– Могу предложить кое-что получше, – сказала Кильмандарос. – Я двумя пальцами раздавлю тебе череп, а потом суну твой труп в глотку Скабандари, чтобы он подавился. Достойная кончина для вас обоих. – Богиня, ты к старости стала еще более раздражительна и вспыльчива, – укоризненно произнес Готос. – Ничего удивительного. Я тщетно пыталась спасти Куральд Эмурланн. – А зачем? – спросил ее Маэль. Кильмандарос оскалила острые зубы: – Прецедент… нежелателен. Можешь сколько угодно прятать голову в песок, Маэль, но предупреждаю: гибель одного владения – предупреждение всем другим… – Как скажешь, – ответил, подумав, Старший бог. – Вполне возможно. В любом случае Готос требует компенсации. Кулаки разжались, потом сжались вновь. – Хорошо, яггут, готовь Финнэст. – Вот это пойдет, – ответил Готос, доставая что-то из прорехи в драной рубашке. Два старших уставились на предмет, потом Маэль хрюкнул: – Ага, теперь понятно. Очень странный выбор, Готос. – Иного нет, – ответил яггут. – Ну что ж, Кильмандарос, изобрази изящный финал жалкого существования одиночника. Дракон зашипел, вскрикнул от гнева и ужаса, увидев приближающуюся Старшую богиню. Когда она ударила кулаком в череп Скабандари, точно посередине между глаз дракона, треснувшая толстая кость зазвенела погребальной песней по всей расселине; из костяшек богини от мощного удара брызнула кровь. Разбитая голова дракона тяжело рухнула на разбитое каменное ложе, и кровь потекла под обмякшее тело. Кильмандарос развернулась, чтобы взглянуть на Готоса. Тот кивнул: – Порядок, ублюдок у меня. Маэль шагнул к яггуту, протянув руку. – Тогда я заберу Финнэст… – Нет. Старшие боги уставились на Готоса, и он снова улыбнулся: – Ваш должок. Я забираю Финнэст, душу Скабандари, себе. Теперь мы все в расчете. Недовольны? – И что ты намерен с ним делать? – строго спросил Маэль. – Пока не решил, но уверяю: это будет на удивление неприятно. Кильмандарос вновь подняла сжатые кулаки: – Меня прямо подмывает, яггут, послать за тобой моих детей. – Тем более печально, что они заплутали. Оба Старших бога молча проводили взглядами Готоса. Ему всегда доставляло удовольствие обманывать дряхлых стариков со всей их древней, жестокой силой. Пусть крохотное, но удовольствие. Наилучшее. У разрыва Кильмандарос увидела еще одну фигуру. В черном плаще, светловолосый, он с озорным любопытством глядел на разодранную расселину. Собрался пройти врата или ждет ее?.. Старшая богиня нахмурилась: – Тебе нечего делать в Куральд Эмурланне, – сказала она. Аномандр Пурейк поднял глаза: – Думаешь, я собираюсь захватить трон? – Ты не первый желающий. Он снова повернулся к расселине. – Ты осаждена, Кильмандарос, а Идущий по Граням где-то занят. Я предлагаю тебе помощь. – Тисте анди, тебе будет трудно завоевать мое доверие. – Это несправедливо, – ответил он. – В отличие от моих сородичей я уверен, что награда за предательство никогда не сможет перевесить потери. Сейчас помимо диких драконов есть другие одиночники, воюющие в Куральд Эмурланне. – А где Оссерк? – спросила Старшая богиня. – Маэль сообщил мне, что он… – Собирается снова встать у меня на пути? Оссерк думал, что я буду участвовать в убийстве Скабандари. Зачем? Вас с Маэлем более чем достаточно. – Он фыркнул. – Представляю, как кружит и кружит Оссерк, меня ищет… Идиот. – А то, что Скабандари предал твоего брата? Не желаешь мщения? Аномандр еле заметно улыбнулся: – Награда за предательство. Скабандари оно обошлось дорого, правда? А Силкас… Даже Азаты не вечны. Я почти завидую новообретенной изоляции Силкаса от всего, что будет донимать нас в наступающие тысячелетия. – Хотел бы присоединиться к нему в таком же могильнике? – Не очень. – Тогда вряд ли Силкас Руин простит тебе твое безразличие, когда освободится. – Ты, пожалуй, удивишься, Кильмандарос. – Такие, как ты, всегда загадка для меня, Аномандр Пурейк. – Знаю. Так что, богиня, уговор? Она чуть склонила голову: – Я хочу прогнать претендентов – если Куральд Эмурланну суждено умереть, пусть умрет сам по себе. – Другими словами, ты хочешь оставить Трон Тени незанятым? – Да. Он подумал немного, потом кивнул: – Согласен. – Не обмани меня, одиночник. – Не обману. Готова, Кильмандарос? – Они соберут союзников. Против нас выйдут все. Аномандр пожал плечами: – Все равно сегодня больше нечем заняться. Двое Взошедших прошли через врата и вместе закрыли за собой прореху. В конце концов, в это владение есть и иные пути. Необязательно разрывы. Появившись в Куральд Эмурланне, они оглядели загубленное владение. И принялись очищать то, что осталось. Оул’дан, в последние дни короля Дисканара Преда Биватт, глава гарнизона Дрена, была далеко от дома. Двадцать один день в фургоне, во главе экспедиционного отряда из двух сотен солдат Рванознаменной армии, отряда в тридцать всадников легкой кавалерии Синецветья и четырехсот человек вспомогательного персонала из штатских. Биватт, отдав распоряжения по обустройству лагеря, спешилась и прошла пятьдесят с лишним шагов до края обрыва. На краю резкий порыв ветра толкнул ее в грудь, словно хотел повалить, соскрести с этой побитой кромки земли. Расстилавшийся внизу океан казался кошмаром художника – рваный, взбаламученный морской пейзаж с тяжелыми клубящимися над головой тучами. Вода не сине-зеленая, а почти белая от кипящей пены, от брызг над волнами, молотящими в берег. Озноб пронял преду до костей: это то самое место.