– Нет. – В конце концов, чем испорченнее душа, тем слаще заслуженное возмездие. – Если оно приходит. – Есть центральная точка, я просто уверен. И точка, по моим вычислениям, критическая. Допустим, не годится сама опора. – По каким вычислениям? – Ну, по тем, которые я поручил тебе, конечно. Где они? – В моем списке дел. – А как ты вычисляешь, что из списка делать в первую очередь? – Этих вычислений вы мне не поручали. – Ловко. В любом случае, если он перестанет сучить ногами, мы сможем проверить мою гипотезу. – Не перестанет, и я его понимаю. Вы пытаетесь уравновесить его на середине тела, но он устроен так, чтобы держать эту часть приподнятой, опираясь на все лапки. – Это официальные данные? Тогда запиши. – На чем? Воск с таблички мы съели на обед. – То-то я корову готов проглотить и не поперхнусь… Гляди! Ага! Он сделал стойку! Идеальную стойку! Оба нагнулись, чтобы рассмотреть Эзгару, насекомое с головами с двух концов. Ничего необычного – таких развелось в последнее время полным-полно; они заполнили какую-то тайную нишу в сложных хитросплетениях природы, нишу, бессчетные тысячелетия пустовавшую. Существо беспомощно дергало тонкими ломкими лапками. – Вы его мучаете, – сказал Бугг. – И мучаете со всей порочностью, Тегол. – Так только кажется. – Да нет, так оно и есть. – Ну ладно. – Тегол снял несчастное насекомое с опоры. Эзгара крутил головами. – В любом случае, – продолжил Тегол, разглядывая существо, – я говорил о другой порочности. Кстати, как движется строительство? – Идет ко дну. – Ты хвастаешься или публично объявляешь о нищете? – Не осталось покупателей. Звонкой монеты нет, а в кредит уже сам не желаю, особенно когда выясняется, что застройщик не может продать недвижимость. Так что я вынужден отказывать всем, даже себе. – И когда все это произошло? – Завтра. – Ну конечно. Я всегда узнаю последним. Эзгара голодный, как думаешь? – Он съел воска больше вас – куда, по-вашему, деваются отходы? – Его или мои? – Хозяин, я уже знаю, куда деваются ваши, – и если узнает Бири… – Больше ни слова, Бугг. По моим наблюдениям и в соответствии с вычислениями, которых ты не сделал, Эзгара съел столько, сколько весит утопший кот. И остается маленьким, живым, подтянутым, а еще благодаря нашему сегодняшнему восковому обеду он больше не скрипит, когда крутит головами, – по-моему, это добрый знак, поскольку теперь нам не придется вскакивать по сто раз за ночь. – Хозяин… – Что? – Откуда вы знаете, сколько весит утопший кот? – От Селуш, конечно. – Не понимаю. – Ну, вспомни. Три года назад. В имении Риннециста поймали одичавшего кота, который задрал нелетающую декоративную утку. Его приговорили к Утопалкам. – Ужасная смерть для кота. Да, припоминаю. Вой был слышен по всему городу. – Да, тот самый. Какой-то неназванный благотворитель пожалел промокший кошкин труп и заплатил Селуш небольшое состояние, чтобы подготовить животное к достойным похоронам. – По-моему, вы сошли с ума. Кто такое затеет и зачем? – Очевидно, с прицелом на будущее. Разумеется, я хотел выяснить, сколько весит утопший кот. А иначе как можно использовать такое сравнение? Можно сказать, я много лет ждал, чтобы его применить. – Три. – Нет, гораздо дольше. Отсюда и мои странности, и моя беспринципность. До того, как кот утонул, я боялся употреблять это сравнение: ведь без доказательств с моей стороны оно могло вызвать насмешки. – Вы ранимый, да? – Никому не говори. – Хозяин, по поводу хранилищ… – А что с ними? – Я думаю, потребуются дополнительные. Тегол кончиком указательного пальца гладил насекомое по спинке – хотя, возможно, так сказать, против шерсти. – Уже? Так, а сколько ты прошел под рекой? – Дальше середины. – И сколько их? – Хранилищ? Шестнадцать. Каждое три человеческих роста на два. – Все полные? – Все. – Ага. Значит, начинает сказываться. – «Строители Бугга» станут первой крупной компанией, которая рухнет. – И сколько еще потянет за собой? – Неизвестно. Три, может, четыре. – Ты же вроде сказал: неизвестно. – Тогда никого не извещайте. – Хорошая мысль. Бугг, я хочу, чтобы ты сделал для меня ящик с очень специфическими спецификациями, которые сообщу позже. – Ящик, хозяин. Сосна пойдет? – То есть? Почему со сна? – Нет! Сосна, ну, которая горит! – Да, со сна и сосна пойдет. – Клееный? – Именно. Только без крышки. – Наконец-то. Начались подробности. – Я же обещал. – А для чего ящик, хозяин? – Увы, пока никаких подробностей. Понадобится скоро.