- Что, ма? – встревоженно спросил он, передавая повод конюху. - Пойдём в дом, Таур, - светлые глаза Сейлы, так похожие на его собственные, сузились, глядя на него так сурово, что он почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Подхватил седельную сумку, протянул подоспевшей служанке. - Занеси в мою спальню, Тира. Молча прошёл за матерью в дом. Раз не сказала сразу, значит, не захотела говорить при посторонних. Войдя, варвар бросил быстрый взгляд на коридор, ведущий в спальню. Сейла усмехнулась, пропустила сына в свою комнату. Закрыла дверь на ключ и встала перед ним, подбоченившись. - Ты чего, мама? – спросил варвар настороженно. Когда его маленькая мать бывала в таком настроении, даже отец, который был покрупнее Таура, боялся ей перечить. - Расскажи-ка мне, сынок, откуда ты привёз свою гостью? – спросила она. - Из Реана, - осторожно ответил мужчина. - Ну-ну, - подбодрила его женщина. – Из борделя, небось, забрал? Или крестьянку своровал? - Нет, не крестьянку, - с досадой ответил Таур Керт. – И не из борделя! Я говорил, я у неё первый! - Говориил, - нараспев повторила Сейла, щуря светлые глаза. Злилась. – Тогда откуда, сын? Кто она? Знаешь? - Тебе ведь рассказали уже, ма? – тоже начиная злиться, спросил он. – Что ты меня пытаешь? Отдай ключ, я пойду! - Рассказали, - не двигаясь с места, согласилась Сейла. – Я сегодня весь день думаю, сынок…где я проглядела? Ты же не зверем рос, всякую живность жалел, в дом тащил. Ты что же, правда её с жертвенного круга снял, чтобы дальше с ней забавляться? - Мама! Он отодвинул Сейлу плечом. Сломать дверь – пара пустяков. Сам же и поправит. Но чуйка, которая не раз выручала в бою, подсказала – мать не простит. Таур остановился, исподлобья глядя на мать. - Она же девочка совсем, - тихо и потерянно сказала Сейла. – Мужика голого и то не видела, не принято у них в бане вместе мыться…А тут на глазах у всех…под гогот, советы с девственностью расстаться… Ей бы забиться потом куда в тёмную нору, выреветься, забыться…А ты не отпустил! - Мама! Лучше молчи! – прорычал он, чувствуя, как больно ранит каждое её слово. – Куда ей было идти? Кто её примет, порченную? Сейла горько покачала головой: - Всё, что происходит на жертвенном кругу, свято, потому что в свидетелях – боги. Порченой она стала, когда ты её на корабль взял, и пользовал всю дорогу. Таур скрипнул зубами, развернулся и одним мощным толчком вышиб дверь. - Не смей трогать её, велдук! – грозно и жалобно крикнула мать вслед. – Крови у неё! Ходить сегодня и то не может! Крови? Таур невольно остановился. В этих бабских делах он мало что понимал, знал только, что в лунные дни женщина неприкосновенна. Так он и не собирался трогать её сегодня, и так хотел дать отдохнуть. Идти в спальню было почему-то страшно, но мать стояла, смотрела вслед, и он пошёл. Гритка лежала на кровати, спиной к нему, сжавшись в комочек, почти невесомая под свободной рубашкой. Варвар с облегчением подумал, что девушка спит, пока не заметил, как вздрогнули её плечи в ответ на его шаг вперёд. Она ждала и боялась. - Как ты? – неловко спросил он, присев рядом. Наивно было надеяться, что она ответит. Варвар осторожно развернул девушку к себе за плечи. Бледная, губы снова искусаны вкровь. - Тебе больно? – спросил мужчина, упрямо ловя её взгляд. - Нет, - выдохнула она сквозь зубы, но мелкие капельки испарины на лбу говорили об обратном. - Зелин приходил? – спросил варвар, хмурясь. Он точно знал, что ночью всё было нормально. Крови не было, он бы увидел! Может быть, ей так плохо от того, что их первая полновесная ночь совпала с началом лунных дней? Не дождавшись ответа, Таур Керт