– Не трусь, Госпожа. – Ронн ткнул меня в плечо. – Мы тебя в обиду не дадим. Я механически потерла плечо и направилась в ванную комнату: – Вот и прекрасно. – Региночка, ты в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Дилан. – В полном, – заверила я его. – Лимит волнений на сегодня у меня исчерпан. Так что я в душ и спать, а вы сторожите, обедайте, смотрите телевизор, в общем, развлекайтесь, как хотите. И с этими словами я захлопнула дверь. * * * Горячая вода лилась мне на голову, скользила по спине, омывала ноги, унося усталость, растерянность, сомнения, прочищая мозги. Самое главное – встать под струю, чтобы на макушку попадало, а потом стекало по шее и спине. Просто божественно! Потом можно и прохладной, тогда бодрячок обеспечен, но пока мне хотелось просто отдохнуть и немного подумать. Так, чердак у меня жилой, там и гостевая кровать есть, а в кладовке хранится надувной матрац. Есть еще диван в гостиной. На первое время хватит, а потом купим что-нибудь. Где-то на периферии сознания возмущенно, но тихо вякнул внутренний голос: «Они жить здесь будут, что ли? С ума сошла?» Вякнул и замолк. А что ему еще было делать? А мне? Вот то-то. Итак, жить будут на чердаке, места полно. Потом определятся, подыщут себе отдельное жилье. Дальше. Что-то я в самом деле упустила, что нас снова убить попытаются. Надо предупредить компаньонок. Я не рассказала правду, и теперь они в опасности, их-то никто не защищает. Так, насчет охраны… Насчет охраны… К Березину обращаться – значит полностью раскрыться. Это недопустимо. Стало быть, обойдемся своими силами. Подключу Первородных – для чего-то же я их завела? Первородные… Да уж, прекрасно. Трое незнакомых, вечно голодных мужчин в доме! Что мне с ними делать? Да еще связи какие-то… С острой тоской вспомнился ласковый взгляд Дилана. Я уже говорила, что мое любимое выражение – «поздняк метаться»? Так вот, второе мое любимое – это «гибкость – залог успеха». Думаю, что только оба этих постулата помогли мне не застонать. Что ж, грядут большие расходы, придется обнулить карточку. «Уж конечно, – ехидно шепнул внутренний голос, – для братцев – все самое лучшее. В конце концов, ты в ответе за тех, кого обратил». Я фыркнула. Нет, а все эти «Хозяйки» и «Создатели»? Обалдеть! «Ну, тебе еще повезло, – рассудительно заметил внутренний голос. – Прикинь, если бы они тебя «мамой» называть стали?» И я представила, как все три экс-вампира бросаются ко мне с распростертыми объятиями, громко восклицая: «Маменька! Наша мама пришла!» «Молочка принесла», – ехидно дополнил картину внутренний голос. Я расхохоталась, вода попала мне в рот, и я закашлялась. Да уж, все познается в сравнении. Теперь меня вполне устраивали и Хозяйка, и Мастер, и даже Госпожа. Я набрала в пластиковое ведро холодной воды, постояла, собираясь с духом, и наконец одним махом опрокинула его себе на голову. Ух ты! Резко, судорожно выдохнула, освобождаясь от всякой дряни. Ну вот я и в норме. Энергично растерлась полотенцем, надела домашний шелковый халат, длинный и гладкий, выскользнула из ванной комнаты и торопливо юркнула в спальню. Не хочу пока снова видеть экс-вампов. Прикрыла дверь, подсушила феном волосы, а потом в сладком предвкушении залезла на кровать. Ах, как приятно снова растянуться на любимой постели! Три ночи она обходилась без меня, а я – без нее. Соскучились-то как! Какое свежее, чистое белье, идеально подобранный матрац, мягкие, удобные подушки! Я прикрыла глаза, наслаждаясь долгожданными покоем и комфортом. У меня есть пара часов одиночества и относительной безопасности. Самое время, чтобы ввести вас в курс дела. * * * Наш департамент – двадцать восьмой – был присоединен самым последним, всего-то лет двести назад, и пользовался репутацией самого демократического и новаторского, если так можно выразиться. У нас вы встретите представителей всех национальностей мира, причем все они равноправные граждане со своими языком, именами, культурой. Есть, конечно, государственный