– Пошла вон! Что за… Она мне брюки испачкала! – завопил тот, будто его облили кипятком. – Домработницы нет, кто стирать будет! Безобразие! Больше всех обрадовался Славик: – Пятно прямо в области ширинки. Будто до туалета не добежали. Кринж… – Стриж? – переспросил Шрек, а я в очередной раз заметила, что он тугоухий. – Какой еще стриж, старпер? Стриж у тебя в трусах! – демонически захохотал Славик, еще больше накаляя обстановку. Следовало вмешаться, не дожидаясь дуэли пощечин. – Не стоит так волноваться, снимите брюки, я быстренько застираю, – миролюбиво похлопала я Марика по руке. Но тот все продолжал кипятиться: – Ненавижу собак. Жир потом не выведешь… Он ожесточенно стукнул вилкой по тарелке, поднялся и направился в хозяйственную комнату. Телефон мелкий оставил на столе, но теперь мне мешал Шрек. Однако его сгубило природное упрямство и непомерная любознательность. – Кринж – это стыд, – пояснял ему Славик, назидательно махая у него перед носом указательным пальцем. – К примеру, когда вот такого здоровяка, как ты, даже маленькая собачка не слушается. Шрек был неимоверно озадачен и зол. С такой тягой к спорам ему следовало остерегаться азартных игр. – Нет, я все-таки заставлю эту псину взять у меня еду. Вот посмотришь, сутулый, она не устоит перед мраморной говядиной. Спорим? В холодильнике, кажись, еще был кусочек. Славик принялся его подначивать: мол, устоит, еще как. Они затеяли ожесточенную полемику и под нее переместились к холодильнику. Пока спорщики стояли ко мне спиной, перерывая полки, я успела сделать свое черное дело. Шрек снова стал Шурой, а шеф – шефом. Миссия была выполнена. Я подхватила Розочку на руки и чмокнула в холодный мокрый нос. К ее чести, мраморной говядиной она не впечатлилась, зевнула прямо в лицо раскрасневшемуся Шреку и стала потягиваться, демонстрируя ему свой зад. Остаток вечера мы все вместе провели у бассейна, каждый в своих мыслях. Мои, конечно же, витали вокруг несчастных постояльцев «Одалиски», которые из-за нас вынуждены были страдать и подверглись опасности. Где витали мысли Славика – одному Богу известно. Но в какой-то момент он закричал задремавшему Шреку: – Если тебе снится туалет, ни в коем случае не садись на унитаз! Это ловушка! Уж он знал в этом толк… Глава 21. Вторая попытка Наши мучители, как и обещали шефу, устроили нам прогулку на следующий же день. Я рассматривала это как очередной шанс на побег, оттого предусмотрительно захватила с собой все ценное, включая разговорник, стибренный мной у мелкого. Понимала, что с указанным мною местом сегодня-завтра разберутся, и тогда плохо станет и нам, и нашим постояльцам. Если удастся сбежать – сразу отправимся в полицию, и их спасут. Кстати, свою сумку я потребовала назад, и мне ее вернули. Конечно же, без телефона, но я была и этому рада. За рулем восседал Шрек. Он хмурился и бросал на мелкого подозрительные взгляды. А я поняла, что сумела посеять между ними зерно недоверия. И это радовало. Нас свозили к какому-то водопаду, потом к церквушке, покружили по улочкам города. На этом осмотр местных достопримечательностей, собственно говоря, закончился. Хотя я настаивала, что хочу увидеть монастыри Метеоры, расположенные на вершинах скал, наследие ЮНЕСКО, про которые слышала от папы № 3. Но мелкий был глух к прекрасному. Зато взамен пообещал пикник за домом. Перед тем как вернуться домой, решено было заглянуть на рынок за продуктами. Поход за мясом показался мне просто шикарной экскурсией после вынужденного заточения. Правда, людей там практически не было, и большинство магазинчиков были закрыты. Я вертела по сторонам головой, выискивая глазами полицейских, но Шрек и мелкий предусмотрительно держали нас со Славиком едва ли не за руки. Мясо было куплено, я с горя наелась сладостей, Славик выдул три стакана айрана. А после, вспомнив про нашу миссию «Побег», резко запросился в туалет. Стал прыгать на одной ножке, держась руками за передок, и все канючил: – Мне сейчас придет конец! – Я втащу ему в торец! – плюнул Шрек, а я убедилась, что имею дело с исконно русским человеком. Он уже успел завести машину, и по его виду я поняла, что вылезать ему сильно лень. Но тут я обратила внимание на то, что он вроде бы дергает глазом, словно подмигивает. Неужели намекает, что дает добро на побег? Я не смела поверить в удачу, но раздумывать, а уж тем более уточнять, времени не было. – Тоже в туалет хочу, – поддержала я приятеля. – Видимо, газировка была лишней. А ехать назад долго. – Ладно, я их сам свожу, – буркнул мелкий к облегчению Шрека. Тот благоразумно отвернулся к окну с видом «моя хата с краю». Мы шли, сопровождаемые мелким, Славик хромал и ковырял в ухе, Розочка обгавкивала всех попадающихся на пути котов. Я же делала вид, что воспитываю Славика, а сама делала ему знаки. Кажется, мои знаки он не особо улавливал, но в ухе стал ковырять более вдумчиво. Мелкий открыл свой бумажник и что-то пересчитывал. Может, искал мелочь, чтобы оплатить туалет. Я было уже совсем отчаялась, потому что никакой возможности сбежать не видела, но вдруг где-то сбоку послышался