Полина же не хотела оставлять меня наедине с ним. Будто чувствовала, что атмосфера новогодней сказки превратит нас в любленную парочку. Женя же вообще ничего не понимал. Он все списывал на творческие моменты, в которых ничего не смыслил. Главное в его картине ничего не менялось. Я была с ним и неважно в каком качестве. — Макар, ты можешь тоже вернуться в город, а я пока осмотрюсь и накидаю свои идеи. — Предложила я, первое попавшееся в голову. Только не успела я продолжить, как меня пригвоздил его взгляд. Холодный, от которого захотелось обнять себя за плечи. Смотрю на него и молча объясняю, мол хотела как лучше. Раз вам так сложно расстаться, вот оно решение. Только он меня не понимает и сверлит злым взглядом. Сглатываю ком в горле и опускаю глаза. Тяжесть от своих же слов ощущаю на плечах. Парочка, напротив, начинает спорить, а меня тошнит от всей этой ситуации. Как она его называет, берет за руку или наклоняется, чтобы поцеловать. Он не отстраняется, позволяет себя обнимать. Наблюдаю за ними из-под ресниц, а сама сжимаю кулаки. Да так, что ногти впились в кожу, поглубже. В груди горит и невозможно сделать глоток воздуха. — Лесь, пойдем, пусть они сами решат, едут или нет. — Тихий шепот друга меня спасает. Мы уходим, и не сговариваясь идем в сторону гардероба. Только с легкой улыбкой мы пересекаемся у выхода. — Давай прогуляемся. А то всю красоту пропускаем. — С мечтательными нотками проговорил он. Я согласно киваю, свежий воздух будет, кстати, моим раскрасневшимся щекам. Да и проветрить голову, будет нелишним. Прогулка оказалась очень полезной. Сначала мы как приличные взрослые люди, ходили строго по прочищенным дорожкам. Много молчали, потому что чувствовали необходимость в этом. А потом. Я резко остановилась и толкнула Женю в сугроб, что был за его спиной. Он поскользнулся и почти упал, но вовремя зацепился за меня. Под его тяжестью мы чуть оба не свалились в снег. Но когда поймали баланс, расцепились и лукаво улыбнувшись, через минуту опять начали толкаться. И так мы с ним перешли к детским забавам. Сначала толкались, потом кидались снежками. А после вытряхивали снег из капюшонов. Ноги промокли насквозь, так же как и варежки и джинсы. Но было все равно. В этот момент нам было по десять, и это первый белый и пушистый снег в этом году. Щеки щипало от мороза, а губы еле шевелились. Мы уставшие брели в сторону нашего корпуса. Сил не было, а единственное, о чем мы мечтали, это чашка горячего чая и сухие носки. Было полезно окунуться в детство. Где тебя не тянут взрослые проблемы и не душат чувства. Где все просто и знакомо. Только стоило зайти как вместе с теплом помещения, на контрасте меня встречает все такой же ледяной и колючий взгляд карих глаз. Сразу стало стыдно, за свое хорошее настроение и за эмоции, которые так и прут из меня сейчас. Полина появляется из-за спины Макара. Она грустная и молчаливая, так не похожа на себя. Замечаю дорожную сумку у него в руке. Значит, все-таки уезжает. Убедил? Заставил? Надавил? Знаю, что он это может. Привести миллион доводов, с которыми не поспоришь. А только склоняя голову принимаешь и следуешь велению. Особенно когда любишь. — Женя, я решила, поеду с тобой. — Полина говорит, а сама оглядывается на Макара, ждет, что он передумает? — Эм, хорошо, отлично. Дай мне минут двадцать, я весь мокрый, мне надо переодеться. И поедем. — Он подталкивает меня к лестнице, намекая, что мне нужно сделать то же самое. — Пойдем, пойдем. Надо успеть принять горячий душ, иначе простынем. — Подгоняет меня Женя. За спиной слышу глухой удар. Поворачиваюсь и вижу, как Макар кинул сумку на пол. С такой злостью, с таким остервенением, что становится не по себе. Глава 10 Женя с Полиной уехали и теперь я осталась с Макаром наедине. Меня это пугает и будоражит одновременно. Сижу на кровати обернутая полотенцем и рассуждаю про себя. Иногда для большей убедительности проговариваю вслух. Как бредни сумасшедшей. Но чувствую, что скоро такими темпами ею стану. Когда он рядом, мое тело перестает меня слушаться. Оно реагирует на него, не смотря, что в душе я его ненавижу. Покалывание в пальцах и бабочки в животе, меня постоянно отвлекают. В то время, когда мой мозг, не устает повторять «Вспомни, сколько всего тебе пришлось пережить после того, как он тебя предал?». Не знаю, сколько времени проходит, но я будто перенеслась в прошлое. Тогда, когда его потемневший взгляд обещал мне, то, что требовало сердце и тело заодно. Стук в дверь меня выводит из приятных воспоминаний. Забываю, что почти голая, иду открывать. Распахиваю дверь и стопорюсь. Волосы закручены в пучок. Влажные пряди, прилипшие ко лбу. Кожа покрывается мурашками, когда я открываю дверь и холодный поток воздуха меня захватывает в плен. Кария