— Да, Мор. Так будет лучше, — печально согласился он. Тогда я взял умирающего за руку. А вторую ладонь положил на лоб. Чтобы всё закончилось как можно быстрее. — Он не будет страдать, — пообещал я, хотя не знал об уровни боли, что испытывали люди, которых я убил таким способом. Судя по их лицам, умирать от ножа или пули куда больнее. Парень со стоном выдохнул и закрыл глаза. Его лоб и рука начали чернеть. Я специально начал с головы, чтобы первым делом убить мозг. Тогда больше не будет ни боли, ни страданий. А за руку взял чисто, чтобы поддержать умирающего парня. И пусть он почувствовал это всего на миг. И у меня получилось. Голова умирающего почернела секунд за семь. И больше он не дышал. — Как такое возможно? — спросил стоящий позади меня мужчина-врач. — Сам не знаю, — ответил, убрал руки от покойного и встал. — Похороните его в земле, как подобает. — Сделаем. Благо теперь у нас есть такая возможность, — отозвался Пётр Степанович. Мы со стариком вышли на улицу, пока врачи остались снимать тело убитого с арматуры. Я не хотел на это смотреть, да и Пётр Степанович, думаю — тоже. Мы стояли молча. Пару минут. Своим молчанием почитали память умершего. Всегда тяжело хоронить своих. Даже если их толком не знаешь. А всё, потому что уже взял на себя ответственность за их жизни. Внезапно из-за угла дома выбежал охранник в костюме хим. защиты, но без противогаза. Светловолосый парень лет под тридцать перешёл на быстрый шаг, и не успев дойти до меня, выдал: — Мор, там вас ваши ищут. Говорят срочно. Какого-то поджигателя нашли. Сказали, что на этот раз уже точно. Я усмехнулся. «На этот раз точно». Детективы чёртовы. Ну, посмотрим, кого они там поймали. Вышел за купол, где меня уже ждали Лавина и Лысый. И у обоих был крайне довольный вид. — Ну что, местные следователи, какие успехи? — насмешливо спросил я. — Это Циклоп устроил пожар, — гордо выдал Лысый. — Его даже пытать не пришлось. Я вопросительно посмотрел на Лавину, и она это заметила. — Ага, даже скучное расследование вышло. Я заметила на его лице следы от противогаза, и этот урод признался. В его комнате нашли украденный со склада костюм химзащиты. — Он хотел бункерских подставить? — спросил я. — Да. Думал, что его гениальный план никто не раскроет, — усмехнулась Лавина. — Полный идиот. — Мор, так что? — начал Лысый. — Когда показательную казнь устраивать будем? — Что? Какую ещё казнь? Улыбка мгновенно спала с моего лица. Стоит ли сохранять жизнь тому, кто создал проблемы с продовольствием? Но при этом никого не убил. Хотя именно его поступок может послужить чьей-то голодной смертью, если я не разрулю вопрос в ближайшее время. Глава 11 Казнь С тех пор как я стал главой Князево, моя жизнь превратилась в сплошной выбор из двух зол. Но я-то знал, что меньшего зла не бывает. А сейчас и вовсе приходилось решать судьбу человека. Мне приходилось быть палачом, но судьёй — никогда. Это куда тяжелее. — А других вариантов, кроме казни, нет? — спросил я у Лысого. — Ну, это тебе решать, — ответил он. — А вообще, по старым законам за воровство и поджёг, полагалась смерть. Князь считал, что лучше преподать урок одному, чтоб другим не повадно было. — И часто случались казни? — Раз в три месяца точно. Но это ещё очень мало. Я детство провёл в Катеринбурге, так там вообще каждое воскресенье собиралась толпа на площади, чтобы на казни посмотреть. А меньше двух провинившихся никогда не было. — Ясно. Тогда без вариантов. Лысый, передай новость, что через три часа на площади казнят поджигателя. И как раз после этого можно будет выезжать. — Тогда пойду собираться, — заявила Лавина и быстро скрылась из виду. Видимо, чтобы я не решил оставить её в городе. Но после такого стремительного ухода невольно об этом задумался. Через три часа на площади собралась половина города. Да и несколько десятков бункерских пришли посмотреть. А я переживал