– Спасибо. – Дилан протянул Сташеку руку, и тот ее пожал. – Спасибо, что сообщил, – присоединился и Брэд, правда, все так же недовольно хмурясь. – Э-э… может, ты перекусить хочешь? – предложил Ронн, роняя обратно в тарелку последний бутерброд, и я поразилась силе его самопожертвования. Сташека, надо сказать, это тоже впечатлило, как и все прочее выражение солидарной благодарности. Он удивленно рассматривал всех нас по очереди и выглядел при этом почти растроганным. – Мне пора, – наконец произнес визитер, прокашлялся и поднялся. Ронн воспринял это как благоприятный знак, и бутерброд вернулся в его цепкие руки. Я тоже поднялась, чтобы проводить гостя до двери. Кузены ситуацию оценили верно и под ногами мешаться не стали. Это я про Брэда с Диланом, разумеется: Ронн был всецело поглощен остатками завтрака, ревниво и заботливо следя, чтобы ни крошки не упало мимо его рта. Мы со Сташеком вышли в прихожую: я пропустила его вперед, а сама задумчивым взглядом сверлила его спину. Но, как я поняла еще во время нашей первой встречи, тыльная его часть не обладала достаточной выразительностью, оттого мне пришлось поднапрячься и задать мучивший меня вопрос вслух: – Ты сказал, мужчина совсем не пострадал. Это точно? Сташек оглянулся, и я успела разглядеть легкую тень, скользнувшую по его лицу, перед тем как он беспечно ответил: – Ну конечно! – Сташек, не ври мне! – нахмурилась я, а внутренний голос посоветовал для острастки пригрозить ему чем-нибудь. Но поскольку пригрозить целителю чем-нибудь существенным я не могла (а вот он мне как раз мог!), то пришлось скромно промолчать и ограничиться только злым и сокрушенным видом. Коллега отвел глаза. – У него ожог на подбородке, – нехотя признался он, и не успело у меня екнуть сердце, как торопливо добавил: – Но это он сам прижег, когда пытался сорвать шлем. – И… – Я нервно сглотнула. – След останется на всю жизнь? – Нет, конечно! – уверил меня коллега. – Никакого следа, парень стал краше, чем был! Он проговорил все это быстро, стремясь меня успокоить, и тут же прикусил язык, сказав больше, чем собирался. «Ага, – пробормотал внутренний голос, и еще раз так протяжно и глубокомысленно: – Ага. Значит, стал лучше, чем был… Да и потеря памяти, значит… Поработал, коллега. Как сильно? Действительно ли ущерб настолько мал, как он уверяет?» – Ты больше ничего не скрываешь? – спросила я. Планировала сказать грозно, но по факту получилось жалобно как-то, даже плаксиво. – Нет, – очень четко ответил Сташек, и я выдохнула, а он неожиданно шагнул вперед и порывисто меня обнял. Внутренний голос громко и оживленно убеждал меня, что я не оттолкнула коллегу исключительно из вежливости и благодарности, но мое лицо, охотно уткнувшееся Сташеку в плечо, судорожно обвившие его руки и подозрительно шмыгающий нос с этой лестной для меня версией входили в диссонанс. От парня пошла волна энергии: мощной, звенящей, выравнивающей, успокаивающей, и я не стала ей противиться. Тогда внутренний голос попытался меня пристыдить, и я, выждав минутку, сообщила: – Я в порядке. – Теперь – да, – легко согласился Сташек и объятия тут же разомкнул, отступил даже, словно боялся, что я… Что, интересно? Отшатнусь брезгливо? Быстро подходящего ответа я отыскать не смогла, тем более что без кольца его рук мне вдруг стало… сиротливо. Хотелось еще этого тепла, уверенности и чувства полной безопасности, если не сказать безмятежности. Ощущения настолько неожиданные, да еще по отношению к коллеге, что внутренний голос озадаченно крякнул и настоятельно советовал более со Сташеком не обниматься, дабы дурную привычку не приобрести. Целитель взялся за ручку двери, а я, известная своей дотошностью, не удержалась от последнего вопроса: – Ты ведь все понял, да? Это прозвучало скорее даже как утверждение, но я все-таки пораженно вздрогнула, когда Сташек