Громко выругавшись, Ковальски отстегнул ремень безопасности и вскинул свой «Сюрикен», приложившись прикладом к щеке. Грей протянул руку и опустил нацеленное вперед дуло вниз. – Погоди. Впереди них в свете фар стояла группа маленьких фигурок. Все они были обнажены, если не считать набедренных повязок, и вооружены копьями и луками. Грей был уверен, что в лесу скрывается еще больше таких охотников. В памяти промелькнули фигурки из палочек, нарисованные на обороте предпоследней фотографии в коллекции Шеппарда. Там был изображен аналогичный сюжет. «Пигмеи…» Он поднял ладони и высунул руки из-за ветрового стекла, подозревая, что торчащее рядом с ними копье было лишь предупредительным выстрелом, побуждающим их повернуть назад. Но также надеялся и на нечто большее, чем просто мирный исход встречи. Грей нуждался в сотрудничестве этого местного племени. Если кто-то и знал местность, в которой оказались путешественники, то именно эти люди, которые охотились на этих землях на протяжении тысячелетий. «Уж не таков ли был смысл послания, набросанного на обратной стороне фотографии Шеппарда?» Обратиться за помощью к этому племени. На данный момент охотники больше не проявляли агрессии, но и не убирались с дороги. – Что теперь будем делать? – спросил Ковальски. – Попробуем разрулить эту ситуацию и обернуть ее в свою пользу. – По-прежнему держа руки поднятыми, Грей обернулся. – Нам нужен парламентер. 05:20 Бенджи с Греем и Ковальски держались позади, стоя втроем рядом с вездеходом. Бенджи так и съежился от волнения. Напротив них Фарайи, освещенный светом фар, осторожно приближался к группе пигмеев. Мальчишка держал руки высоко поднятыми, выставив вперед пустые ладони. Когда он добрался до низкорослых охотников, копья вновь нацелились ему в грудь. Луки натянулись еще туже. – Пожалуй, это была не такая уж хорошая мысль, – пробормотал Бенджи. Грей тоже выглядел обеспокоенным, но признал очевидное. – Фарайи единственный, кто умеет говорить на их языке. Нам нужно выяснить, захотят ли они нам помочь. Бенджи постарался взять себя в руки. Он тоже надеялся, что Фарайи сумеет заставить охотников понять, заслужить их доверие. Задача перед ним стояла непростая. Перед поездкой сюда Бенджи кое-что почитал о племенах пигмеев, обитающих в Конго. Многие из них говорили на банту, как и Фарайи, но другие изъяснялись на своих собственных диалектах. Некогда, давным-давно, пигмеи были сплоченным народом, объединенным общими предками, – но лишь до тех пор, пока три тысячи лет назад предшественники нынешних фермеров не взялись в массовом порядке возделывать местные земли, расколов этот народ на отдельные племена. Сегодня многие из них даже не знали о существовании других. Тем не менее пигмеи жили в Центральной Африке более сорока тысяч лет. Их происхождение до сих пор было загадкой, которая интриговала Бенджи. Даже причина их маленького росточка оставалась неизвестной. Некоторые считали, что это связано с дефицитом витамина «Д» – мол, пигмеи всю жизнь проводят под тенистым пологом леса, что приводит к плохому усвоению кальция. Другие утверждали, что причиной стал их ограниченный рацион и в первую очередь недостаток в нем белка. Существовали и другие теории. Но, независимо от конкретной причины, это в конечном счете изменило их генетику. И хотя дети пигмеев развивались точно так же, как и у всех остальных людей, на подходе к подростковому возрасту дальнейший рост почему-то подавлялся, что навсегда делало их низкорослыми. Для Бенджи этот генетический уникум представлял собой особый интерес, поскольку укладывался в рамки его собственных исследований наследуемых черт, вызванных стрессогенными факторами окружающей среды. К сожалению, в данном случае толку от таких знаний не было никакого. Фарайи, стоявший напротив, яростно жестикулировал. До них доносились обрывки разговоров на банту. Некоторые из охотников явно говорили на этом языке. Хотя не то чтобы от этого тоже был какой-то прок. Головы отрицательно покачивались, а копья по-прежнему угрожающе нацеливались на пришельцев. Бенджи мог догадаться о причине подобной настороженности. Немногим более десяти лет назад повстанческие силы устроили в Демократической Республике Конго настоящий геноцид, направленный против коренных пигмейских племен. Операция получила название «Effacer le tableau», что по-французски означает «стирание с доски». В течение года повстанцы убили более семидесяти тысяч пигмеев. «Неудивительно, что они смотрят на нас как на угрозу». Копья уперлись в грудь Фарайи, оттолкнув его назад. Он поплелся прочь, весь поникнув и опустив плечи в знак поражения. – Не похоже, что наша дипломатия удалась, – заметил Ковальски. Но Бенджи отказывался сдаваться, продолжая прокручивать в голове различные варианты действий и сверяя их с тем, что знал об этих представителях туземного населения. Он где-то читал, что пигмеи вели свою собственную историю, которую передавали в