Уж не знаю, что такого сумел выяснить за ночь Александр, предупреждая нас о предстоящей потере аппетита, но долго думать не стала — приступила к трапезе. Полуденный завтрак был давно, и я успела проголодаться. К тому же накрытый стол так и манил всевозможными ресторанными изысками, и я не отказала себе в удовольствии очередной раз ими насладиться. В отличие от меня Олаф есть не спешил, предпочтя намешать себе в большой бокал очередной протеиновый коктейль, чтобы лишний раз не тревожить срастающиеся кости челюсти. Правда, это не помешало ему вполне нормально поесть ночью и утром, так что я даже слегка удивилась его выбору. — Та самая необходимая витаминная дрянь, о которой я тебе говорил, — пояснил он на мой озадаченный взгляд. — Зато регенерация просто бешеная. Я заинтересованно заглянула в бокал, принюхалась, но сразу же недовольно сморщилась. Что на вид, что на запах — коктейль оставлял желать лучшего. Но все равно спросила: — Что за рецепт? — Тебе лучше не знать. Я заинтересовалась еще сильнее, на что мне со смешком признались: — Когда я спросил у Александра то же самое, мне ответили именно так. Обычно он ничего от меня не скрывает, но тут предпочел уйти от ответа. Так что поверь — тебе тоже лучше не знать. Ну просто интрига мирового значения! Наверняка какие-нибудь сушеные птички-зверушки и прочие насекомые, акульи хрящики да корешки. Уж я-то знаю толк в подобных вещах. И полностью согласна с Александром — пациенту говорить состав совсем необязательно. Достаточно знать, что это помогает. Как маг и пообещал, он подошел через десять минут. При этом в его руках были бумаги, которые он передал мне сразу после приветствия, сам же расположился рядом с Олафом. — Как я и думал, первая тройка одержимых уже мертва. — Александр начал с главного, кивком предложив мне ознакомиться с верхними фотографиями. — Их обезображенные тела обнаружены в районе Южное Бутово. — Когда? — Сразу же, как только я позвонил оперативникам отдела «М» и сообщил им предполагаемое местонахождение, — скупо усмехнулся некромант. — Как узнал о нем сам, позвольте умолчать, у меня свои методы. Взамен со мной поделились фотографиями, которые сейчас у вас в руках. Я бегло оценила цветные изображения, с пугающей точностью отображающие зверскую расправу над детьми, и положила их в протянутую руку Олафа. — Предполагаемая дата смерти? — Полночь со среды на четверг. — Некромант произнес уверенно, словно знал это с точностью до минуты. — У одержимых были сутки на освоение сил, затем их убили. Одного за другим. — Значит ли это, что силы они все-таки получили? — Меня все еще смущал способ и чересчур большая разница в принесенных жертвах, поэтому я не стеснялась уточнять. — И какие именно? — А вот это уже интересный вопрос. — Александр вновь кивнул на бумаги, предлагая заглянуть в них внимательнее. — Стихия воздух, начало начал. Знаки зодиака — близнецы, весы, водолей; ими убиты — парень, собака, пожилая женщина; предположительные тотемы — ястреб, волк, куница; способности — интуиция, интеллект, ловкость. При этом души тоже не ушли в никуда — я окончательно расшифровал печать и ее предназначение. Так вот — души подростки добровольно отдают колдуну, тем самым обеспечивая ему неуязвимость, молодость и даже возможное бессмертие по окончании ритуала в целом. Маг говорил и говорил, а я потихоньку складывала одно с другим. А ведь все верно… Юлия-ястреб растерзала свою жертву когтями-ножом, Оксана-волк уничтожила пса, своего извечного врага, а Евгений-куница загрыз собственную бабушку. Жестоко и беспощадно. Личность жертвы не так важна, как способ убийства, хотя и не на последнем месте. А что будет дальше? Кого и как он прикажет убить таким тотемам, как рысь и тигр? А скорпион и гадюка? Я не говорю уже о пантере и крокодиле! Нет, колдуна необходимо остановить до того, как вторая тройка получит приказ отказаться от своей души! — Я не сумел проследить энергетический след до конечной точки, — тем временем Александр все рассказывал об итогах своей работы, — но ясно, что это местность, непосредственно примыкающая к месту обнаружения. Колдун грамотно заметает следы, но я пошел от противного. — Зловещая улыбка некроманта не сулила его противнику ничего хорошего. — И в итоге сузил круг поиска до небольшого района. Это несколько деревень с населением в полсотни человек и дачи. Площадь интересующего нас участка — около четырех квадратных километров. Более того, на данной территории располагается так называемый полигон — место массовых захоронений середины прошлого века, заброшенное военное учреждение времен НКВД и два храма. Как сами понимаете, все они тесно взаимосвязаны. Я добралась до распечатанной карты и внимательно изучила местность. Под ключицей кольнуло узнаванием, и я чуть прикрыла глаза. Верно. Все