глаза, напротив, в момент проникают под полотенце, да и под кожу в целом. Зрачки увеличены и теперь словно два черных опала, блестят в полумраке коридора. Я сглатываю, понимаю, что кожа горит огнем, только от его взгляда. И если он сейчас до меня дотронется, то останутся ожоги. Чувствую, как каждая клеточка, сейчас словно магнит, притягивается к нему. Сердце бешено стучит оглушая. Он делает маленький шаг мне навстречу. На лице появляется тень похотливой улыбки, которая напоминает мне, что я его ненавижу. Она словно красная кнопка. Как раздражающая сирена. Мой мозг встряхнулся от наваждения. И начал вопить злым голосом. Холодным и жестким. Напоминая мне больничные стены и слова врача. Злость меня встряхивает. Я отталкиваю его с силой. Он с недоумением смотрит на меня. Не понимая, почему я его отвергаю. — Ты что делаешь? Совсем с ума сошел? — Повышаю на него голос. Тут я очнулась совсем. Меня бьет озноб. Я стою перед ним в одном полотенце, и его мысли понятны. Но это меня злит еще больше. У него есть девушка, на минуточку. Да, она уехала, но это ничего не меняет. — Ты… — Да, сложно ему даются слова. Прикрываю дверь, и теперь он видит только мое голое плечо и лицо. — Я хотел сказать, что иду смотреть фронт работы. Думал, тебя позвать, чтобы обговорить некоторые детали. — Голос чуть хриплый. Но он быстро берет под контроль свое смятение. — Хорошо. Я приду через десять минут. — И хлопаю дверью. Да некрасиво. Да, невежливо. Но свое спокойствие мне дороже. Прижимаюсь спиной к холодной двери и закрываю глаза. Что это сейчас было? Сбой программы? Сбой ориентиров? Сбой гормонов? Плохо Леся, очень плохо. Память тела, оказалась сильнее, и чуть меня не подвела. Спускаюсь вниз, как и договаривались. Я одела длинный свитер и джинсы скинни. После того как Мак меня увидел в одном полотенце, я постоянно чувствую его взгляд на себе. Он словно жвачка прилип ко мне. Захожу в просторный холл. Мак стоит, прислонившись к подоконнику и о чем-то, задумался. Засмотрелась на него. Было бы проще его ненавидеть, если бы он поправился. Отрастил себе пузико и начал лысеть. Но нет же зараза. Выглядел он также потрясно. Высокий, со спортивным, подтянутым телом. Интересно, он все так же ходит в бассейн три раза в неделю? Помню, как он меня уговаривал ходить с ним, говорил, как это здорово и полезно. А мне было стыдно признаться, что я не умею плавать. Я до сих пор так и не научилась. Прикусываю губу. — Ну наконец, пришла. Я сама задумалась и не заметила, что Мак за мной наблюдает. Одернула непроизвольно свитер. — Не поздновато? — Пробурчал он себе под нос. Я сделала вид, что не расслышала. Хотя прекрасно поняла, о чем он. Щеки начала заливать краска, и я поспешно отвернулась. Хватит на сегодня неловких ситуаций. Прошла вдоль стен. Отметила, что неплохо бы сделать фотозону. Даже несколько, в разных стилях, с разной компоновкой. В голове начали появляться картинки. Тут можно камин и разноцветные вязанные гольфы. На полу разбросанные конфеты и таинственные следы. Для детей можно устроить детективную историю. Уютный уголок с зелеными еловыми стенами. Большой бархатный объемный бант красного цвета. Золотые новогодние шары. Еще можно поставить маленького эльфа с фонарем в руке. Идеи сами находили свое место в этом большом зале. Стоило только представить, и оно само выставлялось перед глазами в том или ином ракурсе. Как только я дошла до окон. А они были в стиле французских. Остановилась. Прикинула сколько они в высоту и ширину. Руки зачесались украсить их первыми. Уже мысленно записала, кому и куда позвонить. Что заказать и самое главное, чтобы все было в наличие. Я не обращала внимания, что Макар стоит за моей спиной. Я чувствовала его взгляд, на себе. Его дыхание, что, щекотало мое ушко, отвлекало меня. Тепло его тела, от которого мое периодически покрывалось мурашками. Хотя тут же отмахивалась от этой мысли. Возможно, мне просто было жарко. А все, что путало мне мысли, это плод моего воображения. Меня поглотил творческий процесс. Цвета, блестки, шары, мишура, гирлянды из пушистых веток. Елки из шишек. Свечи в форме избушек и крендельков. Еще чуть-чуть и я стала отчетливо чувствовать вкус мандаринов у себя во рту. Вроде я делом была занята, но то, что витало в воздухе, меня напрягало. Недосказанность давила на меня. Голова была холодная и полностью горела идеей Новогоднего праздника. Но сердце было не на месте. Боль, с каждой секундой, проведённой вместе с ним, по нарастающей давила. И просто в какой-то момент, оно могло сжаться как выжатая губка. Тогда я бы не выдержала. Поэтому, как только мы обменялись своими мыслями. Я не стала спорить, там, где считала по-другому. Сейчас не время. Мне надо просто уйти от сюда. От него. Желательно за сотню километров.