— Наш бы с тобой ребенок был бы чуть старше, — ухмыляюсь я. Лишь едва заметно щурится и говорит: — Ты мне изменял, Адам. И я не могла на тебя положиться, как на мужа и будущего отца. Опять та же шарманка. Ничего нового, и она сама верит своим словам. — До Милы измен не было, — спокойно отзываюсь я. — Да и она не была для меня любовницей, к которой я бегаю от жены, потому что женой я тебя уже не считал. — Но я ею была. — Лишь на бумагах, — пожимаю плечами. — Все ошибаются, Адам, — голос становится тише. — Вот мы и ошиблись, когда вступили с тобой в брак, — взгляда не отвожу. — И давай закончим этот пустой разговор, а то мы перейдем к тому, что ты меня любила. Я, конечно, посмеюсь над этим, как над хорошей шуткой, но давай ближе к сути. Зачем пришла? — Мне нужны... — Деньги, — заканчиваю ее реплику и хмыкаю. — Папа уже не дает дочери денюжку на сумочки? — Я тебя о помощи прошу, Адам... — Почему к отцу не пойдешь? — щурюсь. — Он тебе разве когда-то отказывал? — Я не хочу его тревожить. — Почему? Молчит и поджимает губы. Удивительная женщина. Пришла просить деньги, вероятно, немалые и не собирается ничего объяснять. — Как любопытно. И я весь теряюсь в догадках, почему ты не хочешь его тревожить. Он ведь тебе может все простить. Даже если ты кого-нибудь убьешь с особой жестокостью, он тебя отмажет. — Не все, — в глазах пробегает темная обида, и губы дрожат. Вот-вот расплачется, но вряд ли меня это сейчас впечатлит. Ее слезы меня уже давно не трогают. Уже лет пять. —Я... играю... играла… — Конкретнее, Диана. — Казино, черт тебя дери! — рявкает она. — Что ты тут дурачка строишь? Казино! Я в долгах! В больших, мать их, долгах! И папа не должен об этом знать! — А теперь понятно, — медленно киваю я. — Он очень не любит азартные игры. У него прямо пунктик на эту тему. Это забавно. Расчлененку от дочи простит, но не рулетку. — Адам, мне некому идти. — И давно ты подсела на казино? — Да, я перед тобой виновата, у нас не все было гладко, — Диана всхлипывает. —Но у всех бывают кризисы в отношениях... Адам... Помоги мне. — Он ведь тебя в бараний рог скрутит за такое, — тихо посмеиваюсь. — Потом, конечно, поцелует в лобик, но тебе жопа, Диана. Он же брата из-за этой херни потерял. Медленно достаю телефон из кармана. — Не смей звонить ему! — взвизгивает и вскакивает на ноги. — Адам! — Адам давно хочет от тебя избавиться, — улыбаюсь шире. — И ты не в себе, раз решила с таким вопросом ко мне прийти или у тебя сложности с когнитивными функциями? — Адам, я сделаю все, что ты захочешь... Я исчезну из твоей жизни... — бледнеет, глаза горят темным огнем и зрачки расширены. — Ты не только играешь, да? — Я просто связалась не с тем человеком... — Кем я буду для твоего отца, если не расскажу ему, что его дочь в беде? —касаюсь экрана, вглядываясь в глаза Дианы, которая сама себя загнала в ловушку. — Он же потом и на меня начнет зуб точить. — Я поговорю с твоим плешивым единорогом! — Что, прости? Не сразу понимаю, о каком единороге идет речь, а затем меня накрывает волной бурлящей злобы. — Я скажу ей, что мы тогда разводились, — шипит она. — И что я просто хотела тебе подгадить. — Она в курсе. — Но вряд ли тебе поверила, — усмехается. — И сейчас у вас тоже все не очень гладко. И, вероятно, ты о многом умолчал, потому что ты такой. Тебя же не разговоришь. Кошу взгляд на телефон, нахожу в списке контактов отца Дианы и звоню ему по громкой связи: — Обойдусь без твоей помощи. И мозги тебе давно пора, а тут такая возможность. Думаешь, я от нее откажусь? И я тебе не друг, чтобы ты у меня защиты искала, Диана. И я знаю, что ты тогда пыталась подкупить врачей. — Что ты несешь... — неуверенно шепчет она и отступает к двери. — Но тебе не повезло с хирургом, у которого, наверное, и сам дьявол не сможет купить его душу, — идут гудки. — Адам? — гудки обрываются удивленным голосом отца Дианы, которая выбегает из моего кабинета. — Урод! Глава 27. Нехорошие находки — По бабушке не соскучился? — провожу пальцами по волосам сына, который удобно устроился среди подушек и положил голову мне на колени. Хочу схитрить. Под предлогом того, что Ваня соскучился по бабушке мы можем сбежать из этого жутко шикарного особняка.