так, словно мне предстоит первое в жизни публичное выступление. Отчасти так и было. Это первая публичная казнь, где я выступал и как палач, и как судья. Эх, Мор, до какой жизни ты докатился? Как стал безжалостным меньше чем за месяц? А вот так. Жизнь заставит, и не такое пойдёшь. Я вышел из здания администрации, возле которого осталось пустое пространство для казни. Люди заполонили всю улицу. Толпа расступилась, и Лысый велел Циклопа. Парень шёл перед ним, закованный в наручники, что лишали сил. Один глаз парня был впалый и закрытый, а второй обречённо смотрел на меня. Лысый подвёл Циклопа ко мне и скрылся в толпе. — На колени, — приказал я виновному. Он послушался. И теперь снизу смотрел на меня. Циклоп молчал, но во взгляде читалась мольба. Нет, парень, прости. Я не могу позволить себе проявить слабость. Но могу обещать тебе быструю смерть. Не знаю, кому от этого будет спокойнее: мне или тебе. Скорее мне, ведь я ещё не до конца утратил свою человечность. Я создал из радиоактивных частиц подобие рупора, который застыл невидимкой возле моей головы. И когда я начал говорить, меня услышали все. — Дамы и господа! Люди и мутанты! Запомните этот день. Я хочу, чтобы вы увидели, что произойдёт с каждым, кто посмеет нарушить закон! Этот человек, — я посмотрел в глаз Циклопа, — поджёг пшеничное поле, и тем самым лишил нас продовольствия. Из-за него нам предстоит изрядная экономия до следующей весны. Но, обещаю, что никто из вас не будет голодать. Сегодня же я отправлюсь в соседний независимый город, чтобы пополнить наши запасы. Люди загомонили. В циклопа прилетело пару камней. И будь у местных лишние помидоры, то они бы точно и их в ход пустили. А так только камни. Но Циклоп будто не замечал попаданий в себя, всё также смотрел на меня умоляющим взглядом. — Этот человек, — продолжил я, и люди вмиг замолкли, — заслужил лишь одного наказания. Казни. Я замолк. Но и толпа молчала. Люди и мутанты внимательно наблюдали за мной. Прости, парень, у меня нет выбора. Жаль, что я не мог ему этого сказать. Да и в камеру до казни не стал заходить, чтобы не Циклоп не вызвал у меня жалости. Я положил руку на голову парня и закрыл глаза. Не чтобы сосредоточиться, а чтобы не смотреть на приговорённого. Хотя с помощью шестого чувства и так видел, что происходит вокруг. Но не видел взгляда Циклопа. Наверное, только поэтому я решился. В его теле было огромное количество радиоактивных частиц, которые выходили из тела парня и проникали в меня через ладонь. Я старался сделать это быстро, но радиации было достаточного много. У меня ушла пара минут, прежде чем под рукой оказалось пустое пространство. Циклоп упал. А я ещё секунду не решался открыть глаза. А когда открыл, то увидел почерневшее тело парня, валяющееся у меня перед ногами. Его единственный заплыл кровью, но по-прежнему смотрел на меня. Никто не проронил ни слова. Все с опаской смотрели на меня. А я в полной мере ощутил, как работает право силы. Страшно перечить тому, кто способен убить одним прикосновением. Вскоре люди и мутанты разошлись, а тело Циклопа закопали рядом с городом. Я в поникшем настроении собирался в дорогу, хотя старался никому не показывать своих чувств. Это крайне сложно. Теперь я лучше понимаю Князя, особенно в те моменты, когда он не мог сдерживать эмоции. Мы выехали вечером на двух фурах и одном УАЗе по типу внедорожника. Последний взяли больше для комфорта, чтобы не ехать в кузове. Глава города мог себе позволить небольшой перерасход бензина. Наш УАЗ вёл Синий, поскольку он лучше всех ориентировался на местности. Я спереди, а сзади сидели Буря и Ведьма и Лавина. Оттуда часто доносится девичий смех. А Мрака и Факела определили на передние сидения фур. А уже за нашей машиной двигались две больших фуры. Надеюсь, мы найдём чем их загрузить. — Остановись у Ухабинска. Он же по пути? — попросил я Синего через пару часов.