Грей вопросительно глянул на него, затем на Бенджи. – Proteles cristata, – объяснил Бенджи. – Земляные волки. Грей изумленно нахмурился. – Это волки? – На самом деле этот вид ближе к гиенам, чем к волкам, – сказал Бенджи. – Но эти просто огромные. Он все не сводил взгляда с этих обычно скрытных созданий, питающихся термитами и прочими насекомыми. Но это если говорить об их изначальной сущности, а не об этих двухсотфунтовых зверях. Из их оскаленных пастей торчали зубищи, предназначенные явно не для того, чтобы пережевывать насекомых. Все это время стая хранила устрашающее молчание. Старейшина повернулся лицом к самому крупному зверю в ней, огромному самцу, и протянул ладонь. Земляной волк подался вперед и ткнулся в нее носом; затем придвинулся ближе, чтобы приветливо потереться о бок старика. Толстый пушистый хвост мотался взад и вперед – но немигающие желтые глаза не отрывались от Бенджи и остальных. Старый пигмей наклонился к зверю, беззвучно шевеля губами. Это напомнило Бенджи Такера с Кейном, но в данном случае он почувствовал что-то куда более интимное, связь гораздо более глубокую и древнюю. Зверь коротко мотнул головой, напоследок ткнулся носом в плечо старика, а затем отвернулся и одним прыжком исчез в лесу. Старый охотник последовал за земляным волком, увлекая за собой всех остальных – и зверей, и людей. Бенджи и его спутники остались стоять на месте – пока старейшина хмуро не обернулся на них, явно сердясь на то, что они отстали. – Он хочет, чтобы мы пошли за ним, – понял Бенджи. Грей повернулся и махнул Ковальски. – Тогда так мы и поступим. Бенджи на миг встретился взглядом со стариком, и под пристальным взглядом этих темных глаз по шее у него пробежал холодок. В тот момент показалось, будто все джунгли смотрят на него в ответ. Хуже всего было то, что он подозревал: «А может, так оно и есть». 06:04 Грей шел позади охотников. Несмотря на свои миниатюрные размеры, пигмеи быстро передвигались по лесу по тропинкам, известным только им. Через полчаса Пирс окончательно потерял представление, где находится. Прежде чем оставить вездеход, он из предосторожности зафиксировал их местоположение, отметив его на своей электронной карте. И все же, оглядываясь за спину, не был уверен, сумеет ли найти дорогу назад. Бенджи и Фарайи, оба обливаясь по`том, следовали за ним по пятам. Ковальски держался в стороне. Повесив свой «Сюрикен» на плечо, он молча продирался сквозь джунгли. Пигмеи не возражали против того, чтобы они взяли с собой оружие и рюкзаки. Хотя у них и без того было достаточно защиты. Волки держались по бокам, растворившись в лесу и появляясь лишь на считаные мгновения. Несмотря на угрожающий вид этих тварей, Грея их присутствие немного приободрило. Если племя уже давно существовало бок о бок с этими волками-мутантами – особенно со столь радикально измененными особями, – то у него явно имелась история, связанная с источником вируса. Коммандер очень на это рассчитывал. Они продолжали пробираться сквозь лес, окруженный со всех сторон скалами. Их остроконечные вершины поднимались достаточно высоко, чтобы пронзить полог леса. Путешественникам то и дело приходилось перепрыгивать с камня на камень. То немногое, что можно было разглядеть от неба, начало потихоньку светлеть. Солнце еще не взошло, но рассвет был уже совсем близко. По мере того как они все дальше отходили от вездехода, в лесу становилось все тише. Вскоре не стало слышно ни чириканья птиц, ни обезьяних криков. Казалось, что умолкли даже вечно зудящие над ухом комары. Тишина так и давила на идущего впереди Грея. Каждый шаг казался вторжением на чужую территорию. Он поймал себя на том, что затаил дыхание, боясь еще больше нарушить какие-то неписаные правила, принятые в этом оторванном от всего остального мира уголке леса. Наконец они двинулись по высохшему руслу ручья, который протекал по дну глубокого ущелья. По обе стороны от них возвышались утесы, отвесные склоны которых густо покрывала зелень. Ложе из отполированного водой камня привело их к высокой скале, заросшей влажными папоротниками. И лишь тогда Грей понял, что камень под ногами – это не высохший ручей, а остатки старой дороги, плотно утоптанной за века сотнями ног. Заканчивалась эта дорога огромной трещиной в скале. Маленькие охотники остановились и собрались между двумя знакомыми каменными колоннами, обрамляющими вход. Бенджи лишь ахнул при виде этого зрелища – облегчение явственно отразилось на его лице, когда он, спотыкаясь, шагнул вперед. – Добрались наконец! Черты лица Фарайи оставались суровыми, а название места прозвучало в его устах как проклятие. – Мфупа Уфалме! – Лучше бы это стоило всех этих волдырей у меня на ногах, – пробурчал Ковальски. Прежде чем они успели подойти ближе, из темного оврага вырвался темный силуэт. Это был огромный земляной волк, который тогда убежал вперед. Зверь бросился к старейшине племени, обежал вокруг него и приветливо потерся мохнатым боком о плечо старика. В этом движении