомневайтесь. Слышишь, ты? – на Ашхен смотрели круглые, как у совы, глаза. Старухин нос тоже был похож на клюв. – Тебе точно шестнадцать? – Я не вру, – Ашхен постаралась думать о брате. Через что ему пришлось пройти в этом дворце, прежде чем попасть в покои Повелителя? – Ступай, – кивнула старуха. – Исмаил-ага ждет тебя. Но выйдя из комнаты, где осматривали новых наложниц, Ашхен чуть не наскочила на кизляр-агу. – Куда так спешишь, красавица? – черный евнух цепко взял ее за плечо. – Как тебя зовут? – Ашхен, господин. – Армянка? – Да. – Неверная? – Я читаю Коран, свободно не только говорю, но и пишу по-турецки. – И откуда ты взялась такая умная? – евнух сверлил ее взглядом. Ашхен почувствовала, что ворота дворца запросто могут захлопнуться для нее навсегда, едва она успела сюда войти. Здесь ее смерть, а вовсе не богатство и слава. – У меня старшая сестра, перестарок, – торопливо заговорила она. – Вы можете проверить, господин. Я просто хотела ей помочь. Девушке, которая читает Коран и говорит по-турецки, жениха найти проще. Говорят, что я умная. Мне легко дается грамота. – А что, неверные вам уже не подходят? – насмешливо спросил кизляр-ага. – Или армяне вас не берут замуж? – Не берут, господин, – честно сказала Ашхен. – Я слишком толстая, а моя сестра некрасива. Женщине, которой не повезло родиться красавицей, надо заботиться о том, как выбиться в люди своим умом. – А ты, я вижу, в этом преуспела, – продолжал сверлить ее глазами главный евнух. – А что было бы, если бы тебе сегодня не повезло? Девушка с твоей внешностью не могла попасть в султанский гарем при прежних порядках. Когда сюда отбирали только красавиц. Хотя, надо признать, ты хороша собой. И кожа у тебя чистая. Волосы красивые, бедра налитые, – он со знанием дела ощупал Ашхен взглядом. – Что ж, добро пожаловать в Топкапы. – А если Исмаил-ага не разрешит мне здесь остаться? – прикинулась овечкой Ашхен. – Исмаил-ага, Исмаил-ага, – проворчал главный евнух. – Мальчишка. Ты ему не понравишься, потому что ты – толстуха. А он проводит время с красотками, когда удается улизнуть в город. Мальчишка развратен, но Повелитель ему потакает. Но это до поры. Я его все равно уничтожу, – прошипел кизляр-ага, и Ашхен стало страшно. – Я сам представлю тебя валиде. Вот если ты не понравишься ей, твои дни в Топкапы сочтены. Ты попала в число отобранных мною лично девушек, Исмаилу-аге придется с этим считаться. Ашхен торопливо опустила глаза. Она ликовала. Хорошо бы еще Баграт ей подыграл. Брат стоял, отвернувшись к окну. Только что из комнаты вышла одна из девушек. – Еще одну овцу привели? – резко обернулся он. – Где вы только набрали этих пустышек?! – он раздраженно уставился на Ашхен. «Молодец, – взглядом сказала она. – Накричи на меня». – Девушка умеет читать и писать по-турецки, – кизляр-ага слегка подтолкнул ее в спину. – Кланяйся, глупая. – Да что ты говоришь? Нашлась хоть одна толковая среди этого стада? Обучать ее некогда, Повелитель скоро потребует новую наложницу к себе в покои, – сурово сказал Исмаил, стараясь не смотреть на Ашхен, чтобы не выдать себя. – Эта, похоже, сообразительная. Недели хватит, чтобы ее подготовить. В следующую пятницу она войдет в покои султана. – Как тебя зовут? – Исмаил, или Баграт, наконец-то посмотрел на Ашхен. – Ашхен, господин, – она грациозно присела. Этот поклон Ашхен репетировала часами, пока томилась в ожидании встречи с султаном. – Недурно. – Она самая толстая из всех, кого привезли сегодня во дворец. – Меня называют самой толстой женщиной в Стамбуле, – тихо сказала Ашхен. – Пока сюда привезут рабынь, пройдет не один день. Быть может, даже месяц, – Исмаил притворно вздохнул. – В мире найдется женщина и потолще, чем эта. Но пока и она сгодится. К тому же не только говорит, но и пишет по-турецки, если не врет. – Я не вру, господин, – Ашхен повторила поклон. – Смотри, какая красавица, – похвалил ее кизляр-ага. – И двигается хорошо. Когда еще этих новых рабынь научат манерам. Да еще и немы, как рыбы. Поймет ли девушка, которая не знает языка, что хочет от нее султан? Будем готовить эту. – Но что скажет валиде? – с сомнением сказал Исмаил. – Она будет довольна, когда увидит такой поклон. Я представлю ей девушку сегодня же вечером. – Что ж, – Исмаил сделал вид, что сдался. «Когда же у нас появится возможность поговорить? – с тоской подумала Ашхен. – Мне будет трудно без его советов. Мне понадобится верная служанка. Которая будет носить записки моему брату. Что, если попросить султана прислать ко мне одну из сестер? Сначала надо попасть в его покои. Хотя бы один раз». – Идем, – кизляр-ага повернулся к ним спиной. Ашхен почувствовала, как брат легонько сжал ее руку. Она ожидала, что Исмаил вложит в нее записку, но тот лишь дал понять, что все идет по плану, и тут же сделал шаг назад. Ашхен все поняла. Слишком опасно. Если их заподозрят в сговоре, всему конец. У брата