язык, и его обязательно знать, но во всем остальном нет никаких ограничений. Девизом нашего департамента еще с тех времен двухсотлетней давности стало: «Свобода превыше всего!», и это правило у нас свято блюли. Старались, по крайней мере. Очень уж нам нравился имидж свободолюбивых, бесконечно либеральных людей. Подобную терпимость мы проявили и тогда, когда Сенат официально признал противоестественных созданий, и в том числе вампиров. Нет, девятнадцать департаментов возражали и всячески выступали против решения Сената, но только не мы. Мы признавали права и свободу всех, и этих нелюдей тоже. Лично я полагаю, что это было не только желание порисоваться, но и простой расчет: лучше легализовать противоестественных и пытаться их контролировать, чем они уйдут в подполье и будут гадить исподтишка. Впервые наш либерализм пошатнулся полвека назад, и история эта связана с именем местного героя – сенатора Стивена Спака. Стивен Спак, человек весьма прогрессивных взглядов, подумывал дать противоестественным созданиям все гражданские права и готовил соответствующий проект для Сената. Ох, и шумиха была из-за этих прав! Это бы перевернуло весь наш уклад: дать человеку и нечисти одинаковые права. Но сенатор Спак хоть и ратовал за полное равенство, но дураком не был и проект готовил тщательно: проверял и перепроверял все данные, читал полицейские отчеты о преступлениях, собирал статистику, беседовал с психологами, встречался с лидерами противоестественных созданий. И вот нелюди устали ждать и решили сенатора поторопить. Мыслили так: если Спак станет одним из них, то он с удвоенным рвением примется за законопроект и проведет его в Сенате. Это станет уже его личным делом. Оно и стало, но не так, как задумывали нелюди. Последующая история известна у нас каждому школьнику. Сенатор Спак и два его ближайших помощника отправились на охоту (надо сказать, что полвека назад леса у нас были роскошными и изобиловали дичью). Еще не поздним вечерком сенатор ненадолго отошел от места стоянки (в учебниках говорится – чтобы поразмыслить о судьбах народа, но я думаю, что по более прозаической причине). И вот в самый разгар государственных дум на Спака напал оборотень. Далее версии происшедшего расходятся: по одной – сенатор заметил движение и успел ловко уклониться, по другой – выхватил охотничий нож и вонзил нападавшему в грудь, по третьей – оборотень промазал и сам напоролся на сук дерева. В историческом ролике (формат IMAX, в главной роли – Мэл Гибсон), который вот уже лет десять крутят у нас во время экскурсии по зданию Совета департамента, поединок выглядит очень красочно: сенатор демонстрирует неплохое владение боевыми искусствами и недюжинную физическую силу, с которой он буквально насаживает оборотня на сук поваленного дерева. В общем, версий много, и лично мне картина боя до сих пор не ясна: как это человек, пусть даже еще не старый и в меру спортивный, оборотня завалил? Единственно, если только тот не стал нападать сразу, а захотел сначала поговорить по душам, и сенатор успел нанести удар первым. Но сомнения сомнениями, а факт остается фактом: сенатор остался жить, а гиенолак погиб. При этом, умирая, он успел тяпнуть убегающего сенатора за ногу. Вгрызся прямо-таки всеми зубами ему в правую икру. Возможно, у вас, как и у меня в свое время, возникли вопросы. Первый: а что, сенатор ни разу не позвал на помощь? Ну, это еще может быть, все-таки неожиданность, потом еще азарт борьбы, да и сам Стивен Спак был личностью гордой и неординарной. Второй: это как же далеко он должен был зайти в думах о благе народа, чтобы двое его соратников ничего не услышали и не поспешили к нему? Что ж, с этим тоже все ясно. Дело в том, что когда сенатор, волоча изувеченную ногу, вернулся на место стоянки, то обнаружил там только веселый костерок. Очевидно, что его помощники были подкуплены, и их дальнейшую судьбу мне выяснить не удалось даже в архивах. Итак, бедный сенатор оказывается на полянке, из ноги хлещет