На улице стемнело, и гостиная погрузилась в полумрак, только на кухне островком света сияла встроенными лампочками барная стойка. Ронн выключил телевизор, и в наступившей тишине было слышно, как жалобно завывает ветер в каминной трубе и разыгравшаяся вьюга свирепо бросает горсти колючего снега в стекла окон. Ну, насчет вьюги это я приврала, конечно. У нас теплый климат, если помните, к тому же сейчас весна. Просто наличие враждебной стихии казалось гармонично подходящим к драматичности момента: перед моим внутренним взором ясно нарисовался одинокий припозднившийся прохожий, обреченно бредущий сквозь метель навстречу неумолимой судьбе в виде притаившегося в переулке Дилана, посланного жестоким Мастером на заработки. Я взглянула на Брэда: его лицо приобрело загадочно-торжественное выражение. Про Ронна и говорить нечего: он забрался с ногами на диван, словно приготовившись послушать свою любимую сказку на ночь. – Ну не тяни, – попросила я, проникшись атмосферой. – Регина, – начал Брэд, – что ты знаешь о Чикаго тридцатых годов прошлого столетия? – Самый криминальный город в стране, – буркнула я. – Слушай, а без викторин никак нельзя? Просто расскажи, что там с Диланом, и все! – Не мешай! – одернул меня футболист. – Брэд, продолжай, пожалуйста. – Так вот, такого разгула преступности ни до, ни после город не знал. Кстати, что тебе известно о гангстерах? – Ну вот, ты опять! – возмутилась я. – Так Дилан еще и гангстер? – Надо же ему было с чего-то начинать! – вступился за друга Ронн. – Ему было семнадцать, когда он вошел в одну из самых влиятельных группировок. – Дарт-старший помолчал. – Уточнить в какую или не имеет значения? – Брэд, – вздохнула я, – если ты рассчитываешь отыскать Дилана до того, как он наделает глупостей, то имеет смысл рассказ сократить. – Не надо сокращать! – проворчал Ронн. – Там много интересного! – Ладно, буду краток, – хрипло согласился Брэд. – Сухой закон, Великая депрессия… Понятно, какой бизнес процветал: выпивка, игры, девочки… ну, ты знаешь. Я не знала, но на всякий случай кивнула. – Сперва Дилан был посыльным, потом барменом в подпольном казино. Но в таком деле при гангстерских разборках никто в стороне не остается: однажды в казино нагрянули конкуренты и перебили всех. Остались в живых только Дилан и его хозяин. – Это наш парень его спас, – шепнул Ронн, придвигаясь ко мне поближе. – Хочешь поподробнее? – А откуда известны детали? – нахмурилась я. – Дилан поделился? – Нет, – ответил Ронн. – Он сам почти ничего не рассказывает. Только ведь Дилан Чикаго – легенда, я про него еще мальчишкой читал, а уж как мы всей общиной готовились к его встрече… – Тогда домыслов мне не надо, – решила я. – Только установленные факты. Итак, Дилан спасся… – Да, спасся и участвовал в ответном рейде. – Дарт-старший хмыкнул. – Участвовал настолько активно и удачно, что был отмечен и приближен. В общем, к двадцати семи годам Дилан стал довольно известным человеком в городе. К этому же времени постепенно угасли и гангстерские войны, а бизнес начали переводить на легальные рельсы. Я хмыкнула, вспоминая как-то увиденный фильм как раз про Чикаго. Все эти войны сводились к тому, чтобы убить конкурента первым. Действовали в открытую, если не сказать внаглую – прибежать, перестрелять, убежать. Никаких тонкостей. – И Дилан ушел в тень. Я закашлялась: – А до этого он в свете был, что ли? – На виду он был, – повернул Брэд ко мне недовольное лицо. – А теперь стал человеком-призраком, мастером по особым поручениям. – И не перебивай больше! – пробубнил Ронн. – Сейчас самое интересное начнется. – И в этом своем ремесле настолько преуспел, что уже через год стал известен далеко за пределами города. – Брэд рассказывал, словно скальд сагу пел. – Известность вроде в таком деле ни к чему, – скептически хмыкнула я. – Ты опять, да? – возмутился Ронн, а Брэд кивнул: – Я имел в виду репутацию определенного рода. Приблизительно в это же время за ним закрепилась и его кличка. – Дилана прозвали Чикаго еще при