не было ни подобострастия, ни почтения – лишь холодное признание, что его друг наконец вернулся. Все взгляды обратились ко входу. Волк пришел не один. Тащась за ним по пятам, появился другой зверь. Выше его на фут, лохматый от старости. Мех зверя был серым, с полосами более темных оттенков, а морда – белоснежной. Мягко ступая, он вышел из тени и встал на страже у одной из колонн. А вслед за ним из трещины в утесе возник высокий мужчина с темной кожей и коротко подстриженными волосами, совершенно седыми от старости, как у этого волка. В руках он держал посох из полированного белого дерева. Это был конголезец, хотя Грей подозревал, что у этого человека не было национальности или вообще какой-либо связи с границами и государствами. Несмотря на возраст, глаза его ясно сияли, когда он посмотрел поверх охотников на тех, кого они привели за собой. Высокий старик шагнул мимо земляного волка, стукнув перед собой своим посохом. На нем были сандалии и простая коричневая мантия, расшитая черным орнаментом из ромбов, обрамленных ломаными линиями. Грей сразу узнал этот рисунок. Фарайи назвал его мбул бвиин – узор, свидетельствующий о принадлежности к особам царских кровей. На груди мужчины красовался двойной узел, который словно уходил сам в себя, – настолько замысловатый, что так и притягивал взгляд. Изгибы и ломаные петли, казалось, двигались сами по себе, когда этот человек вышел из тени и шагнул в первый свет нового дня. Этот символ, значение которого им объяснил Фарайи, Грей тоже узнал – это было имя царя, представленное в виде неповторимого орнамента, что подкреплялось и золотым обручем на голове у мужчины. Охотники поклонились, выказывая уважение, но Грей не почувствовал никакого подобострастия. Царь поднял руку в приветствии, его голос звучал твердо. Удивительно, но по-английски он изъяснялся с легким британским акцентом. – Если вы ищете ответы, следуйте за мной. Высокий старик повернулся, но не раньше, чем предостерегающе добавить: – И все же знайте: вам могут отказать. Ведь Она страшна в гневе – и крайне безжалостна. И с этими словами направился прочь. Грей оглядел остальных. В голове у него роились тысячи вопросов, но один из них сейчас горел ярче всех остальных. «О ком это, черт возьми, он говорит?» Часть пятая Прорыв 23 25 апреля, 06:28 по центральноафриканскому времени Провинция Итури, Демократическая Республика Конго Грей следовал за высокой фигурой с золотым обручем на голове, пытаясь понять, кто их ведет. Осанка этого человека оставалась царственной, даже когда он тяжело опирался на свой посох. Седые кудри образовывали призрачный нимб, который поддерживал простецкого вида корону. Казалось, будто узор на его мантии меняется с каждым шагом, больше похожий на мелькание лесных теней, чем на рукотворную вышивку. Пока они шли по дну глубокой расселины с отвесными стенками, прорезавшей высокие скалы, высокий старик тихо беседовал с самым старшим из пигмеев, который привел сюда группу Грея. По обе стороны от них трусила пара земляных волков, то и дело ныряя в папоротники, окаймлявшие каменистую тропу, и порой полностью исчезая из виду. Остальные волки и карликовые охотники следовали за их группой. По мере их продвижения скалы по обе стороны медленно расступались, позволяя густому лесу расти между ними. Кроны деревьев нависали над тропой, превращая тропу в тоннель. Тем не менее листва была достаточно редкой, чтобы сквозь нее проглядывали проблески наступающего утра. Иногда разрозненные камни под ногами превращались в сплошную скалу с вырубленными в ней ступенями. Тропа медленно поднималась все выше, уводя их все глубже в лабиринт этой горной местности. По бокам от нее стало попадаться еще больше колонн, похожих на древние дорожные указатели. Чем дальше, тем они становились выше – судя по всему, высеченные из того же камня, что окружал их со всех сторон. – По-моему, когда-то это были основания для арок, – прошептал Бенджи, показывая на следующие пары колонн. Их вершины вроде и вправду склонялись друг к другу, но пролеты между ними давно рассыпались. Грей кивнул и оглянулся назад на идущих позади Ковальски с Фарайи, пытаясь представить себе дорогу, протянувшуюся под чередой каменных арок. Когда он снова посмотрел вперед, Бенджи мотнул головой на высокого старика впереди. – Если эта дорога действительно ведет в какое-то затерянное царство, то не думаете ли вы, что он и вправду может быть потомком пресвитера Иоанна? Грей задавался тем же вопросом. Обладатель короны услышал этот вопрос и вернулся к ним, позволив старому охотнику возглавить шествие. – Нет, это не так, – решительно ответил он. – Род пресвитера Иоанна угас много столетий тому назад, задолго до моего рождения. Если какая-то часть его крови до сих пор и течет у кого-то в жилах, то ее можно найти в народе молимбо. Он указал на пигмея, ведущего их. – Эти люди жили в этих лесах и горах многие тысячи лет. Они свято охраняли его секреты, в то же время находясь под его покровительством.