— А в чём такая срочность? Где-то ураган что ли? У тебя волосы сдуло ветром? — я смеюсь и задеваю рукой челку Майка. Он уворачивается. По-прежнему серьёзен и поджав губы сверлит меня мрачным взглядом. Только сейчас замечаю, что его нижняя губа разбита и немного кровит. — Не смешно! Давай, тащи свою дрянную задницу в мою тачку! Разговор есть! — складывает руки в карманы джинсовой косухи. — Что случилось? — теперь и я хмурюсь, беспокойно глядя на него. Друг кивает, взглянув через моё плечо. — Здравствуйте мистер Харпер! — Привет Майк! Тебе идёт новый имидж! — Спасибо! — Какие новости? — Логана отстранили от занятий, но не отстранили от тренировок и игры, которая, кстати, состоится через несколько дней. Друг вновь переводит взгляд от отца в мою сторону. — Я тебе весь день звоню, Логан! У нас тренировка завтра и тренер Джонсон, настоятельно просил меня, тебя отыскать. — Серьезно! — радостно улыбаюсь, обернувшись к, стоящему за моей спиной, папе. — Это же офигенно! «Хоть что-то хорошее проявляется во всей той разрухе». — Да, но ты бы не мог шевелиться живее? Мне ещё Барту и отцу помочь нужно с ремонтом пикапа, а вечером у меня занятия по танцам. — Какие ещё танцы? — удивлённо приподнимаю бровь. — Я что-то очень много пропустил за всей этой зубрёжкой! — Да не важно, меня сейчас другой вопрос интересует. Ты едешь или нет? — Я хотел переодеться, а то таскаюсь в этом уже второй день! Майк шумно и нетерпеливо выдыхает, буравя меня настойчивым взглядом. — Логан, разговор не отпадает и он неотложный. — Понял. Ты выражаешься достаточно ясно, — спокойно соглашаюсь с другом. Переступаю порог. Совершенно непривычно видеть Дугласа таким напряженным. Майк желает хорошего дня моему папе, и он кивает ему в ответ. Без слов мы движемся к черному кадиллаку друга. Я пристраиваюсь на пассажирском сидении и пристегиваю ремень безопасности. Дуглас заводит мотор, и машина плавно движется с места. Его лицо серьёзно суровое, пальцы нервно проходятся по тёмным волосам. Я уже немного озабочен его поведением. Словно моего друга весельчака полностью подменили вместе с его новой шевелюрой. — Да что случилось то? — Что случилось, Логан? — он повышает голос и выключает радио, спускаясь по шоссейному склону в сторону Теннис-корт. — Это я должен у тебя спросить, какого хера с тобой случилось? — Я не знаю, что конкретно ты имеешь ввиду? — Что ты натворил Логан? — Да, о чём ты, мать твою? — удивлённо протягиваю, роясь в догадках. — Если про драку и её последствия, то я собирался сегодня ехать к директору и поговорить с ним. Хотя боюсь, что мой визит только разозлит его ещё больше, но у меня нет выбора. Я должен ответить за свои поступки! — От чего же Лоуренс разозлится? — изумленно сводит он брови. — По-моему извиниться не мешало бы, он мужик понятливый. — Ко мне пол часа назад приходила Николь. Она действительно беременна. Предоставила мне справку и снимок УЗИ приложила. Когда я сказал что не стану с ней встречаться не смотря ни на что, она психанула и пообещала отцу сегодня всё рассказать. — Он всё равно всё узнает. — Да, но только не сейчас. Я и так в дерьмовой ситуации, — досадно зажмуриваюсь. — Лоуренс хочет отчислить меня из Гарварда. — Дерьмо! — Майк задумывается и покачивает головой. — Я бы смог попросить прощения и думаю, мистер Бэкоу смилостивится, но если Николь расскажет ему о залёте сейчас, мне не светит удача! Зрачки Майка расширяются и на лбу появляются едва уловимые морщинки. — У тебя всё ещё сложнее, чем я мог себе предположить. А где вчера был? Наверное нажрался и трахнул какую- нибудь первую попавшуюся красотку? — Я так предсказуем? — смеюсь, но друг не разделяет моего веселья. Под его взглядом, я даже слегка покрываюсь испариной. Мы сворачиваем к городскому кладбищу и я озадаченно смотрю на Дугласа. — Я думал, мы в Старбакс поедем, ну или, хотя бы, в Макдональдс. — Скажи, это делает тебя счастливее? Драки, безотказные девушки, алкоголь, тусовки? Я молчу, понимая, что Майк берёт меня нахрапом. Мрачно пялюсь в лобовое стекло, встречая взглядом идеально стриженый кладбищенский газон. Дуглас высказывает всё то, что копилось в нём годами. Ведь я всегда избегал откровенных разговоров о себе. Я замкнулся перед целым миром в тот день, когда рухнул мой под безжалостными подошвами Джинни. Машина паркуется у маленького, уютного домика смотрителя. Дуглас поворачивается ко мне и скептично сканирует вызывающим взглядом. — Давай, друг, выскажись! Тебе это реально нужно, а мне очень давно хочется встретиться с тем Логаном, которого знают немногие. Ощущаю, как злость закипает внутри меня. — Его больше нет и ты знаешь причину, — шиплю