Бежать невесть куда с воскресшим (Мальдоная бы его забрала!) супругом Анелия не собиралась. Только не тогда, когда она может стать королевой Ативерны. Вот еще не хватало! Умер? Ну и не являйся живым. Или придется отправить тебя обратно, к мертвым. Свежий воздух после бально-зальной духоты оказал на Лилю почти опьяняющее воздействие. Она сидела, откинув назад голову, и почти «плыла». Хорошо, уютно… Мужчина, чье уединение она нарушила, тоже молчал, не делая ни малейших попыток приблизиться. Вот и чудненько. Ей был нужен не флирт, а отдых. Но увы. Идеальных мужчин не бывает. И тишина вскоре оказалась нарушена. – Странно, что такая красивая женщина – и одна. На месте вашего спутника я бы вас не оставлял ни на минуту. – Откуда вы знаете, что я красивая, – лениво парировала Лиля. – Может, у меня все лицо в бородавках? – Зато голос у вас восхитительный. Смотрел он при этом на грудь, что не осталось незамеченным. Надо бы фыркнуть и уйти, но лень… – И уши приятные, правда? – Уши? – растерялся Джерисон. Но многолетняя выучка ловеласа взяла свое. – Не сомневаюсь, что вы прекрасны – полностью. Каждой частью… э-э-э… – Моего безусловно прекрасного тела. – Ехидства в голосе Лили и на троих хватило бы. Джерисон покаянно вздохнул, меняя тактику. – Смейтесь над несчастным, сраженным вашей красотой, милая дама. Смейтесь… Как жестоко ваше сердце! Лиля вздохнула. Еще один канис вульгарис. То есть кобель обыкновенный. Как же вы все надоели. – Дама благодарна вам за приют. Всего хорошего. Лиля хотела было встать и выскользнуть из беседки, но Джерисон перегородил проход. – Прошу вас, не обижайтесь. Я не питал недобрых намерений… Лиля вздохнула. И разъяснила: – Сейчас вы начнете извиняться. Я приму извинения, и мы продолжим посиделки. Потом вы опять начнете свои заигрывания, я захочу уйти, вы меня опять удержите… и так достаточно долго. Пока одному из нас не надоест. Считайте, что мне уже надоело. Джерисон моргнул. – Я вам так неприятен? – Вы мне безразличны. Как и любой незнакомый человек. – Так разрешите мне представиться. Джерисон, граф Иртон. Лиля пошатнулась. Схватилась рукой за опору беседки. – Д-джерисон? Граф с удивлением увидел, как лицо собеседницы под маской заливает мертвенная бледность. На миг ему показалось, что она сейчас упадет. Но нет. Выпрямилась, глубоко вздохнула… А Лиле действительно стало плохо. Под маской она просто не узнала мужа. Голос показался смутно знакомым, но и только. А вот когда он представился… это было как удар под дых. – Мы знакомы? Не могу поверить. Я никогда не забыл бы такую красавицу… Ага, встречались в кровати. Лиля решительно тряхнула головой. «Спокойствие, только спокойствие. Ты не нервничаешь… Нет, ну вынесли же черти?! И что теперь? Здравствуйте, дорогой супруг? Да, я твоя супруга, каз-зел? Нет уж. Лучше третий вариант». – Посольство уже вернулось? – Да, мы прибыли только сегодня днем. – И попали с корабля на бал? – С приказом его величества не спорят. – А вы тут выполняете задание его величества? Какое же? – прищурилась Лиля. – Это государственная тайна. Лиля вскинула брови. – Тогда я не стану выспрашивать. Кстати, я знакома с вашей супругой. Милейшая женщина… Она с вами? Джерисон скривился так, что даже под маской стало заметно. – Д-да… она на балу. Лиля уже поняла, что ее не узнали, и решила воспользоваться случаем по полной программе. От своего-то имени она ни скандал, ни сцену не закатит… Генрих Айзенштайн[4] хоть руки супруги вспомнил. А этому можно весь организм показать – и не поймет, что к чему. В любом случае раскрывать свое инкогнито и выяснять отношения сейчас не стоит. – Очаровательная женщина. Вам очень повезло с женой. – Д-да, безусловно. – И такой талантливый докторус… это так необычно для женщины. – Вы давно с ней знакомы? – Я бы не сказала. Но она уже успела произвести впечатление на придворных. Мой друг сказал, что хорошо вас понимает. Такую женщину надо держать в глуши, а то уведут… столица ведь полна искушений. – Да… – Она меня к вам не приревнует? – Н-нет. Она сейчас с принцессами, – нашелся Джерисон. Ага, с принцессами. Погоди ж ты… – Скажите, а истории про барона Холмса вы ей рассказывали? Или это в детстве? – Барона Холмса? – Джерисон напоминал себе попугая. Причем – глупого. Это надо было прекращать. – Прошу вас, госпожа, назовите хотя бы свое имя, и вы осчастливите меня на всю жизнь! Тихий смех стал ему ответом. – О нет. Это ведь маскарад. И мне пора. Да и вам не стоит надолго оставлять супругу одну. Джерисон снова скривился. Ему не хотелось отпускать эту женщину, так ничего о ней и не узнав. – Но мы еще встретимся? – Разумеется. Я бываю при дворе. – Я ведь не это имел в виду… Лиля сжала кулаки. Нет, ну погоди ж ты! А еще муж! – Вас ждет жена. А я тоже замужем. Извольте меня пропустить… – Но… я вас узнаю при встрече? Лиля усмехнулась и вынула из уха сережку. Маленькая черная жемчужинка. Оправил мастер Лейтц. – Возьмите на память. И обязательно меня по ней узнаете. Захрустел гравий. Джес на миг отвлекся – и Лиля ловко толкнула его под руку. Высокородный граф чуть пошатнулся, но этого было достаточно. Не станет же он хватать даму за платье? Лиля проскользнула мимо и вылетела из беседки ракетой. И вовремя. На дорожке показался Фалион.