— Ясно, — поник Факел. — Если вас это утешит, то он не страдал. Мы всегда проводим эксперименты под мощным обезболивающим. Факел промолчал, а я тихо пробормотал себе под нос: — Ага, гуманитарии хр*новы. Но благо Евгений меня не услышал и попросил продолжить. Если бы Прохоров был мне не нужен, то я бы и сам его прикончил за такое. Но, выбор уже сделан. — Фролова Дарья Михайловна, — назвала имя матери Ведьма. — Странно. — Она жива⁈ — Здесь нет отметки. Вот в чём дело. — А что есть? — уточнил я. — Порядковый номер. Такое чувство, что её карту не оформили до конца. — Специально? — А это уже у Степанова надо спросить. — Так спросите. У вас же наверняка связь есть, можете позвонить, чтоб мы пешком к нему не топали. — Да, у нас имеется внутренняя вышка для связи на территории центра. Секунду. Евгений достал из кармана смартфон и набрал номер. По моей просьбе поставил на громкую связь. — Чего надо? — недовольно ответил Степанов. — Ты на громкой. У наших гостей вопросы к тебе. — А, слушаю. Тон учёного мгновенно сменился на дружелюбный. — Некую Фролову Дарью Михайловну знаешь? Привезли нам четыре года назад. В базе нет никаких данных, кроме номера. — Фролова… Фролова, — вслух рассуждал Степанов. — А, вспомнил. — Где она? — вскочила с вопросом Ведьма. Но в трубке была тишина. — Степанов? Ты тут? — спросил Евгений. — Да, тут. Думаю, как лучше выразиться. — Что с моей матерью? — вспылила Ведьма. Я понимал её. Невольно будешь беситься, когда ответ близко, но кто-то его скрывает. — Что с ней? — настойчиво спросил уже я. — Она жива, — ответил Степанов. — Только вот… — Что⁈ — Да не кричите вы. Я пытаюсь помягче сказать. — Да как есть говорите! — воскликнул я, надоело ходить вокруг да около. — Она в девятом секторе на первом этаже, — ответил Степанов и бросил трубку. А у Прохорова глаза чуть не выпал из орбит от удивления. — Отведите нас! — указал я. — Хорошо, — ответил Евгений и встал из-за стола. — Только вот… — Говорите, что знаете, — настойчиво велел я. — Мы не дети, чтобы нам страшные новости не рассказывать. — Весь первый этаж занят работающими на охране центра мутантами. В девятом секторе у них что-то вроде борделя. — Капец… — выдала Ведьма. — Вы можете её вызволить? — Да. Давайте я попрошу перевести её на ваш этаж, её приведут в порядок и через пару часов вы уже встретитесь? — Нет, я хочу сейчас! — Мы согласны! — я настойчиво посмотрел в глаза Ведьмы. — Так будет лучше, поверь. — Ладно, — процедила она. Весь путь до второй половины нашей группы Факел пытался успокоить Ведьму. Но она лишь сильнее злилась, поэтому начала срываться на всех вокруг. Мы спустились на шестнадцатый уровень. Здесь был подземный сад. Трава. Фруктовые деревья. Настоящий рай по сравнению с поверхностью. Буря сидела на лавочке и мило беседовала с очень похожей на неё саму женщиной. Степанов стоял рядом. И Факелу пришлось держать Ведьму, чтобы она не накинулась на учёного. Этот переполох заметили все. Ведьма кричала и плакала. Проклинала Степанова всеми известными матерными словами. И я её прекрасно понимал. Если бы кто-то сделал такое с моей матерью, то был бы уже мёртв. Но, как я уже сотню раз говорил, пока наши цели совпадают. В этом случае месть придётся отложить. Внезапно Буря поднялась с лавочки и подошла к Ведьме. Крепко обняла её и погладила по волосам. А через пару мгновений откуда-то из-за деревьев выскочила Лавина и потребовала объяснений. Пришлось рассказывать. Буря тоже внимательно слушала, успокаивая подругу, и в то же время недобро косилась на отца. Она уже начала понимать, кого он из себя представляет. Волк за маской кролика. Мы несколько часов провели в саду. Я гулял с Лавиной по уложенным плиткой дорожкам. И на какое-то время жизнь показалась такой безмятежной. Но это продлилось недолго. Вскоре Степанову позвонили, и он пригласил нас подниматься наверх. Путь через коридоры, лифты и систему очистки перед выходом занял около получаса. И вскоре мы оказались на нашем этаже. Одна из дверей была открыта, и возле неё стоял мутант. Ведьма ринулась туда со всех ног. А вот Степанов поспешил ретироваться. — Пойду проверю, как там Петя, — сказал он и вернулся в лифт. Я даже остановить его не успел, так быстро он смылся. И молодец. А то я опасался своей реакции после того, что Ведьма обнаружила за открытой дверью. Заглянул в комнату, и солдат отошёл, освобождая остальным нашим дорогу. На кровати сидела женщина в длинном цветочном платье. Рыжие волосы с проблесками седины. Синяки на лице и лодыжках. Остальное прикрывало платье. Ведьма стояла со слезами на глазах, а женщина смотрела в одну точку, словно в комнате никого не было. Я приблизился. Её зрачки были расширены так, что скрывали цвет радужки глаз. Я задрал левый рукав женщины и оглядел исхудалую руку. Место сгиба превратилось в один большой синяк от уколов. — Её чем-то накачали, — произнёс я. — Чем? — спросила Ведьма, вытирая слёзы. — Это не важно, — я поднялся и посмотрел в зарёванные глаза девушки. — Отходняк будет жуткий. И если она выживет, то вы сможете познакомиться вновь. — Лучше закрыть её здесь и не выпускать. Давать только обезбол, — посоветовала Буря. — Я сама так отходила. И это было худшее в моей жизни. Но если поддаться на уговоры, она так и останется в забвении. Ведьма слегка кивнула, и мы вышли из комнаты. — Тебя приставили следить за ней? — спросил я у солдата, кивая в комнату. — Да. Чтобы с ней не возникло проблем. — Тогда слушай и запоминай. Из комнаты её выпускаешь только в туалет и в душ, и там следишь, чтоб она не окочурилась. Обезбол давать каждый день по мере необходимости. И следи, чтоб она ела. Как начнёт ясно мыслить, сразу сообщи. Всё ясно?