песнях и устных преданиях. «Могли ли они сохранить знания вековой давности?» Бенджи повернулся к Грею. – Покажите им фотографии Шеппарда. Мы знаем, что он проходил здесь. Может, они узнают его. Грей мгновение обдумывал это предложение, потом кивнул. – Почему бы и нет? Пожалуй, стоит попробовать. Когда он вернулся в кабину, чтобы забрать черно-белые фото, Бенджи поспешил к задней двери. Открыл ее и рылся в сваленном там снаряжении, пока не нашел рюкзак Фарайи. Поспешно развязав его, вынул оттуда нгеди му нтей шамана – драгоценный ларец племени бакуба. Снял с него деревянную крышку и подхватил другой предмет, который мог пробудить воспоминания охотников, – статуэтку ндоп, детализированного идола, вырезанного по подобию Уильяма Шеппарда. Потом быстро присоединился к Грею. – Нужно использовать все, что есть. Надеюсь, они поймут. Грей ткнул пальцем в живот Ковальски. – Оставайся у вездехода. Тот лишь пожал плечами, явно обрадованный ролью караульного. Правда, Бенджи подозревал, что приказ Грея был связан не столько с защитой их транспортного средства, сколько с попыткой избежать любых бестактных выходок со стороны здоровяка. Грей и Бенджи направились к Фарайи. Их приближение не осталось незамеченным. Еще больше охотников вышли из тени леса, обходя их с флангов и приближаясь к ним сзади. Обернувшись, Фарайи в ужасе посмотрел на то, что несли Грей и Бенджи, – видимо, опасаясь, что его драгоценные артефакты вот-вот будут переданы в качестве даров в обмен на благосклонность пигмеев. Бенджи все объяснил. – Мы хотим проверить, знают ли эти охотники что-нибудь о преподобном Шеппарде. Мы знаем, что он проходил через… Один из пигмеев выступил вперед. Он был явно стар, с седыми волосами и обвисшей кожей над жилистыми мышцами; тем не менее выглядел бодрым, а глаза его сияли. – Шеп-Пард, – сказал он, произнеся это имя так, как будто оно состояло из двух слов. Старик явно узнал преподобного. Бенджи покосился на Грея, который шагнул вперед, выставив перед собой развернутые веером фотографии, после чего протянул их старейшине. Его усилия заслужили лишь хмурый взгляд. Копье выбило фотографии из рук Грея, и они разлетелись по земле. Фарайи ахнул и нагнулся, чтобы собрать их. Старик направил острие копья на Бенджи и указал на резную фигурку, зажатую у того в руках. Нервно сглотнув, биолог поднял ее повыше. Старый пигмей шагнул вперед и выхватил у него статуэтку. Внимательно изучил ее, даже принюхался к ней. Провел пальцем от колониального шлема до лица под ним – тонких черт, вырезанных из черного дерева с серебряными прожилками. Наконец с великим почтением вернул фигурку обратно. Упер древко своего копья в землю и выжидающе уставился на них. Когда Фарайи присоединился к ним с фотографиями, Грей положил руку на плечо мальчишки. – Расскажи им об опасности в лесу. О том, что мы ищем место, в которое шел Шеппард. Затерянный город, спрятанный в этих джунглях. Фарайи махнул рукой. – Я уже рассказал им. Только не о преподобном Шеппарде. Но обо всем остальном – да. Грей тоскливо нахмурился. – Если здесь спрятано какое-то лекарство, нам обязательно нужно найти его. Бенджи заметил, что старик следил за этим коротким обменом репликами, слегка прищурившись, как будто все понимал. Затем внимание пигмея вновь переключилось на статуэтку ндоп, и выражение лица его смягчилось, сменившись печалью – а может, и разочарованием. Прежде чем Фарайи успел продолжить, старый охотник отвернулся, поднял руку и просвистел какую-то жутковатую ноту – судя по всему, явно закончив общение с нарушителями спокойствия и приказывая своим людям двигаться дальше. Опасаясь как раз этого, Грей шагнул вперед. – Подождите… Но Бенджи ошибался. Старейшина свистел вовсе не для того, чтобы охотники уходили, – он вызывал кое-кого еще. Из джунглей вырвались какие-то тени, которые влетели в свет фар и сомкнулись вокруг них со всех сторон. Звери приближались, низко опустив головы; их тупые морды ощетинились длинными усами. Напрягшиеся округлые уши с острыми кончиками стояли торчком. Короткие изогнутые шеи покрывала короткая вздыбленная шерсть, больше похожая на иголки, чем на мех. Темно-янтарные глаза ярко светились в свете фар. Ростом в холке звери оказались по плечо охотникам. Несмотря на их огромные размеры, Бенджи сразу узнал этот вид. «Или, по крайней мере, то, чем они когда-то были». Он присмотрелся к ним повнимательнее и, чтобы сдержать страх, сосредоточился на других отличительных признаках. Определить зверей помог первым делом полосатый мех. Только вот шерсть этих особей мерцала и переливалась так, что животные практически полностью сливались с окружающей обстановкой. Неудивительно, что присутствие стаи до сих пор оставалось незамеченным. В джунглях они казались скорее бесплотными тенями, нежели чем-то материальным. – Фиси ндого, – прошептал Фарайи, тоже опознав животных даже в их измененном состоянии и воспользовавшись своим родным языком.