жизни, – оживленно пропыхтел Ронн мне в ухо. – Его настоящего имени никто не знает, представляешь? Я подтянула ноги на диван и задумалась. – Ну, в тридцатые-то годы прошлого века должны были знать, – рассуждала я. – Он же первые лет десять не скрывался… Хотя если Дилан перебил всех конкурентов… А полиция? Его разве не искали? – Всех конкурентов он не убрал, в преступном мире они плодятся как мухи, ты же понимаешь, – сказал Дарт-старший. Да что это за манера объединять меня с бандитами?! Преступного мира я не знала и знать вообще-то не хотела. Но из-за темноты, клубившейся в комнате, мой возмущенный взгляд пропал втуне, и Брэд как ни в чем не бывало продолжал: – К тому же был его хозяин, тот, с которым они начинали. Теперь он единственный знал, кто такой на самом деле Чикаго и как он выглядит. Прошла еще пара лет, и наш парень всем стал как кость в горле, и своему боссу тоже. Но просто так Дилана было не взять. И вот его хозяин заключил договор с остальными главарями, и они наняли вампиров, чтобы убрать Чикаго. – Брэд сделал драматическую паузу. – Вот, сейчас страшное начнется, – прошептал мне Ронн и придвинулся вплотную. – Расчет был прост: вампир и быстрее, и сильнее любого человека, даже такого профи, как Дилан. К тому же никто подобное убийство расследовать толком не станет: спишут на кровавую жажду, и все. В тридцатые, как ты помнишь, было полно диких вампиров, – повернулся Брэд ко мне. – Откуда мне помнить? – язвительно-оскорбленно поинтересовалась я. – Я так долго не живу. Я вообще молодая так-то. Брэд рассеянно кивнул и продолжил: – Подыскали троих, для верности. И вот однажды дождливым чикагским вечером патрон назначил Дилану встречу в темном безлюдном переулке… – Брэд опять замолчал. Интересно, а почему дождливым, они откуда знают? А почему в переулке? Ну это понятно, чтобы хавать было легче, но Дилана-то это должно было насторожить? Но я не успела задать все мучившие меня вопросы, так как Ронн воспользовался паузой и эмоционально заявил: – Вот ведь гад этот патрон! – Еще какой! – согласился Брэд и понизил голос. – Ничего не подозревающий Чикаго явился, и тут на него со всех сторон набросились вампиры! Они кусали его и буквально рвали на части! Желтые острые как бритва клыки вонзались в податливую плоть, когти-кинжалы полосовали ее, теплая свежая кровь лилась рекой, и мертвые языки жадно слизывали ее потоки с поникшего человеческого тела! – Брэд скрючил пальцы, и мне показалось, что его огромные глаза фосфоресцируют в обступившей нас темноте. Ронн вздрогнул и прижался ко мне, обхватив обеими руками, да и я почувствовала себя как-то некомфортно от хриплых подвываний первенца. – Вампиры играли с Диланом, ломая ему пальцы один за другим и выбивая все зубы! И я не буду утомлять вас подробностями, скажу только, что в конце их игрищ от Чикаго осталось только кровавое месиво с одиноким заплывшим серым глазом! – Почему это с одиноким? – поддалась я на провокацию. – Потому что левый глаз ему вырвали, – охотно пояснил Брэд. Тьфу ты! И это называется без подробностей! Я едва подавила рвотный рефлекс, а Ронн тоненько пискнул и предпринял попытку взгромоздиться ко мне на колени. – Вдоволь наигравшись, они бросили Дилана – тот если еще не умер, то просто обязан был это сделать в ближайшие минуты – и ушли, сопровождаемые сиренами как всегда припозднившейся полиции. – Тут Брэд прервал рассказ, задумчиво почесал подбородок и глубокомысленно изрек: – Хотя, я думаю, полиция была в курсе: это ж как удобно – избавиться от наемного убийцы чужими клыками! Наверное, основное их дело было не дать ему восстать, на тот случай, если вдруг… – Ладно, перестань гадать и продолжай, – поморщилась я. – Кстати, а что, сирены на полицейских машинах в тридцатых уже были? – Вот ведь дотошная! – недовольно скривился Ронн. – Всю романтику губит! Я покосилась на него, собираясь поинтересоваться, где он тут романтику рассмотрел, но сочла за благо промолчать. – Насчет сирен не знаю, – признался Брэд. – Я-то долго живу, и все в основном