Неро сложил руки на груди и сверлил Дамиэля взглядом. Дамиэль сверлил его в ответ. Тесса бы в обморок грохнулась, если бы увидела двух ангелов с этими «знойными» взглядами, как она называла воинственные глаза ангелов. Моя сестричка часто путала смертоносность со знойностью. — Мне не нужно, чтобы меня метил еще один ангел, — сказала я Дамиэлю. Он пожал плечами. — Смотри сама, — он не выглядел обеспокоенным. Если уж на то пошло, он выглядел развеселившимся. Едва уловимое подергивание губ выдавало его. Даже у ангелов есть слабости. Даже у них есть красноречивые признаки. — Идем со мной, — сказала я Неро и развернулась, чтобы подняться по очень длинной лестнице наверх, даже не оборачиваясь, чтобы проверить, следует ли он за мной. Лестница вела в комнату, которая напоминала королевские покои. Украшенная орнаментом кровать с балдахином, инкрустированными драгоценными камнями столбиками и занавесками с золотыми нитями, должно быть, стоила как целая машина. Она была огромной, достаточно большой, чтобы два ангела спали бок о бок с распростертыми крыльями. — Это была кровать Каденс и Дамиэля, — осознала я. — Да, — сказал Неро совсем близко, заставляя меня подпрыгнуть. Мне нужна сигнализация приближения. Хотя я почему-то сомневалась, что это сработает на ангелах. Я выглянула в окно на город. Холодные дождевые облака разошлись. Над станцией дирижаблей в конце улицы сияла радуга, заставляя светиться бронзовые балки станции. Они отражали радугу, посылая ее свет в сотне разных направлений. В этом магическом свете присутствовала какая-то невинная красота. Но я не могла ею наслаждаться. Не сейчас. — Ты должен был сказать мне, что полковник Файрсвифт меня пометил, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал не осуждающе. И не сердито. Я была так зла. — Но вместо этого ты сделал, как тебе хотелось, не посоветовавшись со мной. Он смотрел на меня, оставаясь яростно тихим. — Неро, я хочу, чтобы все сложилось. Я хочу, чтобы мы поладили, — сказала я ему. — Но ты должен перестать принимать решения за меня. — Что-то во мне сорвалось, как только я почуял его на тебе. Я не мог себя остановить. — Ты, со всей силой воли в мире. — Это превыше силы воли, — сказал Неро. — Это инстинкт. Это то, какие мы есть. — Так говорил каждый мужчина в истории. — Ты не понимаешь. Дело не в мужчинах или женщинах. Дело в ангелах. И мужчины-ангелы, и женщины-ангелы метят то, что принадлежит им. Более того, метка женщины-ангела намного сильнее. Таковы ангелы, Леда. Так мы ведем себя, так мы устроены. Если ты не можешь это принять, ничего не получится. У нас ничего не получится. — То есть ты говоришь, что уберешь свою метку, только если мы прекратим… Что бы между нами не происходило. Мы не встречались. Не по-настоящему. Мы даже не закончили наше первое свидание. Но то, что я чувствовала к нему, имело значение. Он имел значение для меня. Но даже если он чувствовал ко мне то же самое, что это меняло? Он будет продолжать вести себя так, как запрограммирован его ангел. Мне должно было хватить ума не связываться с ангелом. Они — не люди. Они не думали как мы. — Файрсвифт — опасный ангел, Леда, — сказал Неро. — Принимаешь ты его или нет, все будут считать тебя его собственностью, если на тебе его метка. Если ты думаешь, что сейчас страдаешь под его командованием, подожди и увидишь, насколько уже все станет, когда ты будешь принадлежать ему. Как его дети. Я задрожала, подумав о том, что Файрсвифт сделал с Джейсом. Он по сути распял его на стене, чтобы донести свою точку зрения, чтобы преподать своему сыну урок. — Теперь ты в нашем мире, Леда. В мире ангелов. Ты по доброй воле вступила в Легион. Ты пошла на это с открытыми глазами. — Не на это, — сказала я, раздраженно взмахивая руками. — Работа, магия, тренировка. Очень реальная возможность смерти. Да, я подписывалась на это. Но я не подписывалась на то, чтобы меня метили воюющие ангелы. — Это все части одного и того же, — сказал Неро с терпеливым вздохом. — Я пытаюсь тебя защитить. Ты ожидала, что продолжишь жить той же жизнью, какой жила до вступления в Легион, и это говорит о том, насколько ты наивна. Ты больше не человек, Леда. Ты должна перестать думать о себе как о человеке. Тебе придется подстроиться под нашу культуру. Иначе ты не выживешь. И никогда не будешь счастлива. Одиночество затопило меня изнутри. Я чувствовала себя такой потерянной, такой чужой. Мир ангелов, Легион, путь к тому, чтобы самой стать ангелом — все это казалось таким иным и незнакомым. Я скучала по дому. По моей семье. По знакомым запахам с кухни Калли. По пробуждению рядом с сестрой. По делению той дурацкой крошечной ванной комнаты на шестерых. По смеху за обедом. По поддразниваниям. Я скучала по всему. И мое сердце болело при мысли обо всем том, от чего я отказалась. Но пути назад не было. Я думала, что самое тяжелое во вступлении в Легион — это пережить Нектар. Испытания, тренировки, монстры. Постоянное истощение и стресс, которые доводили меня до точки