сквозь зубы и, дернув за ручку автомобиля, вываливаюсь наружу. Майк выскакивает следом и хватает меня за предплечье. Я останавливаюсь сжимая кулаки. — Ты жалок и ведёшь себя как ублюдок, — смело выплевывает мне в лицо. — Я таким и являюсь. — Ты можешь в этом убеждать кого угодно, но только не меня, — легкий порыв ветра, играет в его волосах. — Ты мне как брат. Я знаю тебя с детства. — И что ты хочешь от меня, Майк? — устало произношу, не желая продолжать этот неприятный разговор. — Хочу тебе напомнить кое-что очень важное. Кажется, ты просто забыл! Дуглас, отпускает меня и возвращается к автомобилю. Я недоуменно смотрю ему в след. Друг достаёт из багажника потрёпанный временем знакомый до боли футляр для бейсбольной биты. Я вскидываю голову к быстротечно мелькающим над головой облакам. В душе всё как-то скомкано и сумбурно, словно в моей жизни грядут серьезные перемены, и я физически ощущаю это на себе. Майк манит меня за собой взмахом руки и идёт вперёд, огибая ряд каменных надгробий. Я неуверенно плетусь за другом, глядя под ноги. «Зачем ему это всё?» Знаю куда мы направляемся, к его деду — Трею Дугласу. И правда, давно я здесь не был. Совсем забыл навещать старика, хотя тогда, в больнице, мы с Майком ему обещали, что будем приходить часто и никогда его не забудем. Дуглас останавливается у светлой плиты и я читаю выгравированную на ней надпись из последнего интервью знаменитого бейсболиста. «Самый важный час — настоящий, самый значимый человек — тот, кто всегда рядом, самый верный смысл — это твои действия к достижению цели, а самое ценное в жизни — любовь» — Ну привет, дедуля! — я вздыхаю, касаясь холодного мрамора и оборачиваюсь к молчаливому Майку. На мгновение в его карем взгляде я узнаю добрый, детский отклик счастья. Дуглас прикрывает глаза, а затем касается пальцем разбитой губы и облизывает ранку. — Что это у тебя? — участливо интересуюсь. — Врезал Фредди, за то, что полез под юбку Мелл. Этот подонок зажал девчонку в углу коридора. Она кричала, между прочим, а помочь было некому! Это должен был быть ты, а не я. Моё настроение резко сменяется на гнев, я в ужасе смотрю на друга. Мне хочется сорваться и прямо сейчас размозжить Хилла и закопать на этом кладбище. — Что? Мелл в порядке? — мой голос предательски оседает. Майк криво улыбается и в его глазах начинают плясать бесята. — Не всё потеряно значит! — Дуглас, не издевайся надо мной! Как Мелисса? Он не сделал ей больно? — Не беспокойся, ты сделал ей больнее в тысячу раз! — бьёт прямо под дых Майк. Никчёмность, отвращение к себе самому, подавленность и бессилие — это меньшее из того, что я сейчас ощущаю. Я не могу скрывать это от лучшего друга, но пытаюсь. Под лопатками пробегают невольные мурашки. — Я так не думаю. Ей будет лучше, если я буду держаться подальше. Ты ведь сам сказал, что я веду себя как ублюдок! — О, я ещё и причину знаю, — он вспыхивает, произнося это в сердцах, — но хочу чтобы её озвучил ты! — Ну уж, нет! Отрицательно качаю головой, бросив короткий взгляд в сторону друга и уже собираюсь уйти, но Майк резко хватает меня за плечо и удерживает силой. — Помнишь, мы дрались с тобой за «огненную» биту дедушки? — Майк впервые улыбается за всё то время, что длится наша встреча. Приятные воспоминания лавиной накрывают меня с головой, унося в далекие школьные годы. Бейсбольные тренировки на старом стадионе до поздней ночи, разбитые в кровь коленки и громогласный голос дедушки Трея. Помню, как здоровенный питчер, хулиган из старших классов, что нагонял на меня недюжинный страх, подставил мне подножку во время игры и я вывихнул колено. Я тогда психанул, струсил. Игра не клеилась и я бросил биту на землю категорично заявив, что не стану больше заниматься бейсболом. Дедушка Трей тогда на глазах у всех достал «огненную» из чехла и сказал: «Когда я беру эту биту в руки, то точно уверен в своей победе. Я отдам её тебе Логан, если ты забудешь о том, что такое страх». Мы тогда победили и дедушка сдержал своё обещание. — Помню. Майк расчехляет бесценную реликвию с выжженным на ней автографом своего деда и с восхищением поглаживает ладонью, затем обводит тёплым взглядом могилу. — Человек — легенда. Человек, который, как казалось, не боялся ничего на этом свете и не сдавался ни при каких обстоятельствах, даже когда рак поедал его изнутри он улыбался, — лицо друга, выражает максимальную серьёзность. — Мой дед, тогда поверил в тебя Логан, и я в тебя верю не меньше его. Ты в силах победить свои страхи и вновь взять «огненную» в свои руки. — Я вернул биту, Майк, не только потому что тогда бросил спорт на два года. Ты его внук — она твоя.