кровь, и как вы сами понимаете, счет идет на минуты, вернее, уже на секунды. Тут и начинается, собственно, героическое действие Стивена Спака: охотничьим ножом он вырезает внушительный кусок мяса из своей ноги, чтобы избежать заражения и не стать монстром. (В ролике Гибсон-Спак морщится и кривится, но сознания не теряет, но мне думается, должен был потерять, если не тогда, когда вырезал, то тогда, когда прижигал.) В общем, сделав все, чтобы не превратиться в гиену-оборотня (кстати, тот факт, что к прославленному сенатору подослали гиенолака, возмущает меня в этой истории больше всего: неужели приличного вервольфа не нашлось?! И вообще, могли бы для Стивена Спака и льва подобрать), сенатор вспоминает, что у него есть в рюкзаке рация, и вызывает помощь. После этого события либерализм сенатора пошел на убыль. Тут самое время сказать пару слов о нашей системе власти и двадцать восьмом департаменте. Государственная власть, как известно, делится на три вида: законодательная, исполнительная и судебная. Особенность нашей системы в том, что законодательная и исполнительная власть пересекаются на уровне главы департамента. Сейчас поясню: законодательная власть в нашей стране принадлежит Сенату, состоящему из ста четырех членов: по два сенатора от каждого департамента, причем один из этих сенаторов обязательно является и должностным лицом – главой департамента, а второй обычно его оппонент. Теперь понятно, что у сенатора и главы двадцать восьмого департамента Стивена Спака было достаточно возможностей, чтобы развернуть кампанию по борьбе с нечистью (по крайней мере, в рамках нашей административно-территориальной единицы). Спак представляет в местное Законодательное собрание закон о нелюдях, где запрещает оборотням под страхом смерти находиться на территории возглавляемого им региона. Абсолютный запрет. Никаких исключений. Санкции: штраф, срочная депортация, а при подозрении на злой умысел или преступное деяние – немедленная ликвидация (кстати, укус человека относится к преступным действиям). Мнения разделились: кое-кто поговаривал о нашей традиционной лояльности и считал законопроект слишком уж жестким и непримиримым. Может, его бы и не приняли, если б сенатор Спак не позволил себе прийти в Законодательное собрание департамента в шортах. Теплым историческим днем Стивен Спак вошел в зал заседаний в летнем английском костюме колониального типа, выставив на всеобщее обозрение свою истерзанную ногу. Пока он, тяжело хромая и опираясь на трость, двигался к трибуне, чтобы сказать заключительное слово и поставить законопроект на голосование, все имели возможность рассмотреть ужасные последствия его стычки с оборотнем (надо заметить, что резал себя Спак второпях, да и хирургом никогда не был, что конечно же отразилось как на функциональности ноги, так и на ее внешнем виде). У ступенек на трибуну сенатор споткнулся, и один из помощников трогательно его поддержал (я видела запись, Спак был великолепен!). В общем, абсолютным большинством голосов в нашем когда-то самом толерантном департаменте был принят непримиримый к оборотням закон. Увы, последствия этого никто тогда предусмотреть не мог. А случилось вот что: поставив оборотней вне закона, мы создали рай для вампиров, лишив их извечных конкурентов. И уже через пару лет численность вампиров в наших краях выросла втрое и продолжала расти. Мог ли предугадать Стивен Спак, что все так повернется? Следует заметить, что тогда нелюдей было еще совсем немного, и в них никто особо не разбирался. Поэтому, я думаю, сенатор Спак вполне логично полагал, что вампиров отпугнет наш климат. Теперь еще одна небольшая историческая справка. Столица департамента называется Феникс. Небольшое поселение полностью сгорело около века назад, и на его восстановление были призваны добровольцы. Это объясняет, почему возникший город назвали Феникс, а также, отчего у нас такой многонациональный департамент: здесь с радостью принимали всех, кто пожелал прибыть. Правда, один