негромко ответил: – Давно. – Давно? – недоуменно вскинула я брови. – Да, я давно понял. – Сташек задержал на мне внимательный взгляд. – Ты очень добрая. Тут он улыбнулся: озорно, лучисто, проникновенно и как-то… слишком – и поспешно вышел. * * * Около девяти утра позвонил Березин, задал какие-то общие вопросы – скорее для проформы. Я, следуя советам Сташека, отвечала, что рассталась с истинным вампиром в районе Делегатской улицы и с тех пор ничего о нем не знаю. Шеф никакой информации мне давать не стал, порадовался, что я в порядке, многозначительно пообещал трудный и насыщенный понедельник и отключился. Я была настолько счастлива, что ночью никого не прикончила и вдобавок сумела остаться на свободе, что на его мрачные предсказания внимания не обратила и, полностью успокоенная, тотчас же бухнулась спать. Вернулась в текущую реальность только ближе к обеду, приняла душ и отправилась на поиски живых людей. Они (вернее, он) обнаружились на кухне, слившись в сладострастных объятиях с холодильником. Исходя из этого факта, уточнение, кто именно из братьев был мною отловлен, представляется излишним. – А где все? – спросила я, ненавязчиво оттесняя Ронна от дверцы и самолично заглядывая в недра хранилища припасов. – У Дилана дневная смена, а Брэд отправился за покупками, – отрапортовал Дарт-средний, уступая мне место с некоторой обидой. Я вопросительно приподняла брови, совершенно позабыв, что у нас связь с Ронном не по мозгам, а по телу. Итак, мой телепатический посыл пропал втуне, и пришлось напрячь голосовые связки: – За какими покупками? Откуда деньги? Я достала из холодильника бутылку минералки (вздохнула с явным облегчением, поскольку не очень-то и рассчитывала на такую удачу), плюхнулась на стул и налила себе живительной влаги в стакан. – Так, немного продуктов подкупить. – Тут Ронн сменил интонацию на укоризненную и устремил на меня уничижительный взгляд. – Позаканчивалось все! Есть совершенно нечего! Я и от реплики, и от взгляда отмахнулась, как от надоедливых мух, и кузен продолжил: – Твоих денег немного осталось от прошлых покупок, и еще Дилан дал. В общем, на полноценный ужин должно хватить. Тут Ронн прервался, покряхтел и снова посмотрел на меня выразительно: – А вот что завтра будет – неизвестно. Я опять помахала рукой, наслаждаясь минералкой. Настроение было самым лучезарным (это по контрасту-то с утренним, когда я со всем миром прощалась), оттого мне подумалось, что суббота – это классический день для шопинга. Заниматься продуктами не хотелось (к тому же я заметила, что у нас осталась огромная пачка спагетти, литр оливкового масла, связка чеснока и несколько помидоров, так что не все так печально, как вещал Ронн), но вот прикупить что-нибудь по хозяйству – пару банных полотенец, например, или набор расчесок, или новый шампунь, или упаковку мыла для кузенов – не мешало. Ну и, может, новый атласный или шелковый халатик и бутылку хорошего шампанского для меня. Я сегодня, можно сказать, родилась заново, а это следует отпраздновать. Да и легализацию Элана мы так и не отметили, а ведь это историческое событие. Да и вообще выходной день… Так, собирая все больше аргументов в пользу пробега по магазинам и получив молчаливое, но решительное одобрение внутреннего голоса, я быстренько собралась, прихватила с собой Ронна – как охрану, разумеется, а не как советчика – и отправилась с ним в центр города. Там мы прекрасно провели время: прогулялись по новому трехэтажному шопинг-центру, пересмотрели кучу вещей (всю эту кучу Ронн настоятельно просил приобрести, но я сопротивлялась), съели вкусного и не очень дорогого мороженого и вернулись на парковку, нагруженные покупками: мягкими турецкими полотенцами, стиральным порошком и моющими средствами, тремя видами шампуня и пены для бритья, японским шелковым кимоно, двумя бутылками