— Ну хорошо, заканчивай свои дела и выходи подкрепиться. Это придаст тебе сил. Хочу побыстрей отправиться в дорогу, чтобы показать тебе достопримечательности. Так мы сможем вернуться в отель пораньше. — Ладно. Мне осталось только посушить волосы, так что минут через десять буду готова. Вообще… пусть будет пятнадцать. Мне так нравится в этой ванной. Хадсон непонимающе сдвинул брови. — Тебе нравится в этой ванной? — Ух-х… еще как! Я взмахнула руками в стороны, показывая очевидную вещь. — Она в десять раз больше, чем у меня дома. Тут есть ванна, а как все красиво освещено! — Думаю, тебе понравится у меня дома, — улыбнулся Хадсон. — Хочешь сказать, что у тебя большая ванная комната с ванной? Он кивнул. — Ты определенно становишься моим лучшим другом. * * * Меня держат за руку. Никогда бы не подумала. Я улыбнулась Хадсону. Он подозрительно посмотрел на меня. — Что такое? — Ничего, — пожала я плечами. — Ты держишь меня за руку. — Не должен был? — Нет, вовсе нет. Мне нравится. Просто никогда не думала, что ты на такое способен. — Не уверен, что это комплимент, — покачал головой Хадсон. — Может, это издевка. Последние полчаса мы прогуливались вдоль Голливудского бульвара, читая имена звезд. Сегодня мы успели побывать на Масл-Бич в Венеции (думала, будет поинтересней: там почти все ржавое), зашли на пирс Санта-Моника (заметила про себя, что этот мачо-мен скорее готов был прокатиться на чертовом колесе, чем признаться, что немного боится высоты). Оливковая кожа Хадсона в конце концов приняла зеленоватый оттенок. — Просто так делают парочки. — И что из этого? — Не знаю, — пожала я плечами. — Разве мы пара? — Серьезно? — Хадсон резко остановился. — Что? Не хочу предполагать, что из-за одной прошлой ночи… Хадсон нахмурился. — Позволь мне прояснить ситуацию. Да, мы пара. Я не смогла удержать счастливую улыбку. — Хорошо… бойфренд. Он покачал головой и снова зашагал. Пройдя за час еще дюжину кварталов, мы нашли в отеле «Рузвельт» прекрасное местечко, где подавали бургеры и лучшую жареную картошку с трюфелями. — А какая у тебя любимая еда? — Я помахала перед Хадсоном ломтиком жареной картошки. — Самая простая. Макароны с сыром. — Неужели? — Ага. Мы с Чарли практиковались… Думаю, мы нашли до сорока двух видов готовых блюд. — Не представляла, что на свете может существовать сорок два вида макарон с сыром. — Мы поступаем так в большинство выходных, которые она проводит со мной. Сначала мы просмотрели все, что было в супермаркете, а сейчас я заказываю онлайн. Дочка составляет рейтинг. — Забавно. Хадсон отхлебнул пива. — А как насчет твоих пристрастий? — Жареная картошка с трюфелями на втором месте. А на первом, наверное, тортеллини карбонара с горошком и маленькими кусочками прошутто. — Сама готовишь? — Нет, — нахмурилась я. — Мама делала их для меня. Макароны с сыром она тоже делала потрясающие. Жаль, нет ни одного рецепта. Опустив глаза, я погрузила ломтик картошки в кетчуп. Стало грустно от мысли о том, как давно я не разговаривала с мамой. Хадсон, должно быть, заметил, что я притихла. — Ты как-то упомянула, что не общаешься с отцом. С мамой вы тоже не близки? — Мы не разговариваем уже больше года, — вздохнула я. — Но раньше у нас были очень тесные отношения. — Хочешь поговорить об этом? — спросил Хадсон после минутного молчания. — Не особенно, — помотала я головой. Он понимающе кивнул. Чтобы не испортить день, я попыталась вернуться к еде. Мне претило думать о том, что произошло, тем более не хотелось говорить о той истории. Но сейчас, коли уже мы упомянули ту ситуацию, не стоило полностью упускать возможность прояснить ее. Если расскажу Хадсону хотя бы часть того, что произошло между мной, Эйденом и моей семьей, это позволит ему понять, отчего у меня сформировался такой дефицит доверия. Поэтому, сделав глубокий вдох, я начала говорить: — Я уже рассказывала, что бывший обманывал меня. Но ты не знаешь, что родители тоже меня предали. Хадсон положил бургер на тарелку и обратил на меня все свое внимание. — Итак… — Они знали о романе Эйдена, — произнесла я, опустив глаза. — И не сказали тебе? От замешательства я не поднимала глаз. — Нет. Ни слова. Это был полный хаос. Я не могла заставить себя рассказать конец этой грязной истории. — Вот дерьмо, — сказал Хадсон, покачав головой. — Прости. — Спасибо, — кивнула я. — Откровенно говоря, если оглянуться назад, тяжелее всего тогда было потерять не Эйдена, а свою семью. Я нахмурилась. — Скучаю без разговоров с матерью. Хадсон запустил пятерню в волосы. — Думаешь, сможешь простить ее и забыть обо всем этом?