Феникс уже был – на юго-западе страны. Но нас это нисколько не смутило (мы вообще склонны заимствовать названия), поэтому и наша столица тоже Феникс (тем более что по смыслу нам больше подходит). Так вот, климат в городе хоть и не такой супержаркий, как в его тезке, но все-таки ясных дней в году тоже хватает (сто восемьдесят), и люди наивно полагали, что такое обилие солнца отпугнет вампиров. Как бы не так! Оказалось, они и не претендуют на дневную жизнь, а белых ночей у нас никогда не бывает. Сама же жара вампирам не помеха – хоть и трупы, но они не разлагаются и к высокой температуре не чувствительны (к тому же к ночи она у нас всегда падает). Шел третий год с момента принятия закона, а миграционный поток вампиров все не заканчивался. Это становилось реальной проблемой, и вот тут-то в центральном городском парке двухсотлетний вампир напал на школьницу. Это событие получило широкий резонанс (сорок лет спустя в архиве я нашла целую подборку кричащих газетных статей). Нет, люди еще понимали, когда голодный вампир соблазнял и увлекал жертву, прося ее поделиться кровью. Если сильно припекло, в конце концов, и без соблазнения укусить можно, но вот чтобы двухсотлетний труп школьницу насиловал?! Попытка не удалась, конечно, но роль свою сыграла. Общественность была настолько возмущена, что потребовала от Стивена Спака немедленных мер. И сенатор живо откликнулся, предложив поправку к закону о нелюдях и вводя обязательную регистрацию всей нечисти. Поправка была единогласно принята. Размышляя об этом, я до сих пор удивляюсь: откуда Спак такого старого вампира взял? Из Европы выписал, не иначе, у нас своих таких древних нет. Шли годы, и все больше людей хотело стать оборотнем или вампиром, чтобы обрести в первом случае долгую жизнь и неуязвимость, а во втором – так и вообще бессмертие. И тут снова на сцену выходит Стивен Спак. Именно благодаря ему был принят федеральный закон о лишении нелюдей всех имущественных прав. Объясню просто: если ты становишься вампиром, то лишаешься всей своей личной собственности, ну и денег, разумеется, и все они переходят в распоряжение местных органов власти. Также ты лишаешься всех прав наследования. Это остановило поток обращений: состоятельные люди, не говоря уже о богачах, были не готовы расстаться с добром и предпочитали прожить недолго, но красиво, чем долго, но в общине. Уже перед самым уходом в отставку Стивен Спак нанес нелюдям свой последний удар: он провел в Сенате запрет на любые инициации. Правда, потом к закону была принята смягчающая поправка, но на положение нелюдей она сильного влияния не оказала. Тридцать лет назад сенатор и глава департамента Стивен Спак оставил свой пост. В своей последней речи к гражданам он просил не нарушать его пенсионный покой, и люди, хоть и горевали по своему герою, но просьбу его уважили: нигде в архивах я не нашла ни одного снимка или интервью Спака после окончания его официальной деятельности. Благодарные жители департамента поставили Спаку памятник на центральной площади (чудо художественной мысли – семиметровый сенатор с ножом в правой руке и стопочкой законопроектов в левой) и назвали одну из улиц в его честь. После ухода Спака какое-то время все было тихо-мирно, но потом противоречия между людьми и нелюдьми снова обострились. Оказалось, что, несмотря на запрет на инициации, число вампиров и оборотней продолжает расти (якобы из-за наплыва иностранных мигрантов). Сенат разделился на сторонников людей и на лояльных к нелюдям. Стали появляться и заявлять о себе и другие нелюди, кроме традиционных оборотней и вампиров. По данным прошлого года Феникс – наш Феникс – стал пятым в стране по числу официально зарегистрированных вампиров, обогнав такие мегаполисы, как Детройт и Феникс из Аризоны. Тогда же начался террор против людей с требованиями предоставить нежити все гражданские права. И вот в это-то неспокойное для родины время я и удосужилась поступить на государственную службу. * * * Я