Макар с удивлением смотрел на меня. Когда в пятый раз я не стала с ним спорить и молчаливо кивнула. — С тобой все в порядке? Я опять, как китайский болванчик кивнула в ответ. Тогда он потянулся к краю моего свитера и потянул его вверх. Я, опешив от такой наглости, шлепнула его по руке. — Ты обалдел? Что ты делаешь? — Смотрю сурово, а сама дрожу как осиновый лист. Благо свитер скрывает большую часть тела. — Проверяю твою способность говорить. А то ты только соглашаешься и даже не споришь. — Он это так говорит, будто для меня это не характерно. — А чтобы проверить, надо обязательно меня трогать? — Ну, это самое действенное, что пришло мне в голову. — Макар, у тебя мысли только об одном? — Нет, была еще одна. — Вот эта улыбка, мне совсем не нравится. И правильно, что не нравилась. Он просто так быстро стал ко мне наклоняться, что сомнений не осталось. Если не увернусь и не прекращу этот цирк, будет поцелуй. Разворачиваюсь и почти бегу к двери. — Придурок. — Громкий шепот отскочил от пустых стен. — Я все слышал. — Не скрывая своего смеха, кричит мне в ответ Мак. — Я знаю. — И хлопаю дверью. Иду к стойке регистрации. Буду просить, умалять, требовать другой номер. А лучше даже в другом корпусе. Или в сторожку, что на краю леса уйду. Глава 11 Менеджер на ресепшене устало трет переносицу, и снова мне повторяет. — Девушка, я вас понимаю, но помочь ничем не могу. Все номера забронированы до самого Нового года. И после тоже. — Она, глядя на экран компьютера, проверяет информацию по моему запросу. Качает головой. — Все верно, нет ни одного свободного номера. Перегибаюсь через стойку и нависаю над ней. — Я согласна на комнату даже без туалета и душа. — Ниже пасть уже некуда. — У нас таких номеров нет. Все комнаты укомплектованы своими санузлами. — Она вроде и возмущается, и оправдывается. — Пожалуйста. — Я не скрываю мольбу в голосе. — Простите, но ничем помочь не могу. Знаю, что сейчас я тот самый клиент, который раздражает до невыносимости. Но не могу я с ним находиться так близко. Мне просто необходимо пространство, между нами. Вздохнув обреченно, готовлюсь к самым кардинальным мерам. Пусть мне дают другую комнату, или я уеду. Буду каждое утро приезжать по морозу и делать работу. Уж лучше так. Но, не успеваю я вступить в свой последний бой, как у меня в кармане начинает звонить телефон. От знакомой мелодии зубы сводит. Знаю, что сейчас начнется лекция для идеальных дочерей. Смотрю на девушку, а та не скрывает своей радости. — Привет мам. — Даже не смотрю на экран. — Как дела? — Привет. А ты где? Не могла тебе дозвониться? — С плохо скрываемым подозрением спрашивает родительница. — За городом работаю над Новогодним проектом. — Посмотрела на уровень сигнала, странно, все палочки. Связь отличная. — А что случилось? — А почему ты не приехала домой? Женя тут, а тебя нет. — У Жени свои дела в городе, у меня свои за городом. У каждого свои обязанности. — Искренне удивляюсь очевидным вещам. — Лесь, ты забыла, о чем мы с тобой разговаривали? Да разве тут забудешь. Намеки перешли в прямые претензии и угрозы. И, вот ты уже не самостоятельная девушка. Которая работает и обеспечивает себя сама. Да к тому же на дворе двадцать первый век, где каждый волен делать то, что считает правильным. Враз переходишь в категорию, где мама лучше знает. И перечить нельзя. Так правильно. Так нужно. И так лучше для тебя. Только как оно лучше? Если я сама не знаю. — Лесь, вот ты где. Я хотел извиниться… — Макар нарисовался передо мной, в самый неподходящий момент. — Леся. — Раздалось мне прямо в ухо. Проникло в мозг и заставило выпрямить спину как у солдата. Знаю с детства, что такой тон, ни к чему хорошему не приведет. Внутри все упало, и нервные клетки приготовились потерять половину своих собратьев. — Да мам, я тебя слышу. — Смотрю на Макара и показываю взглядом, как он не вовремя сейчас ко мне подошёл. Он делает большие глаза, когда понимает, с кем я разговариваю. Поднимает руки в жесте, «я испаряюсь» и уходит. Так просто. Только мне приходится выслушивать нотации, о том, что я неблагодарная дочь. Что снова попалась на его удочку. Что нет во мне гордости ни грамма. А вишенкой на торте был вопрос, от которого я с усилием воли устояла на ногах. — И вообще, если ты замуж за Женю не выйдешь, ко мне можешь не приезжать. Я твои слезы больше вытирать не буду. Хватит с меня прошлого раза. — Бросает обидные слова, не задумываясь о моих чувствах. — Ты сейчас слышишь себя? Мам, Женя мне друг, понимаешь. А за друзей замуж не выходят. — А за кого выходят? За тех, кто изменяет перед свадьбой. — О свадьбе никто не говорил. — Точно, разговора не было. А то, что три года вместе жили, это норма? Если бы он свою натуру не проявил, ты бы до сих пор ждала, когда он тебя замуж позовет. А ему и так отлично жилось. Не хочу слушать. Я все это и так знаю. В памяти выцарапаны мои воспоминания. От них так легко не отделаешься. Не сотрешь. Наивная, ждала предложения руки и сердца как в фильмах. Романтический вечер при свечах. Лепестки роз и мое любимое шампанское. Только оказалось, что моя наивность в комплекте с розовыми очками, провальное комбо. Каждый раз, когда я вспоминаю, мою душу выворачивает. Так, что боль становится осязаемой. Так и сейчас, тру рефлекторно грудь, разгоняю кровь. Которая застыла в жилах, потому что сердце перестало отбивать свой равномерный бит. — Мне пора мам. — Бесцветным голосом ставлю перед фактом. — Да, конечно. Пора. Опять бежишь к нему… — Созвонимся позже. — Не слушаю ее гневную речь, перебиваю, а следом отключаюсь. Злость на Макара сменилась жалостью к себе. Чувства как два противоположные полюса, от которых меня кидает, словно я шарик от пинг-понга. Меня сейчас уже не волнует, что наши комнаты напротив друг друга. Что, между нами, только узкий коридор. Все это кажется мне таким мелочным, по сравнению с тем, что я сейчас услышала. Глаза щиплет, и я стараюсь чаще моргать, чтобы не допустить слез. Но все тщетно. Внутри уже разрастается боль и пустота, от которой нет лекарства. Девушка на ресепшене давно позабыла обо мне. Так же, как и я о ней. Первая слезинка покатилась по щекам, и я успела ее быстро смахнуть. Огляделась по сторонам, вроде никто не заметил. Понимаю, что мне нужно побыть одной. Привести свои мысли в порядок и спокойно подумать о том, что мне сказала мама. На автомате иду сначала шумными коридорами, потом сворачиваю в полу пустые. Прохожу мимо дверей и персонала. Не обращаю внимания на удивлённые взгляды, меня сейчас они мало волнуют. Сворачиваю еще раз и оказываюсь перед двойными пластиковыми дверями. Толкаю, и запах хлорки ударяет мне в нос. Стойких, концентрированный запах меня не останавливает. В бассейне никого и только тусклое освещение отражается на прозрачной воде. Ни самое приятное место, но сейчас для меня оно идеально.