И Демон опустошает и разрушает все, к чему прикасается. Выгоняет из города? Меня трясет. Да кто он такой? Зажравшийся сынок богатеньких родителей? Ничего говорить не стану. Я и так собираюсь после защиты уехать, больше меня в этом городе ничего не держит. Не осталось ничего, до чего бы не дотянулась рука беспредельщика. Но это мое решение! А выполнять послушной собачкой его приказ, как раньше, после того, что я пережила? Нет уж! Перебьется! У меня внутри уже все омертвело, что бы он мне не приготовил, я справлюсь. Не позволю себя доломать! Мне осталось два месяца до диплома. И раньше я из города ни ногой. Впиваюсь глазами в ненавистное порочное лицо, искривленное злой насмешкой. Облик Демона врезается в сознание обжигающим отпечатком. Я прощаюсь с ним сейчас и надеюсь запомнить его таким. Эта пьяная скотина должна заместить образ сумасшедшего бунтаря, которому я подарила сердце. А он подарок раздавил. Хладнокровно. Цинично. – Будь ты проклят. Чувствуя на себе издевательский взгляд, выхожу из этой пропитанной парами алкоголя комнаты, из темного коридора пустого заведения в ночной холодный май. Давлю в груди подступающий вой и прячу ледяные пальцы в карманы. Как так может быть? Я горю и мерзну. Аромат цветущей где-то рядом сирени отравляет. Теперь я ненавижу сирень. – Эй, ты куда? Черт. Про Рэма я забыла. На ходу достаю его ключи из кармана и, обернувшись, швыряю ему. – Отвали. Ускоряю шаг. Не хочу смотреть на Рэма! Хочу, чтобы меня оставили в покое! Навсегда! Навечно! Хочу вспоминать эту встречу в деталях, ковырять свои раны до отупения, выпестовать из больной зашкаливающей ненависти равнодушие. Сегодня иллюзии окончательно осыпались пеплом истлевшей веры. Демону потребовалось три месяца, чтобы меня добиться, и один день, чтобы перечеркнуть все. А мне, чтобы поверить в конец, пришлось шесть месяцев бродить по руинам. Феерическая дура. Сферическая в вакууме. Поймавший ключи на лету Рэм окрикивает: – Ты куда, овца? Ты знаешь, что это за район? Меня накрывает. Снова штормит. Это каким надо быть лживым и двуличным, чтобы сейчас играть в хорошего парня? – Рэм, ты дебил? – взрывает меня. – Ты именно сейчас решил поволноваться за мою жизнь? Где ж ты раньше был? Заботливый ты наш! Вали к Демону, мне нянька не нужна! Он преграждает мне дорогу. – Дерзкая стала? – в узком проходе между стеной и его тачкой, мне его не обойти. Даю задний ход, но он цепляет меня за плечо. – Ангелочком больше не прикидываешься? Да мне до лампочки, я б тебе башку отвернул. – Так скройся! Ты свою работу уже сделал! – Грех на душ брать не хочу. Сама конченая, других такими не делай. У меня младшая сестра есть, так что, если тебя поуродуют, то не в мою смену. Меня разбирает злой смех: – Тогда ты, походу, жаришься в преисподней: ведь кто-то может поступить с твоей сестрой так, как вы со мной! – Ты охренела! Навертела херни, а теперь все виноваты? Если у тебя тогда проблемы всплыли, надо сказать было, а не устраивать, хуй знает что! – Не прикидывайся! – срываюсь на крик, больше не сдерживаясь. – До вас у меня проблем не было! Рэм хмурится. И мне на целую секунду кажется, что его проняло. – Не делай мне мозг. Садись в тачилу, – тянет он меня. Еще один, кому плевать на всех. Из них самым нормальным был Каримов, но это потому что младше. Они его быстро исправят. – Катись ты, а? – выдергиваю руку. – Тогда такси вызывай, я подожду. Выхватив мобилу, отправляю заказ на машину к «Эгоисту». Такси приезжает быстро, я загружаюсь с прощальным: – Ненавижу вас. Всех, – это я от души. Рэм перехватывает дверь тачки: – Я с самого начала тебе не доверял, – цедит он. – Ты получаешь то, что заслужила. – А вот я тебе доверяла, – говорю горько и с силой захлопываю дверцу, чуть не прищемив ему пальцы. – Молодежь, – тянет таксёр с ностальгическими нотками. – Поссорились, что ли? – Типа того, – буркаю я. Вожусь с ремнем безопасности, отвернувшись от окна, за стеклом которого сверлит меня взглядом Рэм, засунувший руки в карманы джинсов. – Помиритесь, – утешает ненужно мужик. – Вот уж вряд ли. Поехали, – прошу я, не в силах выносить эти бессмысленные разговоры. Адреналиновый удар, схлынув, оставляет пекущие глаза и апатию. Чем вообще думал Рэм, притащив меня сюда? На какой исход рассчитывал? Я-то, понятно, не головой думала. За окном мелькает темный город в размазанных огнях, а я проваливаюсь как под лед, как в кроличью нору в яркое и светлое. … – Я всегда буду рядом, – смеюсь, подставляя лицо лучам заходящего солнца. – Тебе без меня нельзя. – Ты пообещала. Клянись, – рычит в ухо, обнимая меня со спины. – Клянусь. Он отводит волосы с шеи, и я жду поцелуй, мурашки преждевременно запускают кольцевой бег по телу, но на ключицы ложится горячая, нагретая его ладонью, короткая цепочка. Пальцами трогаю легший в яремную ямку шарик подвески. – Это мне? – Это – тебе, а вот это, – подхватывает визжащую меня на руки, – мне. … Это мука. Нельзя вспоминать. Надо выкорчевать. Слишком сильно цепляюсь, будто воспоминания помогут мне выжить. На самом деле они тащат на дно, затягивая в ил лжи. Я уже больше не задумываюсь, чем заслужила, за что так со мной. Этому нет объяснения. Просто он так захотел. Ночь. Уже поздно. Мне надо выговориться, иначе меня разорвет. Остался только один человек, который до сих пор еще готов еще меня слушать. Глава 7