вампиром, детали смазываются. Просто выражение расхожее и к месту было. – Ты уже не мешай больше! – нетерпеливо пропыхтел Ронн. (Это мне.) – Давай дальше, пожалуйста! (Это Брэду.) – Так вот, все было спланировано так, чтобы Дилану бесповоротно скончаться в страшных мучениях, но злодеи недооценили нашего парня. – В голосе Брэда зазвучали горделивые нотки. – И не учли несколько моментов. – Вот так-то! – торжествующе гаркнул Ронн, отчего мое левое ухо заложило. – Во-первых, Дилан заранее изучил переулок и обнаружил весьма хитроумно спрятанный вход в брошенный подвал, – начал перечислять Брэд. – Ну, слава богу, догадался! – пробормотала я. – Ага, ты тоже переживаешь! – уличил меня Ронн. – Просто наивность и доверчивость как-то совсем не вяжутся с образом гангстера и наемного убийцы, – объяснила я. – Во-вторых, он не умер от шока и потери крови на месте, и у него хватило сил уползти в присмотренное убежище, – рассказывал Брэд. – Ну, и в-третьих, Дилан успел пару раз полоснуть вампиров, и их кровь смешалась с его. Я разомкнула душившие меня объятия футболиста и, встав с дивана, подошла к окну, скрестив руки на груди, закрыла глаза и как наяву увидела Дилана. Увидела, как он проверяет подвал, в котором когда-то прятали нелегальный алкоголь, как заранее открывает лаз и маскирует его со стороны улицы фанерным щитом. Он ожидает разборок, но удивлен, что это вампиры – как-то это не по понятиям. Нож скользит из рукава в ладонь, и в первые секунды Дилан успевает вогнать его в худого лохматого вампира, пачкает руку в его крови и подносит ее к губам, в то время как второй вампир когтями распарывает ему спину. Картинка сменилась, и я увидела полицейскую машину, поняла вслед за Диланом, что копы побоятся сразу войти в переулок, где резвились раззадоренные вампиры, а значит, у меня есть пара минут, чтобы доползти до подвала и закрыть лаз изнутри. Свалилась мешком на пол, умудрилась усмехнуться разбитыми губами: из этого подвала есть выход не только наружу, но и в подземные коммуникации, а там меня точно никто не отыщет, если только снова не позовут вампиров… Хваля свою интуицию, которая заставила меня заранее проверить и отомкнуть дверь в коммуникации, и сохраняя сознание только железной силой воли, я переваливаюсь через порог и всем телом наваливаюсь на дверь и задвигаю засов. К этому времени я уже почти ничего не вижу, не слышу и не чувствую… Последнее, на что хватает сил и угасающего разума, – это облизать пальцы, на которых вперемешку с моей кровью запеклась кровь вампира. Я вздрагиваю и чувствую торжество – я (Дилан) жив! Но вампирской крови было слишком мало, я не восстановился и умру, если не найду себе пропитание. Все мое тело рвет на части, я с воем катаюсь по полу, но так и не могу полностью обратиться, а потом на четвереньках почти по локоть в воде бреду по тоннелю (почему здесь всегда так сыро и воняет?). На сладострастном моменте, когда я жадно высасываю уже вторую крысу, мой сеанс связи с Диланом оборвался, к моей очевидной радости. Тьфу! От оставшегося ощущения мокрой жесткой шерстки на зубах меня опять чуть не вырвало. – Не знаю, почему вампиры его просто не убили, – задумчиво произнес Брэд. – Отсекли бы голову или сердце вырвали… Поиграться, видать, захотелось… И как ему удалось спастись, в деталях мне тоже неизвестно: среди вампиров не принято распространяться о прошлой жизни, тем более такой, как у Дилана. – Мне известно. – Я повернулась к Первородным. – Я знаю, как ему удалось спастись: он не дурак и согласился на встречу только в том месте, откуда были пути отхода. – В общем, Дилан восстал вампиром и за сутки выследил и уничтожил и напавших на него кровососов, и своего бывшего шефа с его подручными, и даже, по слухам, лейтенанта полиции. И если первые смерти никого особо не взволновали, то последняя заставила Чикаго покинуть город и несколько лет скрываться. В пятидесятые он среди первых легализовался и вошел в вампирскую общину Лос-Анджелеса, а в конце прошлого века приехал в Феникс.