здесь много врагов, одного, самого главного, им удалось сегодня провести. Но в гареме всем заправляет не ичоглан Повелителя, а его главный евнух. Им надо будет от него избавиться как можно скорее. Мысленно Ашхен внесла еще одно имя в свой список: кизляр-ага. День еще не закончился, а в этом списке уже два смертельных врага. Что-то будет вечером? Ашхен попыталась представить себе валиде. Говорят, Кёсем-султан все еще красавица. И именно она правит этой огромной империей. Ей нужна новая игрушка для сына, чтобы отвлечь его от государственных дел. Но золото лишь у того, у кого власть. Эту власть надо отобрать у всесильной Кёсем-султан. Брат сказал, что это уже пыталась сделать Турхан-султан, мать наследника. Ашхен придется вклиниться между ними, валиде и главной хасеки, чтобы отщипнуть свой кусок пирога. А может, забрать и весь пирог. * * * Валиде нездоровилось. С утра ее знобило, и она приказала служанкам приготовить хамам. Но от жары вдруг невыносимо разболелась голова, массаж не помог, и Кёсем-султан в раздражении отослала бестолковых рабынь. Она не хотела думать о возрасте, о том, что эти приливы и перепады настроения – следствие того, что она стареет. Все это мешало ей думать о государственных делах. А подумать об этом стоило. Много лет ей удавалось держать власть в своих руках, подчинить себе всех. Мурад, первый из ее сыновей, который стал султаном, был одержим войной. Мурад кровавый, который перед смертью пожелал, чтобы династия Османов на нем пресеклась. Кёсем знала, что ее сын хотел посадить на трон Крымского хана. Ей едва удалось спасти самого младшего своего шехзаде, слабоумного Ибрагима. Ей понадобилось чудо, чтобы приобщить его к обществу женщин и заполучить наследников, мальчиков. Ибрагим повредился умом, пока был заперт в Клетке. Джинджи-ходжа, этот развратник и черный колдун, нашел способ. Если раньше Ибрагима было не загнать на супружеское ложе, то теперь он только и занимается производством наследников. Его извращенный мозг ищет всё новые способы удовлетворить ненасытное тело. Кёсем-султан давно уже начала нервничать. Безумства Ибрагима выходят из-под контроля. Если первые годы его правления прошли гладко, то теперь зреет бунт. Кёсем до сих пор с содроганием вспоминала кончину султана Османа, своего пасынка. Первого султана, на которого чернь подняла руку! С тех пор все полетело в тартарары. Только Мурад, внушающий народу ужас, смог железной рукой подавить недовольство, пролив реки крови. Но Ибрагим – не Мурад. Он слаб умом, да и телом тоже. Ибрагим не воин, янычары его не уважают и уж тем более не боятся, как Сулеймана Великолепного или того же Мурада Кровавого. Слабый султан – беда империи. Удовольствия – вот все, чего хочет Ибрагим. Государством управляет она, Кёсем-султан. Но она теряет преданных людей, ей даже пришлось пожертвовать главным визирем, который сгладил недовольство в первые годы правления султана Ибрагима первого. Ее младший сын погряз в разврате. Гарем, откуда и управляют огромной империей, превратился в улей, полный жалящих пчел. Эти его хасеки… Их слишком уж много. Ибрагим любвеобилен, и каждая из его женщин считает, что может занять место валиде. Коль у нее есть сын, шехзаде. Мехмед, Сулейман, Ахмед… Как понять, кто из них так же, как и его отец, слаб рассудком, а из кого получится сильный правитель? Слава богу, шехзаде еще малы и до этого далеко. Нужен сильный регент, который удержит империю в руках при малолетнем султане. А об этом уже стоит всерьез подумать… Валиде потерла пальцами ноющие виски, потом переносицу. Тут нужна женщина. Даже безумным мужчиной можно управлять, если держать в руках ключ от его желаний. Но для этого нужен недюжинный ум. А умная хасеки – опасная соперница. Турхан еще юна. Может, все же сделать ставку на шехзаде Мехмеда? Другие дети Ибрагима совсем еще крохи. Младенца на трон Османов?! Того же Сулеймана. Кёсем-султан всерьез задумалась. Наследникам нужно хоть немного подрасти. Следовательно, ей нужно время. Хотя бы несколько лет. – Валиде, к вам с важными новостями кизляр-ага. Она вздрогнула и отняла от лица ледяные руки: – Пусть войдет. Огромный черный евнух вошел неслышно. И склонился, ожидая. Нутром он чувствовал, что валиде раздражена. В гареме сегодня неспокойно из-за прибытия новых девушек. – Какие новости, кизляр-ага? – В общественных банях Стамбула удалось отыскать с десяток толстых девственниц. Одна мне особенно приглянулась. Ее называют самой толстой женщиной в Стамбуле. Ей шестнадцать, и она умеет читать и писать по-турецки. – Она мусульманка? – резко спросила валиде. – Ты же знаешь правила! – Она неверная, госпожа. Армянка. Но готова обратиться в мусульманство и войти в гарем Повелителя. – Красивая? – Единственный ее недостаток – это толщина. Но валиде сама может взглянуть. Девушка ждет за дверью. – Исмаил-ага с ней говорил? – Да, валиде. Он нашел девушку вполне подходящей.