верно… Они именно здесь. Урочище — безупречное место для того, чтобы спрятаться, а храмы просто идеально перебивают все поисковые запросы. Но не тогда, когда за дело берутся профессионалы. Я с уважением посмотрела на Александра. Он уже заканчивал с докладом, завершив свой рассказ выводами по остальным одержимым и самому колдуну. Кроме того что колдун обзавелся непривычными для него силами и для их освоения ему требовалась как минимум неделя — ровно до следующей волны убийств, нам следовало поторопиться еще и по иным причинам. Если, убив троих одержимых, колдун становился сильнее вдвое, то следующие убитые им подростки уже удесятеряли его силы. Прогрессия была не математической, но истинно магической, которую многократно усложняли отобранные души. — Если мы не обнаружим его до вторника и ничего не предпримем, то к концу следующей недели нам понадобится уже точечная ядерная бомбардировка, — абсолютно серьезно произнес маг, глядя мне в глаза. — Второй тройкой идет стихия земли, и если у него все пройдет гладко, то мы не сможем к нему даже приблизиться. — Главное — не спугнуть его до начала операции. — Я была полностью согласна с некромантом. — Если он поймет, что его планы нам известны, и сменит место, у нас не останется времени на новые поиски. Александр, спасибо за проделанную работу. Сегодня ближе к ночи я попробую настроиться на одну из одержимых, и станет окончательно понятно, правильны ли наши предположения и сумеем ли мы остановить колдуна вовремя. — Настроиться? — Александр нахмурился. — Не думаю, что это безопасно. Колдун жестко контролирует свои тотемы, и одержимая сразу же доложит ему о стороннем вмешательстве в свой разум. — А кто сказал, что я буду вмешиваться? — Я со зловещей ухмылкой качнула головой. — Это магия не духа, а крови, Александр. Это не прямое вмешательство, а… Я не успела закончить, как маг впервые за время нашего знакомства отреагировал настолько бурно, что я от него отшатнулась. — Ты в своем уме?! Даже Олаф напрягся, готовый вступиться за меня в любой момент. Некромант же не собирался останавливаться и наставил на меня палец. — Это безумство! Нет, я понимаю, вы, ведьмы Гекаты, изначально с головой не дружите, но это… Жить надоело?! — Почему же? — В отличие от некроманта я была само спокойствие, сумев всего за несколько секунд справиться с изначальным недоумением. — Мне очень нравится жить, и я планирую делать это как можно дольше. Не понимаю вашего негодования. Я все продумала, и моему разуму ничего не угрожает. — А душе? — язвительно выдал Александр, при этом глядя так, словно знал нечто большее, чем остальные люди. — А душа моя в надежном месте, — отрезала я холодно, сообразив, куда он клонит. — И даже если это не так, то это уже не ваша печаль. — А вот это ты зря… — произнес Александр уже спокойнее, но с откровенным осуждением. Секунд пять смотрел мне в глаза, выискивая что-то, одно ему ведомое, а затем протяжно выдохнул и качнул головой. — С огнем играешь, Айя. Ни один колдун мира не стоит твоей души. Уничтожить можно любого, вопрос лишь в приложенных силах, но вернуть душу… — Он вновь качнул головой, но развивать тему не стал. Вместо этого засобирался и, уже встав, вдруг добавил: — В любом случае я хочу, чтобы ты знала — ты мне не чужая. И то, что я помогаю тебе, не значит, что стал бы помогать кому-нибудь другому. С этими странными словами некромант ушел, даже не попрощавшись, я же, раздраженно потерев лоб, поймала на себе требовательный взгляд обеспокоенных серых глаз. Дерьмо! — Ничего не хочешь мне сказать? — тихо поинтересовался Олаф, когда я отвела взгляд. — Не хочу, — хмуро отрезала я. И так же хмуро продолжила: — Но расскажу. Александр беспокоится о том, что любая магия крови влияет на своего творца. Обычно негативно. При этом странным образом портится душа… — Я тяжело вздохнула, поморщилась и вновь встретилась взглядом с викингом. — Те, кто верит в ад, считают, что маг крови никогда не попадет в рай, даже если будет вести праведную жизнь. Те, кто в ад не верит, знают, что после смерти маг крови никогда не уйдет на высшее или хотя бы равнозначное перерождение. Да и сама его смерть будет тяжелой и страшной. Я же… — вздохнула снова и наконец призналась в том, что хотела скрывать как можно дольше: — Я бессмертна. О том, что душа моя в принципе не может пострадать из-за манипуляций с магией крови, так как находится вне тела, говорить не стала. Это было бы слишком даже для Олафа. — Мм… — Явно не зная, как реагировать, викинг недоверчиво нахмурился и сомневающимся тоном выдал: — Совсем? Как Виктория? Сравнение было далеко не равноценным, но я предпочла согласиться и кивнуть. — Да, что-то вроде того. Один из даров Гекаты. — Однако… м-да, — растерянно крякнул Олаф, и некоторое время мы просидели в тишине. Как я и подозревала, это