резко распахнула глаза. В дверь деликатно поскреблись еще раз. – Войдите! – крикнула я, поспешно садясь на кровати и расправляя складки халата. – Региночка, я извиняюсь, – в комнату заглянул Дилан с мобильным телефоном в руках, – но тебя настойчиво требует господин Березин, назвавшийся твоим шефом. – У тебя как мой мобильник оказался? – вполголоса прошипела я, делая ему знак подойти. – Домашний звонил три раза, потом мобильный беспрестанно заливался, – пояснил Дилан. – Я и ответил. Я выразительно нахмурилась. Зачем отвечать?! Просто принес бы. – Полковник, добрый день, слушаю вас, – вежливо сказала я в телефон. – Регина? Ну наконец-то. – Березин шумно выдохнул. – Можешь в офис подъехать? – Что, прямо сейчас? – растерялась я (меня вроде как на весь день отдыхать отпустили). – Прямо сейчас, – сурово подтвердил Березин. – Работа у нас такая. – Конечно. Буду через полчаса, – добавила я в голос служебного рвения. – Что-то случилось? – Есть задание. Объясню на месте. Жду. – И полковник отключился. Я задумчиво посмотрела на телефон в руках и нажала отбой. Подумала, что лучше бы Дилан не отвечал, но тут же устыдилась таких мыслей. Работа есть работа. Оделась и вышла в коридор. Принюхалась. Тонкий такой аромат, едва различимый. Совсем недавно и не обратила бы на него внимания, но с экс-вампирами я теперь всегда настороже. Знакомый, очень знакомый и приятный запах. Я заглянула в гостиную, увидела Дилана с влажными волосами и наконец поняла: – Мой французский гель для душа! Дилан, ты конечно же выбрал именно французский гель! – Не только я, – сказал он. – Нам всем он понравился. Не такой приторный. Я едва не застонала. От жадности, конечно. Я этим гелем по большим праздникам пользовалась или когда на вечеринку собиралась, а тут… Тяжело вздохнула. Вот ведь человеческая натура: убийцы на пятки наступают, вместо левой руки лазерная пушка, а я о геле горюю! – Ладно, – обреченно махнула я рукой и прошла на кухню. По дороге покосилась на диван и не сдержала улыбки: там мирно сопели Брэд и Ронн. Налила стакан воды, подошла к столу. На нем стояла красивая фарфоровая тарелка, прикрытая пластиковой крышкой. Я заинтригованно заглянула под крышку и сдавленно хихикнула: в центре тарелки лежал кусочек мяса размером где-то два на два сантиметра. Видимо, моя порция. Как трогательно! Бросила взгляд на часы. Ого, уже четыре часа дня! А мне казалось, я едва успела глаза сомкнуть… Что ж, пора в путь. Я подошла к зеркалу: светло-бежевый брючный костюм и белый, открытый на спине топ были на уровне. Когда войду к Березину, прикрою топ пиджаком, создав вид делового костюма. Неплохо, весьма неплохо. Я взяла сумочку, сунула туда мобильник и направилась к двери. – Ты это куда? – раздались одновременно три голоса. Я обернулась: Дилан и проснувшиеся Брэд и Ронн хмуро смотрели на меня. – На работу, – доложила слегка ошарашенно. – Звонил шеф, есть срочное дело. Интересно, я теперь постоянно перед ними отчитываться буду?! – Я с тобой, – сказал Дилан. Я округлила глаза: – Не смеши меня! – Я серьезно, – заверил меня Дилан. – Мы же тебе объяснили про опасность, – напомнил Брэд. – Будет разумно, если кто-то из нас станет за тобой приглядывать. – Спасибо за заботу, – сдержанно поблагодарила всех. – Но я пока не готова показаться вместе с вами на публике, а что насчет опасности – еще только четыре часа, до заката уйма времени. Да и не думаю, что вампы так быстро среагируют. – Я почесала нос. – Может, вообще побоятся ко мне лезть, раз я теперь боевой маг. Экс-вампиры переглянулись. – В общем, мой приказ: вам оставаться дома и ждать моего возвращения. – Регина, так нечестно, – с упреком сказал Дилан. – Ты же знаешь, что мы не можем нарушить твое прямое указание! – Вот и прекрасно! Ничего со мной не случится. Если что – использую суперруку. – Регина, давай обсудим… – начал Брэд. – Нечего обсуждать, я уже опаздываю. – И решила пойти на подкуп. – Как все дела закончу, заеду в супермаркет, куплю чего-нибудь вкусного.