— Это удивительная история. Нам не нужно было встречаться, и дух Вити был на пятом плане. Пятницкая пока решила рассказать версию без параллельных вселенных, чтоб не пускаться в долгие разговоры. — Почему? — Мне только предстоит это узнать. — Знаешь, мы придумали способ, как обучать всех людей путешествовать по планам бытия. Если будет желание, приходи на наши курсы. Считай, это моя личная просьба. — Я буду иметь в виду, — закивала Вика, тяготясь этим предложением. Как-то все от неё чего-то хотят, то она должна срочно найти медицинский, то позвонить, то освоить былые навыки. И почему никто не спросит, готова ли она к этому. Нормально ли ей, или в её море чувств ещё штормит. — Когда ты обратно? — Пока не знаю. — Ладно, звони если что. *** Вика обнимала большущий стакан попкорна, в ожидании входа в кинозал и не могла отвести глаз от Алексея. Как он был привлекателен в чёрном свиторке с Горгоной на груди. И эти джинсы в обтяг. Пятницкая опустила глаза, чувствуя как воспламеняется от желания. Но сила притяжения оказалась сильнее, и она снова посмотрела на Смолина, нежась в своих ощущениях и стыдясь их одновременно. — Посмотри, какой парень там чуть правее? — шепнула ей на ухо Маша. — В чёрном? — Не, в цветной рубашке. — Алексей и Данила. И тот и другой бабники. Нечего на них смотреть, — фыркнула Наташа, всплеснув руками — И перестаньте вы на них пялиться. А то ещё подойдут. — Ты их знаешь? — с интересом спросила Маша. — Ага. Тот что в чёрном, мой двоюродный брат. Вика очнулась в постели и резко вскочила, поражаясь реальному возбуждению тела от увиденного сна. — Черт! Присниться же на всех этих разговорах, — бубнила она, перекочёвывая с одеялом к окну. — Эх… Опять не высплюсь. Глава 12 Справа и слева были горы, а между ними широкая равнина, с дорогой посередине. Пятницкая сидела на переднем сидении и смотрела в окно авто, отвернувшись от Виктора. Её бил озноб. Не так она представляла себе это путешествие. У неё не было ощущения, что тело чужое. Не было страхов перед новой вселенной. Не возникало желания касаться мужа. И даже не находилось сил смотреть на него. Зато было невыносимое отвращение к себе самой и от всех этих «НЕ». Взгляд Вики упал на свои длинные тёмные вьющиеся локоны, и из глаз полились слезы. Казалось бы, Поспелов продолжил молча вести машину, однако через какое-то время он свернул на небольшую пустующую стоянку, посреди поля, и остановил автомобиль. — Поговори со мной. Поговори о том, что ты чувствуешь. Вика ощутила рвотные позывы и попыталась выйти, дергая за дверную ручку, которая никак не поддавалась. Виктор спешно дотянулся до защелки, помогая Вике открыть дверь. Пятницкая чуть не выпала из машины, откашливаясь. Нагнула голову вниз, а тошнота резко отступила. Она закрыла глаза руками, садясь прямо на асфальт. Ветер раздувал её волосы. Подошёл Виктор, накидывая ей на плечи куртку. Тогда снова вернулся озноб. Он присел: — Поговори со мной. Станет легче. Мне важно знать, что с тобой. — Я не могу это произнести, — прошептала Вика. — Я готов это услышать, чтобы ты не сказала. — Я не могу… — Тебе ли не знать, как невыносимо медленно неизвестность разрушает всё живое внутри? Поговори со мной. — Мне противно. — Продолжай. — Не могу. — Возьми меня за руку. Я рядом. — Мне не хочется. Мне противно. Вика начала качаться как маятник. — Противно от твоего спокойствия. От ласки твоего голоса. Противно. Противно! — сумела закричать она и посмотреть на мужа. — Ты меня бросил, — с шипением зашептала Пятницкая. — Оставил одну, а обещал быть рядом и защищать. Ты меня предал. Виктор обнял Викторию. Она стала вырываться. — Ненавижу тебя! — без силы ударила она ему в грудь кулаками. Он обнял её ещё сильнее. — И ненавижу себя за эти мысли. Это всё невыносимо, — из последних сил провозгласила Пятницкая. — Я сдалась. Я ничто, — обмякла она на руках у мужа и зарыдала, подвывая. — Я рядом. Теперь я рядом. — В другой вселенной? — Мы ещё поборемся с судьбой за наше с тобой совместное будущее. Ты мне веришь? — Нет, — вдруг усмехнулась Вика, как трезвея от чувств. — Тогда ещё поненавидь меня, чтоб это прошло, а мы пока поедем. Едем, да? — Да, — удивилась себе Пятницкая. — Мне стыдно, — скривила она лицо, отворачиваясь. — Я знаю, что ты чувствуешь. Но мне было проще. Я не оставался один. И ты теперь не одна. — Я не верю. — Не верь. Просто будь со мной и не молчи. У меня хватит сил пережить это с тобой, — ответил он на испуганный взгляд Виктории и помог ей сесть в машину. — Почему со мной так? — вздохнула она, растекаясь по креслу. — Потому что ты нормальный человек, — ответил он, выезжая на трассу. — Так бывает после тяжелых событий. *** В Теш Виктор с Викторией оставили машину на крытой парковке при вокзале, и пересели на поезд. В вагоне они ехали одни. — Межсезонье, — пояснил Витя. — Приятное время для путешествия в Церматт. Будет мало туристов. Хотя жаль, не все кафе будут открыты. А на склонах и вовсе закрыты. — Вы часто ездили в Церматт? — Да, бывало. Роман научил меня кататься на лыжах. И я втянулся. — Почему мы пересели на поезд? — О, ты же не знаешь. В этой деревне запрещено ездить на автомобилях. Она небольшая. Так что это не проблема. Там только электромобили: такси или доставка грузов. Поэтому доехать в Церматт можно исключительно на поезде или на электромобиле. — Сказочные места, — минут через пять сказала Вика. — Горная речушка, барашки на склонах и иногда мелькают деревянные домики. Хотя отчего-то вспоминаются ещё и инквизиторы. Тут такие зловеще-чёрные дома. — Ну, некоторые дома как раз времён процветания инквизиции. Здесь сохранились постройки шестнадцатого века. Это лиственница, которая почернела от времени и погоды. Эффектно выглядит. — И эти крыши из тонких каменных плит? Как они устояли? — Наоборот, под весом этих блинов дома более устойчивые. — А эти каменные блины между сваями фундамента и домом от мышей что ли? — Верно мыслишь. — Откуда ты всё знаешь? — Читал путеводитель от скуки. Церматт очень маленькая деревня. Если не кататься на лыжах или не бродить по горам, быстро становится скучно. Как-то попали, что три дня валил снег и трассы были закрыты. А что ещё делать? Только болтать или читать. Пятницкая молча рассматривала горный склон, иногда укрытый сетками, чтоб камни не сыпались на рельсы узкоколейки. Ей нечего было рассказать. — Ты знала, что последнюю, якобы, ведьму, осудили и казнили именно в Швейцарии.