сильный гул и улюлюканье. Для полупустого рыночка это был просто оглушающий шум. Повернув голову, я увидела велосипедную группу, которая неслась на приличной скорости. Наверное, какой-то очередной унылый велопробег, организованный муниципалитетом. Странно, что в ковидные времена его не отменили. Видимо, решили, что свежий воздух – это гарантия безопасности. – Это наш шанс! – шепнула я Славику. Он разинул рот, а я в этот момент быстро выдернула из руки мелкого кошелек, и мы с приятелем почти синхронно сделали несколько быстрых шагов вперед. Колонна велосипедов стремительно отрезала нас от не успевшего сориентироваться мелкого. Розочка рванула с рук и понеслась вперед, мы рванули за ней. С шумом проносились за нашей спиной свистящие на приличной скорости колеса. Славик поймал Розочку. Я сунула кошелек в карман сарафана, ухватила приятеля за руку, и мы понеслись вперед. Почти сразу же завернули налево, за какой-то закрытый вагончик с мороженым, разноцветный, словно какаду. Славик пыхтел, а я выглянула из-за вагончика и удовлетворенно хмыкнула. Мелкий рванул за нами, но наш быстрый «свиной скок» сбил его с панталыку. Он недоуменно смотрел по сторонам. И вот теперь, скрытые спасительным вагончиком, мы уже понеслись во весь опор. Розочка заливалась лаем, видимо, предвкушая веселое приключение. А я через пару минут поняла, что очень люблю греческие дворики. Здесь, как оказалось, очень легко скрываться от погони. Домики все на один манер, а самих двориков полно. Затеряться в переулках проще простого. И ищи-свищи ветра в поле. В один из таких переулков мы и шмыгнули, чтобы немного перевести дух и сориентироваться. Я довольно ухмыльнулась. А Славик показал язык какому-то греческому школяру, что слишком пристально к нам приглядывался, свесившись из окна. Долго отдыхать было нельзя. В череде бесконечных двориков крылась опасность. Я поняла, что мы можем бегать между ними, как в лабиринте. Того и гляди, наткнемся на мелкого. Это хорошо, если он еще Шрека не успел на подмогу вызвать. Я закрыла глаза и вознесла молитву Богу, чтобы послал нам спасение. Или хотя бы дал знак, в какую сторону бежать. И молитва моя была услышана. Правда, слегка своеобразным образом. Со свистом тормозов во дворик въехала пожилая темно-синяя «BMW» первой серии. Она целенаправленно подъехала прямо к нам, и я поняла – бежать уже поздно. Рассмотреть водителя из-за бликующего солнца я не могла. Но вот он приоткрыл пассажирскую дверь и на чистом русском языке выдал: – Вас подвезти, мадам? И сердце мое провалилось куда-то несколько раз подряд, а потом застучало прямо в горле. За рулем был Дубровский! Но предаваться волнениям мне было некогда, счет времени шел на секунды. Я взяла себя в руки и попыталась унять рвущийся наружу адреналин. – Славик, Роза! Быстро садимся! – Прошу, располагайтесь с максимальными удобствами, – отвесил мне поклон водитель-вредитель. – И лучше пока пригнитесь, не отсвечивайте. – Я так и знала, что ты здесь, – буркнула я, плюхаясь на переднее сиденье и сползая почти на пол. Славик полез назад и поэтому устроился по-королевски. Физиономия Дубровского была ликующая, и я не смогла сдержаться: – Дешевый выпендрежник! Не мог раньше появиться? Вообще-то за нами гнались. – Ну, не знаю… Ты не отвечала на мои пылкие письма, – продолжал кривляться Дубровский, выезжая из дворика. Я хотела возмутиться, потому как ничегошеньки он мне последнее время не писал. Но тут некстати влез Славик со своими советами по пикапу: – Ой, ты же знаешь этих баб. Не отвечала, потому что хотела загадочной показаться. А потом просто забыла про тебя. Бывает. – А ты одна, без пап? – приподнял бровь Дубровский, ехидно поглядывая на меня и упорно игнорируя Славика. – Зато со Славиком и Розой. – Надо сказать, вы улепетывали, как зайцы. – Не ругайтесь, – примирительно сказал Славик. – Розочка, все в порядке. Хочешь водички? Ой, Петруччо, у тебя тут какие-то сухарики валяются. Можно мы с Розочкой угостимся? – Не называй меня так по-дурацки, – буркнул Дубровский, недовольно поглядывая на своего бывшего «любимого ученика». Я проглотила слюну и вспомнила, что тоже не обедала. Сладости не в счет. От них мне обычно еще сильнее хочется мяса. Между тем мы уже обогнули какую-то бухту и ехали по исторической части города. Современные дома сменили старые, кое-где разваленные строения. И вот уже за окнами машины понеслись назад бескрайние просторы греческой природы. Мы переводили дух после волнующих перипетий на местном рынке. – Сколько времени? Нам надо в полицейский участок! – пробурчала я, все еще жутко злая. Мы с Дубровским не виделись полгода. И вот сейчас, когда я вся в пыли, потная, раскрасневшаяся и злая, – пожалуйста! Конечно, вы скажете: разве это важно, когда на кону жизнь? Но у девушек свои причуды, а у влюбленных – так и подавно. – Уже семь. Да ешь, ешь, – Дубровский подвинул сухарики к Славику, а мне протянул бутылку воды. Я гордо помотала головой. – Объявляю голодовку, пока ты не объяснишь, как тут оказался. А пока вези нас в полицию. – В полицию не советую. Сейчас уже все закрыто.