Неожиданно. Вспоминаю слова Бетанни о Джинни, которая «разбила сердце» Логану. Значит он когда-то был сильно влюблён и болезненно переживал расставание. «Неужели Логан Харпер, известный на весь Гарвард любитель девочек был безнадёжно влюблён?» — удивляюсь я. — Джинни? Пауза. Логан молчит, а потом тихо спрашивает: — Откуда ты знаешь? — Я ничего не знаю, Логан. Просто твоя мама сказала, что Джинни разбила тебе сердце. Он снова молчит, и я слышу его дыхание в трубке. «Неужели до сих пор эти воспоминания причиняют ему боль? Значит чувства ещё не прошли?» — думаю я с сожалением. — Прости. Это не моё дело. Если не хочешь, не говори. — Нет. Ты же сказала, что между нами не должно быть секретов и недомолвок, — серьёзно произносит. — Тебе до сих пор больно? — Нет. Просто я не… — немного мнётся, — не очень люблю говорить об этом. — Почему? Боишься показаться слабым? Логан вздыхает. — Ты права. В старшей школе я влюбился как наивный мальчишка. В то время как все парни самоутверждались сексуальными победами, я любил как сумасшедший романтик и практически боготворил её. Джинни ненавидела спорт и ради неё я бросил бейсбол на два года. Надо мной даже друзья подшучивали, но мне было всё равно. Я верил в любовь, — он шумно вздыхает. — Тогда секс без чувств я даже не рассматривал возможным. Я даже не замечал прелестей других девчонок. Для меня она была единственной, с кем мне хотелось проводить всё время. Харпер смолкает, и я слышу только его дыхание. В этот момент мне очень хочется обнять его, прижаться к его плечу, почувствовать тепло и запах его тела. — Но всё разбилось вдребезги, когда стал выбор между мной и Гарвардом и её учёбой в Лондоне, — снова вздыхает. — А самое болезненное было, что она даже и не ставила перед собой такой выбор. Она считала, что я должен поехать с ней, а когда я отказался, то она даже не рассматривала вариант остаться. Он смолкает и нависает пауза. — Мне жаль… — Не стоит жалеть, Мелл. Всё давно в прошлом, — слышу по голосу, что он улыбается. — Всё что не делается, делается к лучшему. Теперь у меня есть ты, — приятное тепло от его слов и голоса разливается в моей груди. — И я тебя не потеряю, малышка. — Уверен? — смеюсь я. — Как никогда, — серьёзно отвечает. — Я теперь не отпущу тебя. Мои щёки вспыхивают от его слов, сердце ускоряется и трепет щекочет моё нутро. Осознаю, что ужасно хочу его поцеловать. Хочу целовать его до потери пульса, всего, слиться с ним воедино, отдаться во власть его жарким объятиям, ласкам… «О, боже, как же я хочу его!» — мысленно восклицаю. — Тогда держи крепче, сахарок, и будь со мной всегда честен. Не обмани меня. — Мне до сих пор страшно Мелл. Я боюсь отдаться чувствам полностью, но я хочу этого. Хочу всем сердцем. — Ты сказал она не любила спорт. Она пыталась подстроить тебя под себя? — Да. — Так вот, если тебя это пугает, то расслабься. Я этого никогда делать не стану. Ты нравишься мне таким какой ты есть Логан. — Честно? — Честно. Я буду поддерживать тебя во всём и всегда буду рядом, чтобы не случилось. Мы будем искать выход вместе, всегда. — Как же я хочу тебя сейчас прижать к себе и поцеловать, — томно говорит низким голосом. — И я. — Правда? — Хочу тебя, — шепчу. — Мелл… — тихо выдыхает в трубку. — Подожди, — останавливаю его и встав с кровати подхожу к зеркалу. Поворачиваюсь спиной, поднимаю майку и спускаю шортики на пояснице, открывая свою тату на копчике. Этот символ Инь Янь в замкнутом круге с разветвляющимися от него завитками, которые напоминают стилизованные волны солнечных лучей. И нижний из них прячется в ложбинку между ягодицами. Эту тату я набила перед окончанием старшей школы, когда была одухотворена мечтами о будущем. Как символ своей гармонии, чтобы она сопровождала меня и помогала не терять равновесие в жизни. Фотографирую её отражение и отправляю Логану. Минуту он не отвечает, и я начинаю немного волноваться, не зря ли я это сделала. «Может поторопилась? Твою мать, я сегодня делала ему минет в машине, чего я испугалась?» — смеюсь сама с себя. — Вау! Круто! — наконец-то восклицает. — Я засмотрелся. — Красиво? — Твоя попка прелестна, малышка. — Лога-ан, я о тату, — смеюсь я. — На твоём теле всё прекрасно, — тихо говорит он. — Хочу поцеловать её. — Обязательно поцелуешь. Когда-нибудь… — смеюсь я. — Ах, ты шалунья! Дразнишь меня. — Смотри дисплей не затри до дыр, — падаю на кровать, улыбаясь как довольная кошка, получившая сметану, и слышу сигнал о поступившем файле. — Это тебе от меня на сон грядущий, чтобы мы приснились друг другу. Открываю файл — профессиональное студийное фото со съёмок, на котором позирует Логан. Его кожа влажная, в мелких капельках воды, словно он только вышел из душа. Мокрая чёлка падает ему на лоб, прикрывая слегка глаза. Засматриваюсь на его идеальное, атлетически развитое тело. Любуюсь рельефными мышцами на руках, груди, прессе. Мой взгляд скользит по профилю идеальных ягодиц, потому что он в кадре стоит вполоборота и полотенцем прикрывает свою достоинство, словно хочет обернуть его вокруг бёдер. Возбуждение охватывает меня, когда я