Лиля пожала плечами: – Такое тоже возможно. Но людям не слишком свойственно убивать себя. Впрочем, это зависит от обстоятельств. – Выглядели они примерно одинаково. Оба сидели в креслах, оба были спокойны, значит, яд был безболезненный. Их не рвало, даже пены на губах почти не было. – Если почти – значит, все-таки была? И была у обоих? – Да. – Ганцу нравилось слушать, как графиня рассуждает. Было в этом что-то уютное, домашнее… – Одинакового цвета? – Вроде бы… – Ничем не пахло? – Было приоткрыто окно. Ветер… запахи почти не чувствовались. – Ясненько. – Король тогда едва не упал… Эдоард надолго застыл на пороге, не в силах поверить, но потом решился-таки войти. Подошел к другу, затем к сыну, закрыл обоим глаза… Ганц видел слезы на его щеках. – Припомни, сначала – к другу? – Да. Оно и неудивительно. – Почему? Как оказалось, весь двор знал, что Эдмон конфликтовал с отцом уже лет десять подряд. А то и больше. Вот так получилось. Мальчишка помнил родную мать и совершенно не радовался, что ее заменила какая-то королевская шлюха. А мог Джессимин и похлеще назвать. Не помогали ни пощечины, ни розги, ни воспитание – ничего. Джессимин плакала, Эдоард злился… идеальной семьи не получалось. Ричард – тот был спокойнее и принял мачеху пусть не как мать, но как старшую сестру. По принципу «Отец, ты ее любишь? Вот и чудесно. Я приму ее, если ты будешь счастлив…» Со второй женой Эдоард был счастлив. Но старший сын его счастья не разделял. И боролся с ним всеми силами. А еще настраивал Ричарда, обижал мачеху и, кстати, конфликтовал с детьми Иртона. – Джес и Амалия воспитывались при дворе? – Сначала их воспитывал отец, ну и его сестра немного. А потом, когда она вышла замуж за короля, видимо, настояла, чтобы Джайс приводил с собой племянников. Ганц сдвинул брови. Ему вовсе не нравилось, как Лиля кусала ноготь. Она явно о чем-то думала. И вряд ли результаты размышлений его обрадуют. – Ладно. Его величество закрыл глаза другу, потом сыну, далее? – Обернулся. Увидел меня и приказал оставить его одного. Ненадолго. Вскоре меня позвали обратно. – Если там и был яд… – То теперь не установить, кто его принес. Это так. Лиля стукнула кулачком по столу. – Расследование не проводилось? – Нет, Лилиан. Король приказал все замять. Она кивнула. – Дело дрянь. – Это и так понятно. – Нет, Ганц. Я не о том. Вот давайте мыслить логически. Мы берем обычного… дворянина. Приходит он домой, а там его сын и друг – мертвые. Разве он не начнет расследование? – Еще как начнет. Но… шум, скандал… – Неужели вы бы не справились без скандала? – Я бы справился. – А я бы сделала все, чтобы отомстить за моих близких. Черт с ним, со скандалом. Можно и просто падение с лошади устроить. Кстати, никто из высокопоставленных особ после этого случая скоропостижно не скончался? На этот раз Ганц задумался надолго. Потом тряхнул головой. – Одного герцога удар хватил, так ему уже и за семьдесят было. – Угу. Возраст. – Да, и графа одного жена прирезала во сне. Но он ее смертным боем бил… – Баронов и лэйров не считаем. Не те фигуры. Нужно искать кого-то покрупнее. Убыли в послах не было? – Да нет. Если бы не это… на редкость спокойный год. – Значит – либо Джайс, либо Эдмон. – То есть? – Если исключить посторонних, а мы вынуждены это сделать – остаются эти двое. И я бы поставила на Джайса, – заметила Лиля. – Почему? – Ганц и сам думал примерно так же, но ему было интересно послушать рассуждения графини. – Потому что граф знал, что принц его терпеть не может. Вот представьте, человек, который вас ненавидит, приглашает вас… поговорить. Ваши действия? – Кольчугу надену. – А яд возьмете? – Не знаю. Только если он у меня всегда будет с собой. – Вместо соли? – Кинжал бы взял. – А я бы взяла яд. И возможно, Джайс тоже. Эдмон моложе и сильнее, справиться с ним честным путем – шансов нет. Остается отравление… – Это мерзко и недостойно дворянина. Лиля сморщила нос: – Торговля тоже. Иртон ею занимался. – Тоже верно. И все же… одно дело – торговать редкостями, а другое – травить принца. – Редкостями? – Думаете, – поймал Ганц мысль, – какой-нибудь экзотический яд, оставленный себе… поиграть? – Если бы мне в руки попалось, например, кольцо с ядом – я знаю, такие есть, я бы сразу с ним не рассталась. Ганц, вы помните тот вечер, тут нам невероятно повезло. Словно Альдонай ворожит. Скажите, когда вы вернулись второй раз, позы мертвецов не изменились? Ганц задумался. Потом пожал плечами. – Кажется, да. Хотя и не могу сказать, что точно изменилось. – Они оставались в креслах? – Да. Лиля кивнула: – А их одежда была в порядке? – Вроде бы да. Я не обратил внимания. Или заметного беспорядка в ней не было, потому и в глаза не бросилось. – Король их обыскивал. Полагаю, что-то подозревал или думал… – Что именно?