— Кто ты? — спросил он, скептически глядя на Килана. — Килан, сын Даввина, сын Жарла, сын Борра, сын Хеймдала и так далек, — сказал он. — Наш род долгий. И мы боремся за дом. Мури встал перед Киланом, постукивал по губам, разглядывая его. — Должен признать, нелепее я еще ничего не видел, — сказал Мури. — Но я тебе верю, юный дракон. Душа моей души. Плоть от плоти. И я чую, что ты говоришь правду. Это удивляет и пугает меня. — Я — Хранитель нашего рода, — сказал Килан и показал метку на шее. — Выглядит похоже, — осторожно сказал Мури. Он похлопал Килана по плечу. — Я кое-что тебе покажу. Килан обрадовался. — Да, — согласился он, и Мури взлетел. Он улыбнулся, пошел следом, но все почернело, и его вырвало оттуда. В настоящее. В загон… где отец Мардук стоял над ним. 15 Когда они вернулись из Оазиса, брат Даган отвел ее в теплую комнату. Ей нужно было столько всего обдумать, что она едва замечала, что вокруг. Порыв горячего воздуха ласкал ее лицо, отвлек от жутких мыслей. Ароматная свеча и масла, которые слуги налили в воду, примешивались к теплу. Отец Мардук вошел в комнату, и она оглянулась через плечо, боясь говорить. Теперь она даже боялась смотреть ему в глаза. — Я пришел проверить, что с тобой хорошо обращаются. Она отвела взгляд. — К чему все это? Отец Мардук скрыл руки за спиной. — Я не собирался тебя убивать, — сказал он рядом с ее ухом. — Ты дороже всех магов, то мы принесли в жертву. И с тобой будут соответственно обходиться. Она понимала, что он хотел защитить себя и отомстить родным. Качая головой, она повернулась к воде, в которую хотелось погрузиться и смыть грязь. — Ты — богиня, достойная поклонения и хвалы. Она закрыла глаза, стараясь не думать о полученных знаниях. Она молилась, чтобы он не умел читать ее мысли. Брат Даган просил скрывать их встречу. Она не хотела предавать его и его доброту. Она уже надеялась, что он поможет ей сбежать. — А Килан? — Амалия сменила тему. — Почему его отвели к другим драконам? Он не зверь, чтобы они окружали его. — Он тебя не беспокоит. — Он — все для меня. — Да? Ты его только встретила, а теперь заявляешь, что стала ему родственной душой. — Разве мы не связаны? — Возможно, — сказал он. — Но я порву эту связь. Просто жди и смотри. Она стиснула зубы, а, когда открыла рот, поняла, что осталась одна. Дрожа, она скрестила руки на груди и выдохнула. Ей нужно вернуться к Килану. Отец Мардук ничего не получит. Она не будет пешкой в игре богов. Она осталась холодной и уязвимой без него. Ее тело хотело к нему, она не ощущала себя правильно без него. Она думала, что любовь к Аросу была сильной — да, но к Килану она ощущала что-то на другом уровне. У нее словно не было выбора, кроме как принять сильные чувства связи. Ее глаза расширились, она вздрогнула, когда из боковых дверей вышли две женщины в масках. Она хмуро разглядывала их плавные движения. Их маски были белыми, открывали только глаза, темные и обведенные черной краской. Одна взяла ее за руку и повела к квадратной платформе. Ее одежду сняли, и она осталась головой перед безмолвными женщинами. Она охнула, вода полилась на нее из крана сверху. Прохладная и освежающая, она омывала ее, как дождь в жаркий летний день. Слои грязи смыли с ее кожи, и ее отвели к бассейну. Каждый шаг был пьянящим. Горячая вода впилась в ее ноги, а потом радостно окутала их. Она не сопротивлялась, хоть тело и жалило. Она вошла по плечи, и две женщины присоединились к ней. В тонких белых мантиях они стали полупрозрачными в воде. Амалия закрыла глаза, расслабившись, несмотря на неуверенность в загадочном месте. Они натирали ее солями и сахаром, распутали и расчесали волосы металлическими гребнями в горячем масле. Она позволила им делать все, что было приказано, закрыла глаза. — Акаша, — сказала одна женщина другой. Ее глаза открылись, когда она услышала, как голос заполнил комнату, хотя был не громче шепота. — Хмм? — Отец Мардук хочет отметить ее. Не три сильно ее кожу. Амалия оттолкнула Акашу. — Прочь. Не будет на мне никаких меток. Я вас кулаками отмечу. Женщины отпрянули, побелев. Они убежали из комнаты, а она потерла виски, переживая, что все ухудшила. Они точно все расскажут. Пришли две другие женщины. Она закатила глаза. — Похоже, тех я спугнула, — пробубнила она, новые не смотрели ей в глаза. 16 После купания Амалию одели в белую мантию. Ее длинные черные волосы собрали в две косы, что доставали до поясницы. Она сидела безмолвно, но разглядывала комнату, стражей, искала оружие, что можно забрать с собой. Магия защекотала ее горло. Она закашлялась от этого. Ошейник мешал, хотелось снять его и бросить в голову отца Мардука. Она должна была что-то делать. Любопытство удерживало ее спокойной. Она дала им нарядить ее, но, когда наступит время, она ударит. Их устроил ее облик, и ее отвели в другую комнату, озаренную лунным светом и свечами у стен. Ее голос застрял в горле, она заметила в кресле кое-кого еще. Она была с пепельной кожей и длинными лавандовыми волосами до лодыжек. Ее глаза сияли. Темный эльф. Амалия таких еще не видела, она уже думала, что это выдумка для детей. Дверь за ней закрылись, и Амалия напряглась, поняв, что осталась одна с существом, которое до этого было для нее мифом. — Ты еще жива, — сказала она, шагнув ближе, прикрывая руками грудь. Она была одета не как Амалия. Ее платье было открытым, украшенным камнями и золотом. — Ты — чудо, — добавила она, окинув Амалию взглядом. — Кто ты? Она облизнула губы. — Меня зовут Амалия. — Не имя, — сказала девушка, хмурясь. — Кто ты? Что ты? Она напряглась. — Я никто. Эльфийка фыркнула. — Я в такое не поверю. Ты должна знать о себе правду, иначе для нас надежды нет.