качественного шампанского и набором хрустальных бокалов к нему, мужской спортивной одеждой и упаковкой мужских же атласных трусов с супергероями (последнее свидетельствовало о пробитой Ронном бреши в моей обороне). У самой машины я почувствовала что-то… не знаю что, и, резко обернувшись, наткнулась на девушку в бейсболке и черных очках. – У нас акция! – затараторила она, интенсивно роясь в огромной сумке через плечо. – Новая туалетная вода «Дезир» для мужчин и женщин! Ощутите настоящее желание! Неожиданно она выудила из сумки флакон и распылила парфюм едва ли не Ронну в рот. Тот закашлялся. – А это для женщин! – Она ловко сунула мне в руку пробник. – Вам понравится! Я засомневалась было, но в итоге сдалась. А вы были бы против халявных духов, да еще в таком милом винтажном флаконе? – Эй, а мне пробник? – крикнул Ронн, но девушки уже и след простыл. – Нет, ну почему так? – ворчал Ронн, пытаясь изловчиться и понюхать то место на шее, куда выстрелила в него рекламная девушка. – И парням надо было взять! Он ревниво взглянул на флакон в моих руках. Я фыркнула: – Вот его и отдадим. – Нет, это дамский, – нахмурился Дарт-средний, сгружая покупки в багажник. – Эх, руки были заняты, не успел! – Не повезло, – согласилась я. – Не расстраивайся, может, они дурно пахнут? – Какая разница? – искренне удивился Ронн, и я не нашлась, что ответить. Разместилась за рулем, подождала футболиста и тронула автомобиль с места. – Нормально они пахнут. – Оказывается, Ронн достал из бардачка пробник и открутил крышечку. – На вот! Он сунул мне флакон под нос, и я поморщилась. – Ронн, я за рулем все-таки! – осадила его. – Не мешай! Аромат стал разливаться по салону: действительно неплохой, сладковатый, дразнящий, даже дурманящий немного. – Как они называются? – скосила я глаза. – Фу-ты ну-ты, «Дезир» – это означает желание! Не слышала о таких. – Потому и рекламируют, – с умным видом заявил Ронн, понюхал пробник и оглушительно чихнул. Я отчего-то засмеялась. Настроение, радостное и оживленное после шопинга, стало почему-то еще радостнее и оживленнее. Качок глянул на меня: – Ты такая красивая, когда смеешься. Обычно я бы съехидничала или просто кивнула (привыкла к себе как-то за тридцать лет, ну, и к комплиментам тоже), но сейчас я кокетливо заправила прядь волос за ухо и обольстительно улыбнулась. Действительно обольстительно: медленно, легко, обещающе. Внутренний голос даже что-то возмущенно крякнул, но я его подавила. Припарковавшись у дома, я вышла из машины, беспричинно улыбаясь. Ронн схватил в охапку все пакеты и резво потопал за мной следом. На кухне я не удержалась и все-таки капнула пару раз парфюм на запястье, старательно принюхиваясь. Странноватый запах, но, безусловно, приятный и даже интригующий. Надо будет купить. – Шампанское открыть? – ко мне через плечо свесился Ронн, а я, вместо того чтобы его отругать, рассмеялась. Весело как-то, даже игриво. – Открой, оно вроде холодное, – распорядилась я, легко взлетев на барный стульчик, и только сейчас заметила, что Ронн снял рубашку и остался в одной майке. Ну, не в одной, конечно, на нем еще были светлые джинсы, и не совсем в майке, а в фирменной борцовке, но вы меня поняли. Эта борцовка не то чтобы не скрывала, а, наоборот, дерзко подчеркивала все достоинства его торса так, что я уставилась на него в полном ступоре и даже мигать не решалась, боясь упустить такую красоту. Вот ведь как… Я судорожно сглотнула и попыталась отвести глаза или хотя бы переместить их на что-нибудь еще, не такое волнующее, например на лицо футболиста. Но и лицо мне отчего-то чертовски понравилось: и этот крутой квадратный подбородок, и этот набыченный вид, и эти простодушные, сейчас такие темные и пронзительные глаза, которые я до сего момента считала скорее глуповатыми, и неожиданно твердые и манящие очертания губ…