– Но нас же похитили! Хотели убить, и вообще… Надо трубить во все трубы! Это же тебе не украденный кошелек! – Оно, конечно, так. Но посуди сама: если мы начнем ломиться в закрытый участок, поднимем на ноги этот тихий городок, к утру уже все окрестности будут знать об этом похищении. А я не могу знать, насколько длинные руки у ваших похитителей. – Думаю, что очень длинные, – проблеял Славик, вжимаясь в сиденье. – Вот я и говорю – надо идти в полицию и рассказать обо всем, – настаивала я, но уже без былой уверенности. – Местная полиция, скорее всего, коррумпирована. Если позволяли у них под носом проворачивать такие мутные дела. Да еще и в пандемию. Я один не могу вас защитить. Нет, конечно, если бы просто от хулиганов… – И что делать? – Думаю, в наших интересах затеряться где-то в горах. Никто не знает, что вы могли уехать на машине. Будут прочесывать ближайшие окрестности, опрашивать местных. Это даст нам время. – А где мы будем ночевать? – В отеле нас сразу найдут. Поэтому предлагаю свой план. У меня есть тут неподалеку одно чудесное местечко. Можно сказать, дом друзей. Вдали от туристических маршрутов. Когда-то мы с отцом ездили туда. У него были дела с мужем хозяйки, и он всегда говорил, что на Петроса можно положиться, как на самого себя. – Он тоже кровавый бандит? – ахнул Славик. – А ты вообще помалкивай. Я мог бы оставить тебя с псиной на растерзание врагам. Ладно, чего бычишься? Будешь хорошо себя вести, обещаю купить тебе орешки и не кусаться. – Змей-искуситель, – фыркнул Славик. – Точнее, искусатель. Лично я готов хоть в бандитское логово, лишь бы живым остаться. – Это обычный дом, ничего бандитского там нет. Все свои дела хозяин делает в других местах. А дом – для детей и внуков. Так что ведите себя там прилично. Особенно ты! Дубровский ткнул пальцем в Славика, а тот обиженно засопел. – Что, совсем прилично? И никаких шуток про полезную поговорку для любителей фистинга? – Каких еще шуток? – Знаешь поговорку «После драки кулаками не машут?». – Ну… – Вот! А там то же самое, только в слове драка надо первую букву заменить на… – Заткнись! – рявкнула я, потому что знала: Славка, когда нервничает, начинает нести всякий бред. – Хорошо, что они не понимают русский, – покачал головой Дубровский, разглядывая приятеля в зеркало заднего вида. – И откуда же ты такой взялся? – А я могу показать… Пришлось вмешаться: – Все! Славик, с этой минуты ты должен войти в образ немногословного туриста. А лучше вспомни, каким ты был армянином. Отсталый, приемный и так далее… Со Славиком разобрались: он ел сухарики и поглядывал в окно. Возможно, даже мечтал о шашлыке и красных мокасинах. Подумав про мокасины, я покосилась на свою одежду и вздохнула. Дубровский, умница, сразу все понял: – А еще вам нужно купить какие-то приличные вещи и сумку. Не очень-то мы похожи на русских туристов: ни багажа, ни перегара, ни облупленного носа. Конечно, свои греки нас не сдадут, но для соседей надо соблюдать легенду. Только тут меня осенило: я же должна в первую очередь позвонить своим! Они там, наверное, с ума сходят. Конечно, моя забывчивость была вполне понятна: такой стресс плюс близость Дубровского… От волнения у меня не то что в зобу дыханье сперло, а еще и вспотели ладошки. Тут же закралась другая мысль: как я им объясню, с кем я и где? Они сразу же решат, что это Дубровский втравил меня в эту мутную историю. И что я выгораживаю его по большой любви. Но я не могу скрываться от родни из-за своего дурацкого положения. А еще и подвергать опасности Славика. Нет, нам нужно срочно выбираться. – Допустим, с полицией не стоит спешить. Но мне нужно позвонить моим, – все-таки решилась я. – Я уже звонил! – обрадовал меня Дубровский. – Как только понял, где ты, сразу же попытался связаться с твоими отцами. Я тарабанил в ваш отель, но там вообще никто не брал трубку. – Надо было еще раз… – Говорю же! Звонил несколько дней – тишина. Может, их санинспекция закрыла? – Нет, не может быть, у папы номер два везде прихваты… Как же так? Ведь они все должны быть в отеле. Давай я позвоню им на мобильный. Все номера я помню, в отличие от Славика. Дубровский нехотя протянул мне мобильный, при этом весь вид его выражал скепсис: – Ты понимаешь, как мы рискуем? Если эти люди подняли в небо частный борт, чтобы тебя похитить, что им стоит прослушивать телефоны твоей родни? Как только ты позвонишь своим, они установят наше местонахождение. А дальше… – И что делать? Не сообщать о себе? – Сообщи, но как-то завуалированно. На те каналы связи, которые вряд ли под наблюдением. – Ты меня запутал… – Ну, не знаю… У вашего отеля есть своя почта. Так? – Конечно. Мамуля ее регулярно просматривает. Это ее обязанность. – Вот и отправь ей письмо. Напиши, что тебя похитили, но сейчас с тобой все в порядке. А я попытаюсь нелегально отправить вас со Славиком домой. Правда, это будет стоить мне прилично, да и