представляю как целую его, ласкаю руками и прижимаюсь к нему голым телом, ощущая своей кожей. Во рту бешено выделяется слюна, а в трусиках чувствую влагу. К моему клитору от возбуждения приливает кровь и пульсирует мучительным томлением. — Один-один, сахарок, — смеюсь я. — А теперь представь, как я вырываю из твоих рук это полотенце и вместо него облизываю язычком, снимаю губами все капельки воды с твоего тела. — Сладких снов тебе, малышка, в которых я делаю тоже самое с тобой, — низким голосом шепчет Логан, — покрывая поцелуями каждый дюйм твоей бархатной кожи. Представь, как я язычком провожу по ореоле твоих нежных сосков, а потом медленно посасываю, продолжая дразнить. Провожу дорожку влажных поцелуев по мягкому животику, целую маленький пупочек и спускаюсь ниже, ниже и… — И тебе сладеньких снов, — перебиваю парня, потому что уже не в силах совладать со своим возбуждением. Кладу трубку и закрываю глаза с блаженной улыбкой на лице. Как же это заводит! С Фредди мы никогда так не говорили и не шалили. Нужно попробовать пойти дальше. Секс по телефону давно фигурирует в моих фантазиях, но Фредди как-то странно всегда реагировал на мои намёки, что это желание моментально пропадало. С Логаном же мы словно интуитивно понимаем друг друга, и я совершенно не стесняюсь его, потому что доверяю. На секунду меня посещает сомнение: «Может, я тороплюсь ему так доверять?» — но это сомнение моментально сменяется приятными воспоминаниями. Залезаю под одеяло и, уютно устроившись в постели, снова открываю его фото. ГЛАВА 27. ЛОГАН «НУЖНО ПОГОВОРИТЬ» Директор даже не стал разбираться, он просто заставил Мелл самой отмывать надпись на шкафчике. Хотя эта хрень, явно дело рук «Трикс». И пусть Элли и Мелисса смеются, отмахиваясь от моей помощи, я вижу, как моей девочке неприятно всё то, что вытворяет Бэкоу. Она мучает её, чтобы насалить мне. Очень оригинальный способ, конечно. Во мне закипает злость. Вместо завтрака Мелисса вынуждена вооружится ацетоном и тряпкой. Уверенной походкой направляюсь на улицу, в сторону шайки ребят, что трапезничают за уличным столиком университета. Пожалуй, самое неприятное общество, состоящее из девочек «Трикс» Фредди, Торнтона и ещё нескольких придурков. Мелл права, больше нельзя тянуть с Николь. Её детские выходки доставляют нам неудобства, и мне самому это уже порядком начинает надоедать. Я останавливаюсь напротив Бэкоу и девушка округляет глаза от удивления. — Логан, — проглатывает кусочек бургера и расплывается в улыбке, — ты ко мне? — Нам надо поговорить, — твердо произношу, держа обе руки в карманах спортивных брюк, — немедленно! Улыбка Николь сменяется на беспокойство, которое она пытается тщательно скрыть за маской своей неотразимости. Девушка явно понимает, что предстоящий разговор точно не о том, что она хотела бы от меня слышать. Николь смотрит на своих подруг и, выпив залпом ананасовый сок, поднимается с места. Здоровяк Торнтон недружелюбно стреляет в меня взглядом. Я терпеливо жду пока Николь собирает свой недоеденный завтрак, салфетки и хлеб в одноразовую тарелку. Выбросив всё это в урну, она оборачивается ко мне, неловко поправляя сумочку на плече. Я кивком головы подаю знак идти за мной, и она послушно семенит на каблуках, несколько раз обернувшись к друзьям. — Прекрасно выглядишь сегодня, Логан! Я видела ты учишься танцевать, думала не любишь тан… — Прекрати нести хрень! — я хватаю её за предплечье и рывком затягиваю за угол корпуса. Краем глаза заметив, как её друзья поднимаются со своих мест. — Я не понимаю, — невинно хлопает накрашенными ресницами. — Не понимаешь? — впечатываю её в кирпичную стену, надавив на плечи. — Мне надоел весь этот цирк, который ты разыгрываешь передо мной и моей девушкой. Чего ты добиваешься Никки? — Я люблю тебя, — она морщится от тяжести моих рук и тут же сгибается. Прячет лицо в ладонях. Её плечи начинают содрогаться от всхлипов. Ну уж нет, теперь это не прокатит. Я цокаю языком и закатываю глаза, отступив немного назад. Николь садится на корточки. — Прости, я не знаю, что мне делать. Я так тебя люблю. Мне бы, наверное, стоило испытывать жалость, но она так часто использовала этот слезливый приём, что ничего кроме отвращения к ней, я сейчас не чувствую совсем. — Хватит реветь. Своими слезами, обманом о беременности и мелкими пакостями ты ничего от меня не добьешься. — Но Логан, я люб… Я резко поднимаю её, заставляя смотреть себе в глаза. Она всхлипывает, но её щеки сухие. Однако я замечаю безысходность в светлых глазах. — Хватит! — прикрикиваю. — Ты можешь разговаривать нормально или твой мозг способен только на изощрённые выдумки гадостей? Ты словно маленькая, эгоистичная девочка. — Хорошо, — она пальцами вытирает несуществующие струйки слез, рассыпая тушь под глазами и поднимает на меня сердитый взгляд, — я тебе все скажу. — Наконец то! — выдыхаю. — Давай начнем с кражи вещей Мелл, надписи на шкафчике и вчерашнем сюрпризе с её машиной. Если тебе доставляют удовольствие подобные развлечения, то мне уже порядком они начинают надоедать. Это низко, мерзко и неприятно.