Отвлекается на сандалики и кроссовочки Вани, затем разглядывает его рюкзачок с мордой динозавра и скользит взором по его ярким цветным курточкам. В небольшой прихожей нашей квартирки ему тесно, а я рядом с ним я чувствую себя низкорослым эльфом. — Я в детстве думала, что я приемная, — говорю я. — Это вряд ли, — шагает на кухню, — вы похожи. Я медлю несколько минут, а после бесшумной тенью заглядываю в детскую. Горит тусклый ночник-зайчик, а Ваня дрыхнет звездочкой. Как же я рада, тому что мой сын всегда отличался крепким сном. Он может спать даже тогда, когда соседи сверлят стены. Бесшумно закрываю дверь и неохотно плетусь на кухню, где за столом вальяжно расселся Адам. Он, по его мнению, тут не гость, а биг-босс. — Ты голодный? — Мам, — цежу я сквозь зубы и прикрываю за собой дверь. — Нет, — отвечает Адам. — Я котлет нажарила, — мама игнорирует отказ Адама и подхватывает большую миску с плиты. — Смотри, какие. Открывает крышку и хвастается румяными круглыми котлетами перед гостем, который молча поднимает взгляд. — С пюрешечкой, — мама улыбается. И она не заискивает и не лебезит. Она просто такой человек. Вот она решила накормить Адама котлетками и пюре и она добьется своего. — Уговорили. — Да вы издеваетесь, — охаю я и сажусь в углу у холодильника. — Мама, он не друг. — Ирина ведет правильную тактику, — Адам свысока смотрит на меня. — Ты в курсе, что многие важные переговоры проходят часто не в кабинетах, а за обедами и ужинами? — Хватит умничать. Через минуту и передо мной стоит тарелка с котлетой и пюре. — Меня тебя и спрашивать не надо, чтобы понять, что ты голодная, — мама улыбается. Хочу возразить, а она хмурится: — Ешь, а то сладкого не получишь. Адам вскидывает бровь, и мама говорит: — К тебе это тоже относится. Бровь Адама ползет выше, а мама с чувством выполненного долга отправляет кусочек котлеты с пюре в рот. — А на сладкое у нас что? — деловито интересуется Адам. — У нас? — чуть не поперхнувшись, переспрашиваю я. — Шарлотка, — невозмутимо отвечает мама. Я чувствую себя будто в саду и вредной девочкой, которая хочет швырнуть в лицо Адама снаряд пюре, потому что ревную свою золотую маму с котлетками. Она должна баловать только меня и Ваню. — Я бы хотела понять, что у вас произошло, — спрашивает мама и погружает вилку в пюре. — Он был женат, — натягиваю на лицо улыбку. — И я была вынуждена уйти. — Вот как, — мама приподнимаем бровь, строго глядя на Адама. — Если был, то развелся, я так понимаю? — Год назад, — отвечает Адам и почти треть котлеты жует. — Дети? Качает головой. — Почему? — Все это не имеет, мам, значения, потому что у него и сейчас есть женщина, —утомленно вздыхаю я. — Вот как, — мама вновь отвлекается на пюре и котлету. Две минуты молчания и мама с легким разочарованием шепчет. — Надо было чуть меньше лука. Я медленно моргаю. Ее действительно больше волнует вкус котлет тем то, что отец ее внука — лживый козел. — Прозрачно намекаю, что вы должны сейчас меня разубедить, — голос мамы становится недовольным. — Говорите, что всё вкусно. — Да, мам, очень вкусно... — обескураженно отвечаю я. — Как и всегда. — Отличные котлеты, — Адам кидает на меня озадаченный взгляд. — Я чуток изменила рецепт, — мама расцветает улыбкой. — Люблю иногда поэкспериментировать. — Эксперимент удался, — подтверждает Адам. — Добавки? А вот это коварная ловушка. Если откажется, то его комплименты станут пустыми. Мама не то, чтобы затаит обиду, но пометочку в своей воображаемой тетрадочке сделает. И, наверное, отказ от котлеты перевесит то, что Адам сейчас не свободен. — Не откажусь, — Адам выдерживает прямой взгляд моей мамы. Мама подкидывает ему в тарелку две котлеты и возвращается за стол, а затем сбрасывает с моей головы капюшон: — Ты прям как пацан какой-то. Злой пацан-карманник. — Мам, — поскрипываю зубами о вилку. Мы все замираем, когда приоткрывается дверь и на кухню бесшумно проскальзывает сонный и босой Ваня. Косит подозрительный и любопытный взгляд на Адама, который застыл с куском