перед этим надо узнать, что за люди стоят за похищением. Если это залетные гастролеры – дело одно. А если это опасные типы… Тут надо будет через консульство действовать. Дубровский сунул мне телефон, предварительно открыл какой-то почтовый ящик. Наверняка не свой, а какой-то другой, специально созданный для всяких афер. Я попыталась в нескольких завуалированных фразах донести, что со мной все относительно неплохо. Для верности щелкнула на камеру себя и Славика, чтобы доказать, что жива. – Обязательно намекни в теме письма, что это от нас! – заволновался Славик. – А то я бы на месте мамули все письма подряд не открывал! Ты знаешь, какие сейчас стали гадости рассылать? Вот давеча открываю я письмо, а там фото морской свинки в полный рост и подпись: «Каждый раз, когда ты открываешь это фото, случайный человек превращается в капибару». Я обомлел. Кругом происки Билла Гейтса! Он хочет сократить численность населения в мире, поэтому… – Цыц! – рявкнула я на Славика, чтобы не мешал думать. Подумав с минуту, в теме письма я указала «круговая подтяжка лица в подарок». Такое письмо мамуля точно не пропустит и откроет. Даже если после прочтения превратится в капибару. Подтяжка все исправит. – Ох, и влетит же мне, – покачала я головой, осознавая, что делаю очередную глупость. Но взгляд Дубровского манил и лишал меня рассудка. «Если они узнают, где я, то примчатся на следующий же день. И закрытые аэропорты их не остановят. А так я выиграю время и смогу провести с Дубровским пару дней бок о бок…» Конечно, в этих мыслях я не признавалась даже самой себе, убеждая свой внутренний голос: так надо для безопасности. А еще мне жутко хотелось посмотреть, что будет происходить дальше. Но в глубине души было приятно, что Дубровский заботится обо мне. В конце концов, так хотелось переложить все заботы на его плечи и просто побыть слабой и беззащитной. Возле неприметного на вид магазинчика мы притормозили, но вышел только Дубровский. Я сделала вывод, что местность он знает отлично. Мы со Славиком остались в машине, просто составили Дубровскому небольшой список нужных вещей. Славик зачем-то внес в список пряжу, а когда я поинтересовалась, что он собирается вязать, покрутил пальцем у виска: – А как я, по-твоему, смастерю бикфордов шнур? – Я даже не буду спрашивать, зачем тебе бикфордов шнур. Просто напомню, как ты уже мастерил лук. Может, обойдемся без рукоприкладства? Наш спаситель управился быстро, вернулся с двумя пакетами, рюкзаком со Спанч-Бобом для приятеля, а еще на самом деле купил Славику орешки, а мне – мороженое. Ехали мы минут сорок. Дорога, конечно, была ужасная, и я поняла, что двигаемся мы отнюдь не туристическими маршрутами. Славик успел задремать. Розочка тоже уютно свернулась колечком у него на коленях. Дубровский поглядывал на меня с ухмылкой, чем очень раздражал. Эдакий вездесущий спаситель, который всегда появляется в нужное время в нужном месте. В такие совпадения я не верила и твердила себе: если он здесь, значит, ему что-то нужно. – По твоим поджатым пухлым губкам я прямо читаю: «Как он здесь оказался?» – жеманно перекривлял меня Дубровский, поглядывая на дорогу. – А вот и да. Очень хотелось бы получить разъяснения. Только не говори, что тебя привело на рынок любящее сердце. – Черт. Теперь придется придумывать новую легенду. – Ты можешь хоть когда-то быть серьезным? Не стал бы ты просто так рисковать… – Риск – благородное дело, – вздохнул Дубровский. – Только к тебе оно не имеет отношения. – Зря ты в меня не веришь. В общем так, рассказываю как есть. А ты уже сама думай – верить или нет. И Дубровский поведал мне занимательную историю. Оказывается, какое-то время он сам жил у Петраса, греческого товарища его отца. Они даже имели какие-то общие делишки, но это место я попросила пропустить. Мой папа № 1 категорически против, чтобы я даже слушала про что-то незаконное. Он утверждает, что если ты знаешь про преступления и молчишь – значит, ты тоже соучастник. А я не хотела быть причастной еще и к каким-то там греческим преступлениям. И даже просто покрывать их. Хватит того, что я и так покрываю одного полубезумного. Пытаюсь его социализировать, даю работу и слежу, чтобы он не нанес ущерб обществу. Я про Славика, конечно. В общем, я прикрыла уши руками, и открыла, когда Дубровский уже вещал про какой-то частный самолет. – Ну-ка, с этого места поподробнее. – Греция – одна большая деревня. А Петрас не последний человек в этих краях. И через него проходит очень много разного люда. В основном те, кто занимается не совсем законными делами. И однажды он мне говорит: кому-то понадобился частный самолет, чтобы из России незаконно привезти сюда кое-кого. Петрас от приятеля услышал. Тот как раз занимался организацией этого дельца. Конечно, мне стало интересно, что да как. Но самолет вылетал не из твоего города, и я поначалу даже подумать не мог… – А как ты узнал?