позволил девушке отвернуться, аккуратно прикрыл простынёй хрупкие плечи. - Я приведу врача, - упрямо сказал варвар, и снова увидел, как сжалась пленница. Мать, попавшаяся ему в коридоре, молча посторонилась, увидев его лицо. Таур Керт прошагал мимо, ни о чём не спросив. Итак понятно, если Сейла не помогла гритке, значит, та просто отказалась принимать её помощь. Зелин, с перевязанной рукой, сидел у окна и рассматривал какой-то рисунок в старинной книге. Раб встал при появлении Таура, склонил голову. - Бери все свои зелья и идём, - приказал варвар. – Гритке плохо. - Что с ней? – спросил лекарь, бросив на Керта острый взгляд. - Это ты у нас врач! – разозлился варвар. – Хватит болтать! Не поможешь ей – высеку ещё раз! Зелин пожал плечами, начал собирать сумку. В коридоре он остановился с Сейлой. Та что-то торопливо шепнула лекарю. - Куда же вы вместе? – укоризненно спросила она. – Девочка и так напугана. Она и из моих рук лекарство не взяла. - Иди, - сказал варвар после недолгой паузы, растворяя перед Зелином дверь, но не прикрыл её, остался смотреть, только закрыл проём от Сейлы. - Илис, - тихо позвал раб, останавливаясь перед кроватью. – Я один. Позволь мне тебе помочь. Девушка не ответила, только плечи дрогнули. - Весь день так лежит, - прошептала мать и вздохнула тяжко. – Эх, сынок… Таур сердито отодвинул Сейлу, прикрыл дверь, оставив крохотную щелку. Лекарь обошёл кровать, коснулся лба девушки, ловко обтёр его. - Я могу облегчить боль, - сказал раб и добавил очень тихо. – Не бойся, сегодня он тебя не тронет. Она никак не отреагировала, и Зелин вынул из сумки пузырёк, вынул пробку, но стоило ему поднести лекарство к губам гритки, как Илис жалобно вскрикнула: - Нет! – и метнулась, поползла, отталкиваясь босыми ногами. Варвар, нахмурившись, шагнул внутрь. - Куда ты! – вскрикнула Сейла, но её не послушали. - Лей, - хмуро приказал варвар, надёжно обхватив девушку руками. Илис крутилась и отплёвывалась, но Зелин держал её подбородок, и скоро она судорожно сглотнула зелье, ещё и ещё раз, пока не выпила всё, закашлялась и заплакала. Варвар отпустил девушку, аккуратно поправил подол задравшейся рубашки. Гритка вся дрожала, из ярких зелёных глаз не переставая скатывались крупные прозрачные слезинки, губы горестно кривились. Она была такой маленькой и несчастной, что хотелось взять её на руки, прижать к себе и укачать, успокоить, как ребёнка. Но ведь она не позволит, будет вырываться и плакать. - Уже всё, успокойся, - тихо сказал Зелин. – Скоро тебе станет легче, лекарство снимет боль. Раб просяще взглянул на Таура Керта, и варвар хмуро кивнул. Он вышел из спальни, плотно затворив за собой дверь. Пусть гритка не стесняется, пока её осматривает врач. Зелин появился нескоро. Сейла вместе с Тауром Кертом стояла у двери, и вид у неё был такой решительный, что сразу было понятно – не даст подглядывать. Керту и смешно было, и неловко. Что она с ним, как с маленьким? Понимает же всё про них с гриткой. Чего стыдиться женщине со своим мужчиной? Вот только где-то глубоко скреблась неприятная мысль. Он-то сразу принял гритку, как свою женщину, ещё на кругу всем заявил об этом. А вот она его так и не приняла. После круга пленница ни разу не была с ним по своей воле, да в ясном сознании. До сих пор стыдилась, боялась. Не понимала, что обратного пути нет, упрямилась, как будто от её согласия что-нибудь зависело. Варвар упрямо сжал губы. Кто его спрашивает, согласия, у рабов? Он же не выгнал её, домой привёз, заботится о ней, одежду вон купил. Хватит и этого. Или не хватит? Хорошо, что Зелин прервал маетные мысли. Раб вышел, кивнул коротко: - Ей полегче.