– Ты не знаешь, о чем говоришь… Кроме того, что она видела, как я драл какую-то шмару, хотя я уже этого и не помню… – Вы тогда расстались, – пытается найти моему скотству оправдание Рэм. – Блядь, я облажался. Как не назови. Я облажался в ту ночь, когда поехал к ней. Я не знаю, как отмыться, – я пялюсь на тлеющую сигарету и вижу, что руки дрожат. – Но главное, я поверил не ей. – Я… – Не надо ничего говорить. Этому нет оправдания. Поехали, – я выбрасываю едва прикуренную сигарету и плетусь на пассажирское. – Она меня казнит, я заслужил. Но перед этим ответят все. И сейчас, когда я сижу один в пустом доме, глотая горечь во рту, как мазохист раз за разом прокручивая ту ночь, все, что я могу, это сделать шаг на тропу мести. Месть – какое пафосное слово. Назовем это раздачей по-гореловски. Достаю мобильник и набираю номер. Добро пожаловать в мой ад. Глава 37 Инга Сегодня второй день как я обживаюсь на новом месте. Квартира внучки Тамары Львовны довольно уютная, обжитая, но мне все равно не по себе. Я чувствую себя временным гостем, как в гостинице. Вчера я просто слонялась по квартире, раскладывая вещи и бесцельно разглядывая вид из окна. Глупость, конечно, но мне не хватает постера на стене, занавески в цветочек в ванной и скрипящей дверцы шкафа. Почему-то ощущение, что и замиокулькасу тоже сиротливо. И я поставила горшок с ним на тумбочку у постели. Как будто мы друг друга поддерживаем. Засыпая, я разглядывала его мясистые листья и извинялась за вынужденный переезд. По утру с непривычки собрала все косяки в квартире, понаставив себе синяков. Там, где я жила, не было такой шикарной мебели, но там я чувствовала себя дома. Ничего. Осталось недолго. Скоро получу диплом и уеду. Я ведь могу поехать, куда угодно, правда? Несколько раз звонила Жанка, и я даже нашла в себе силы ей ответить, что пока занята, и как только смогу, обязательно выйду на связь. А еще звонил Виктор. Мы обменялись телефонами на всякий случай. Он уточнял у меня все ли в порядке, все ли работает, не нужна ли какая-то помощь. Виктор очень деликатен и ничего такого не говорит и не делает, но я по-женски чувствую его интерес. Должно быть Тамара Львовна предупредила внука, что на меня сейчас не стоит давить… Почему я не могу заставить себя даже улыбнуться ему с намеком? Он привлекателен, очевидно, не глуп. Немного флирта мне бы не повредило. Я же не обязана сразу бросаться в омут с головой. Но стоит лишь подумать на эту тему, меня начинает глодать чувство вины. Чертов Демон! Я до сих пор не чувствую себя свободной от него. Будто я предаю. Его. Нас. Хотя никаких нас давно нет. Я и с Арсением соглашалась встретиться только потому, что понимала, что из этого ничего не выйдет. Маразм. С этим надо что-то делать. Я не дам сломать мою жизнь. Рано или поздно боль рассосется, но ждать у моря погоды глупо. Нужно продолжать жить уже сейчас. Я уже сделала шаг за черту. Где один шаг, там и второй, не так ли? Нельзя всю жизнь оглядываться. Тем более на того, кому до тебя нет дела. Если Виктор меня куда-нибудь пригласит, я заставлю себя согласиться. И обязательно приятно проведу время. Назло всему! Словно подслушав мои мысли, Виктор звонит снова. – Инга? Все нормально? – Да, спасибо, – тут же смущаюсь я, хотя так смело рассуждала о возможном свидании. Куда чего девалось? – Я так понял, ты дома отсиживаешься. Я тут недалеко, давай район покажу. Пока светло. Здесь и бассейн есть, и скверики красивые. И вот настает момент истины. Струсить, поддаться привычке, уступить неоправданному чувству вины или наконец стряхнуть с себя всю золу наших с Демоном истлевших отношений? Я знаю правильный ответ. Так почему не могу его дать? Разозлившись на себя, быстро, пока не передумала, отвечаю: – Было бы здорово. И внутри покрываюсь ледяной коркой. – Ты через сколько будешь готова? Хочу ответить, что я уже, но опять одергиваю себя. Надо накраситься, выбрать что-нибудь женственное из одежды, волосы опять же уложить. Если я действительно хочу что-то изменить, то пора перестать относиться к окружающим, ка к бледной и временной замене Демону. – Мне нужен час, – твердо говорю я. Не отступать. Пойти с Виктором и получить удовольствие. И когда в назначенное время я спускаюсь к его машине, понимаю, что не зря прихорашивалась. Восхищенный взгляд греет душу на ветру этого холодного, как никогда, мая. В этом году природа со мной на одной волне, и аромат сирени в стылом воздухе не спешит смениться запахом цветущей липы, прогретой теплом подступающего лета. В моей душе для лета места нет, но, может быть, пора впустить весну? Прокатившись по району, Виктор показал мне весьма милые уголки: действительно красивый ухоженный сквер, старинный особняк, напротив которого расселись ученики художки со своими мольбертами, уютную кафешку, с видом на сонный в это время дня проспект. После позднего, но вкусного обеда, мы с Виктором выходим из кафе, держа в руках кофе на вынос. И мне наконец становится легко, я перестаю грызть себя за это, что ни говори, а свидание. Упоительный аромат арабики и весенних улиц, солнечные лучи и ненавязчивые ухаживания Виктора делают свое дело. Я расслабляюсь. Мы бредем вглубь старых извилистых улиц. Мимо нас нет-нет, да и проскакивают велосипедисты, и Виктор берет меня за руку. Мне неловко, как будто я делаю что-то запрещенное, даже неприличное, просто оставляя свою холодную ладонь в его теплой. – На самом деле, мы обошли-объехали все по кругу, – рассказывает Виктор. – Если пройти вот эту улицу на сквозь, можно выйти к твоему дому. А вот и бассейн, так что, если тебе нравится плавать, то это совсем рядом с домом. Минут десять ходьбы. Вообще-то плавать я действительно люблю, но понимаю, что вряд ли буду сюда ходить, потому что с крыльца бассейна спускается Дан Каримов. Не хочу, чтобы он меня видел. И я делаю вид, что уворачиваюсь от порыва ветра. Прячу лицо за плечом Виктора. Неправильно расценив мое поведение, он приобнимает меня, а я не возражаю, потому что так он заслоняет меня от Каримова. Но мои ухищрения напрасны. – Инга? – зовет Дан. – Инга – это ты?