открытие оказалось неприятным для Олафа, и я буквально физически ощутила, как он закрывается и отстраняется от меня. Что ж, значит, не судьба. А заодно и ответ на все мои собственные сомнения. И, пожалуй, пора рубить резко и без сожалений, пока рана не стала гноиться и приносить лишь боль и сожаления нам обоим. — Спасибо за обед. Скоро шесть, я пойду. Вещи заберу чуть позже, хорошо? — А вот сейчас обидно было. — На меня посмотрели так, словно я у него на глазах зарезала любимого щенка. — Или думаешь, что откажусь от своих слов? А может, вообще надеешься, что откажусь от тебя? — С каждым словом рычание становилось все ниже, а градус кипения викинга, наоборот, выше. — Так вот, дорогая моя ведьма! Заруби себе на носу — то, что мое, не отдам никому. Поняла? Ни богам, ни смерти, ни кому-то еще! И таким проникновенным взглядом сопровождалось все сказанное, таким угрожающим тоном, что я даже не сразу поняла конечный смысл прозвучавших слов. А уж когда поняла, то и вовсе непонимающе моргнула, не зная, что сказать в ответ. Лишь через несколько секунд сумела взять себя в руки и ворчливо поинтересовалась: — Про «мое» поподробнее, пожалуйста. Что-то не припомню такого. Где и когда произошла передача права собственности? — А вот буквально на днях, — самоуверенно заявил Олаф, поднимаясь с места и приближаясь ко мне. — Конкретный час не назову, но точно знаю, что было. Вот только давай без этих ваших женских штучек: не знаю, не помню, ой, все и отстань, противный, я еще подумаю. — Он так неправдоподобно изобразил женское жеманное кривляние, что я мигом возмутилась, однако ничего сказать не успела. Меня бесцеремонно выдернули из-за стола, крепко прижали к себе, требовательно заглянули в глаза и, будучи полностью уверенным в своей правоте, информировали: — Потому что ты не такая. И все знаешь сама. И о себе, и обо мне. Правда, почему-то сомневаешься. Но это ерунда, потому что моей уверенности хватит на двоих. Поняла? — Э… Напор ошеломил, и я поняла, что чувствуют блондинки после вопроса — умная она или красивая. Мыслей — ноль. Желаний — не ноль, но все не те. Действий… критичный минимум. Сейчас я только и могла, что стоять ровно, и то только потому, что меня крепко держали. Мой привычный мир не то чтобы рушился, но весьма существенно менял очертания. Это что ж теперь получается-то, а? Логическое мышление буксовало в районе губ Олафа, потому что именно на них я опустила взгляд, когда не вынесла пронзительных глаз викинга. Красивые губы… Не пухлые и не узкие, не большие и не маленькие, не кривые и не прямые. Точно такие, на которые так и тянет полюбоваться. — Вижу — поняла. Тем временем вновь все решили за меня и одобрительно погладили почему-то по ягодицам. И когда его руки успели переместиться ниже талии? Вот кто настоящий колдун! — Поняла, но… — Никаких «но»! — жестко отрезал Олаф, заставляя меня взвиться вновь. Я вздернула подбородок, готовая показать и свой характер, но он вновь меня опередил — обнял лицо ладонью, умудрившись положить большой палец на мои губы. — Тшш. Тихо. Не говори ничего. Я все помню и все знаю. И теперь понимаю намного больше, но это ничего не меняет. Хотелось бы верить, но… — Тогда почему ты так напряжен? — прошептала я едва слышно. — Почему в твоих глазах шторм, а тело каменное? Почему я слышу в голосе неуверенность, а лоб разрезала морщина? Не скажешь? — Потому что не представляю, что творится в голове самой красивой женщины и какое решение примут ее кровожадные тараканы, — тихо признались мне в ответ, склоняясь практически к губам. — Можно быть в ответе за себя, но сложно решать за других. А за тебя — и вовсе невозможно, ведь это именно ты, а не кто-то другой. Но спроси себя: хочешь ли ты сейчас уйти? Не от проблем, а именно от меня. Мужской шепот завораживал, как и глаза, ставшие вдруг такими большими, что заслонили собой все остальное. Мысли путались, я перестала понимать что-либо, и лишь уверенность, что мой ответ станет тем самым Рубиконом, останавливала от необдуманного шага. Уйти — значит избежать дальнейших проблем. Снова никому не подчиняться даже в мелочи, не оглядываться, не подстраиваться. Жить полной жизнью и в свое удовольствие. Однако ж… Каким будет удовольствие без него? Без надежных и крепких объятий, без восхищенных взглядов и ласковых слов. Где я найду еще одного такого безумца, который примет меня такой, какая я есть? И самое главное — нужен ли мне другой? Впервые за долгие сотни лет я поняла, что не хочу решать. Не желаю брать на себя эту неподъемную ответственность. Оба варианта были ужасны по-своему, и я не хотела нести бремя ошибки. Только не так. Только не это. И я поступила как трусиха. — Я отвечу тебе позже. — Мой голос был лишен эмоций, а растерянность и боль я спрятала под ресницами. — Сейчас я не готова.