срыва. Я ошибалась. Самое тяжелое во вступлении в Легион — это все то, что мне пришлось оставить позади, и весь этот новый мир, в который я вслепую бросилась с головой. Я прочла книгу об ангелах, но я их не понимала. Я больше не понимала даже собственное место в этом мире. Мне хотелось уткнуться головой в колени и раскачиваться вперед назад, громко мыча, пока все это не уйдет. Но я не могла этого сделать. Это никуда не уйдет. Я знала. Теперь это стало моей жизнью. Лучшее, на что я могла надеяться — это как можно сильнее держаться за свою человечность, как это делала капитан Сомерсет. — Пожалуйста. Убери метку, — взмолилась я, обращаясь к Неро. — Если я тебе не безразлична, ты сделаешь это. — Я пометил тебя, потому что ты мне не безразлична. Файрсвифт сделал это, навредив мне через тебя. Я предпочту, чтобы ты ненавидела меня, но была в безопасности, чем была его рабой. Мое сердце представляло собой закрученный узел радости и боли. — Я знаю, почему ты это сделал, но ты должен был меня спросить. — Мы оба знаем, что ты бы отказалась. И твой отказ стал бы глупым решением. Ты все еще не понимаешь наш мир, Леда. Он был прав. Я не понимала этот безумный мир ангелов и богов. Да и как я могла? Он для меня такой чужой. Неро посмотрел на меня, выражение его лица слегка смягчилось. — Есть способ удалить мою метку. Она разошлась недалеко. Я все еще могу выпить ее из тебя. — Пожалуйста, сделай это. Мне показалось, что я заметила в его глазах вспышку боли — из-за предательства — но она исчезла так быстро, что возможно, это всего лишь игры моего разума. Я не хотела причинять ему боль. Неро поднял руку к моему лицу. Он смахнул волосы с моей шеи, и мой пульс ускорился в предвкушении. Я так безнадежно зависима от него, что сложно было мыслить разумно. Но я должна была. Я должна была завернуться в свою человечность как в щит, как это делала капитан Сомерсет. Его клыки пронзили мою кожу, но когда в этот раз он пил из меня, это не ощущалось хорошо. Это вообще никак не ощущалось, за исключением тупой боли в ранке. В этом не было ничего чувственного. Неро пил аккуратно, вытягивая из меня свою метку с хирургической точностью. Наконец, он отстранился и сказал: — Готово. — Спасибо, — я потянулась в сумку за исцеляющей пудрой, которой я посыпала проколы на шее. — Файрсвифт просто вновь пометит тебя, — предупредил меня Неро. — Я справлюсь с ним. Теперь, когда я знаю его игру, я могу его остановить. Неро не ответил. Выражение его лица говорило, что он знал — это будет не так просто. Возможно, он был прав, но я пересекла этот мост. Неро развернулся. — Мне пора, — его голос звучал так холодно. Я поймала его за руку. — Удаление метки — это не из-за тебя. Он обернулся на меня. — Леда, не оскорбляй нас обоих, не ври себе. Это целиком и полностью из-за меня. И из-за тебя. Ты вступила в Легион. Теперь это твой мир, твоя культура. Просто ты ее не приняла. И ты не принимаешь меня таким, какой я есть. Я открыла рот, чтоб возразить, но Неро заговорил первым: — Это правда. Ты хочешь стать ангелом, получить силы ради личного использования, но ты не хочешь иметь ничего общего с тем, кто мы есть. Ты не можешь иметь и то, и другое, Леда. И ты не можешь получить и то, и другое со мной. Если ты хочешь быть со мной, ты должна принять меня таким, какой я есть. Я не стану тебе врать. Многое из того, что делают ангелы, нелицеприятно. Люди рисуют нас со светящимися нимбами, но мы вовсе не такие. Мы порочны, упрямы и просто мыслим не так, как люди. Мы можем быть хладнокровными ублюдками, но мы всегда защищаем тех, кто нам не безразличен. — Ты мне не безразличен, Неро. — Ангел и мужчина — это одна личность. Переплетенная, неразделимая. Таков уж я. Ты можешь это принять? — Я… Я остановила себя. Это важно. Могла ли я действительно принять политику ангелов, игры, борьбу за власть? Неро был прав. Это часть его культуры и его самого. Я не могла просить его перестать быть самим собой. Я бы даже перестала его уважать, если бы он изменился ради меня. Я сделала глубокий вдох. — Мне нужно время подумать. Чтобы решить, могу ли я действительно связываться с тем, кто так сильно от меня отличается, с тем, кто сделает что угодно, чтобы меня защитить — в обмен на утрату свободы воли. — Дай мне знать, когда примешь решение. Его лицо было жестким как гранит, и не отражало ни единой эмоции. Он мягко провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Порыв ветра пронесся по комнате, и Неро исчез, оставляя после себя лишь одно-единственное темное перо. Глава 7 Холодный Поцелуй Мести Я держала темно-синее ангельское перо между большим и указательным пальцем. В нем была магия. Магия Неро. Она таяла на моей коже как теплая снежинка, просачивавшаяся в мою душу. Я расстегнула куртку, чтобы убрать перо внутрь, но остановилась. Скептик во мне кричал, что это всего лишь очередная игра ангелов. Неро оставил перо не по ошибке. Он хотел, чтобы у меня всегда была при себе частица его. Это всего лишь другой способ пометить меня.